Наглеть.
Нужно было наглеть.
— Сто золотых, — отрезал я, глядя дознавателю прямо в глаза. — И это только за то, чтобы я взглянул.
Эффект превзошёл все ожидания. Окороков побледнел, его глаза округлились до размеров чайных блюдец.
— Тысячу извинений, ваше сиятельство! — захрипел он. — У меня таких денег нет! Жалование скромное. Вот, смотрите!
Мужчина лихорадочно вытащил из внутреннего кармана мундира потёртый кожаный кошель и принялся вытряхивать содержимое мне на ладонь.
— Вот, сорок два серебряных и три полушки. Я жалование только получил! Больше нет ничего, клянусь!
Я с деланной благосклонностью посмотрел на купюры и жалкие монетки. Сорок два серебряных в пересчёте на «мои» деньги чуть больше ста пятидесяти тысяч.
— Хорошо, — милостиво произнёс я, загребая деньги в карман. — Так уж и быть пока хватит и этого. Завтра с рассветом будь у меня в имении с документами. И прихвати горячий кофе. Разберёмся с твоими делами.
Не дожидаясь ответа, я кивком отправил его в нокаут и направился к ближайшему экипажу с рунической шашечкой.
Автомобиль таксиста, как и машина Степана, был без излишеств. На переднем сиденье сидел коренастый мужчина в кожанке.
— Куда прикажете?
— В имение Соловьёвых «Золотые ключи», — бросил я.
Автомобиль плавно тронулся, почти бесшумно выкатываясь на мостовую. Я откинулся на спинку, глядя в окно.
Город жил своей жизнью. Дамы ходили с зонтиками от солнца, деловито сновали мужчины в костюмах. У многих из-под одежды виднелись края татуировок. Что тут скажешь? Центр города, а это местная элита.
Заметил мальчишку лет десяти, пристроившегося на углу и с наслаждением уплетающего пирожок. Сочный, румяный.
Меня словно обухом по голове ударили.
Александр.
Степан.
Форпост.
Пять дней.
Пять дней они там одни, без еды, в компании магических пауков и прочей нечисти.
— Слушай, — резко сказал я водителю, — ты знаешь, где можно закупиться провизией? Основательно.
Возница обернулся, бровь поползла вверх.
— Покушать или закупиться? Если покушать, то могу порекомендовать ресторан…
— Хорошенько закупиться, — перебил я.
— Ну, если закупиться, то надо ехать на Рыльский рынок. Тот, что на Немецкой слободе. Мы рядом, сейчас свернём.
Через пару минут автомобиль остановился у массивного двухэтажного здания из тёмного камня. Перед ним кипела настоящая ярмарочная жизнь. Крики зазывал, гомон толпы где-то вдалеке и умопомрачительный коктейль ароматов: от пряных трав и вяленой рыбы до дыма жаровен и свежего хлеба.
Я сунул водителю рубль.
— Жди здесь. Сейчас закуплюсь, потом поедем дальше.
Тот взял монету, диловито посмотрел на неё, потом на меня и кивнул:
— Слушаюсь, ваша милость. Буду ждать.
Я вышел и окинул взглядом суетящуюся толпу. У входа в торговые ряды толклись двое крепких парнишек лет четырнадцати, явно без дела. Я подозвал их жестом.
— Эй, богатыри! Подзаработать хотите?
Они переглянулись и подошли.
— А сколько дашь? — спросил тот, что был повыше, с хитринкой в глазах.
— Четвертак.
— Каждому?
— Если не будете ныть, то каждому.
Их глаза загорелись. Для уличных пацанов это были хорошие деньги.
— Чё делать-то надо? — уточнил второй, поменьше.
— Таскать покупки. Пойдёмте.
Я погрузился в хаос ярмарки. Центральный рынок — это не обычный базар, а сердце города. Особенно расположившегося на крупном торговом пути.
Торговцы не просто стояли за прилавками, они жили здесь. Каждая лавка была крошечным миром. Вот седой старик взвешивал на весах-безмене сушёные грибы. Рядом дородная женщина в цветастом платке заливала покупателя таким потоком хвалебных речей в адрес своих солёных огурцов, что тот сдался и купил сразу две бочки.
Я скупал всё, что могло храниться долго и давать силы.
Чёрный хлеб, мешок картофеля, солонину в бочонке, вяленую рыбу, гречневую крупу, овсянку, соль. Прибарахлил и пару банок тушёнки, килограмм по пять каждая, с изображением упитанного быка на этикетке.
Мальчишки бегали за мной как щенки, таская всё больше и больше свёртков и корзин. Вдруг младший, тот, что был попроворнее, дёрнул меня за рукав.
— Дядька, — таинственно прошептал он. — Хочешь, я тебе одну легенду расскажу? Про Тёмного лорда…
— Про Волан-де-Морта, что ли? — хохотнул я.
— Про кого? — не понял он.
— Давай, рассказывай свою легенду, но если там будет мальчик со шрамом, то я её уже знаю, — кивнул я, не ожидая услышать ничего интересного.
— Не было у него шрама! — мальчишка обиженно надул губы. — Вообще ничего не было, не было особых талантов, кроме магии. Зато магом был очень сильным. Все на это дивились. Говорили, он мог управлять рунами других. Смотрел на пламя — и оно замерзало. Смотрел на ледяной щит — и он трескался как стекло. Магия сама из него лилась как вода из ведра, а он ей даже не управлял.
Мальчишка замолк, наблюдая за моей реакцией. Очень проницательный паренёк. Такие, как он, знают, кому и что рассказать и за какую цену.
— Для него не было правил. Все маги как шелкопряды по своим рунам ползают, узоры плетут. А он брал и рвал. И империя его боялась. Не потому, что он злой был, а потому, что он был… другой. Не вписывался в общество.
— И что с ним стало? — заинтересованно спросил я.
— Исчез, словно никогда и не было, — мальчик понизил голос до шёпота, — говорят, он до того допёк самых главных магов в столице, что они не стали с ним драться. Уничтожили все упоминания о нём, словно человека никогда и не было.
Парень выдохнул и посмотрел на меня вопросительно. Я полез в кошелёк, глядя на его горящие глаза, и сунул мальчишке в руку не обещанную полушку, а целую копейку.
— Держи, сказитель. Молодец, — похлопав мальца по плечу, произнёс я.
Загрузив все покупки в багажник такси, который оказался на удивление вместительным, я рассчитался с парнями, дав каждому по обещанному четвертаку за таскание покупок. Их восторгу не было предела.
Уже покидая рынок, я вдруг заметил маленькую девчушку лет семи. Она сидела на ржавом ведре, то и дело хлюпая мокрым носом. Застиранное платье висело бесформенным мешком.
На импровизированном прилавке лежали мелкие букеты полевых трав. Как ни странно, к девочке постоянно подходили разные люди, приобретая незатейливый товар.
— Почём? — разглядывая причудливые растения, спросил я.
— Полушка, — тихим голосом ответила девчушка, вытирая