— Я не могу обещать, — говорю я, высвобождая руки. — Не могу.
— Тогда просто подумай, — встаёт он, вытирая слёзы. — Прежде чем сказать ему "да", подумай. О нас. О том, что было. О том, что может быть.
Разворачивается и уходит, не оглядываясь.
Дверь закрывается. Я сползаю по стене на пол, обхватив колени руками.
И плачу. Долго. Горько.
Потому что он прав.
Я всё ещё люблю его.
Несмотря ни на что.
Глава 32
Лето в разгаре. Амина подросла, стала невероятно активной полуторагодовалой девочкой, которая носится по квартире, не зная покоя. Говорит первые слова — "мама", "папа", "дай", "нет".
Я так и не вышла замуж за Рашида.
После того вечера, когда Хайат пришёл ко мне, когда стоял на коленях и молил дать шанс, я не смогла. Не смогла сказать Рашиду "да". Когда он пришёл за ответом неделю спустя, я вернула кольцо.
— Прости, — сказала я. — Ты заслуживаешь женщину, которая будет любить тебя всем сердцем. А я... я всё ещё не готова.
Он принял отказ достойно. Обнял, пожелал счастья. Ушёл из моей жизни тихо, как и появился.
А Хайат остался. На расстоянии вытянутой руки. Близко, но не слишком.
Мы не говорили о той ночи. О его словах. О моих слёзах.
Мы вернулись к рутине — он приходит за Аминой каждый день. Гуляет с ней, играет, водит к врачам. Приносит подарки. Переводит деньги.
Отец. Только отец.
Но иногда наши взгляды встречаются. И в его глазах я вижу то, чего раньше не было. Надежду.
Он ждёт. Как обещал.
А я... я боюсь. Боюсь поверить снова. Боюсь, что если открою сердце, он снова разобьёт его.
Шрамы слишком глубоки. Доверие слишком хрупко.
— Алло? — отвечаю я, зажав трубку между плечом и ухом, одновременно ловя Амину, которая пытается залезть на подоконник.
— Камилла! — восторженный голос Ларисы, организатора танцевального фестиваля. — У меня для тебя новость!
— Какая? — сажаю Амину на пол, даю ей игрушку.
— Международный фестиваль современной хореографии в столице! Следующая неделя! Нужен преподаватель для мастер-класса по кавказским танцам. Я сразу подумала о тебе!
Сердце пропускает удар.
— Москва? Следующая неделя? Лариса, я не могу, у меня дочь...
— Неделя, Камилла! Гонорар сто пятьдесят тысяч плюс все расходы! И это шанс заявить о себе на международном уровне! Подумай о карьере!
Сто пятьдесят тысяч. Это два месяца моего нынешнего дохода.
— Я подумаю, — говорю я неуверенно. — Перезвоню завтра.
Кладу трубку. Смотрю на Амину, которая увлечённо строит башню из кубиков.
Москва. Карьера. Деньги.
Но оставить дочь на неделю? С кем?
Алиса уехала к родителям на юг на месяц. Мои родители отказываются помогать "незамужней дочери с внебрачным ребёнком" — их слова, не мои.
Остаётся только...
Нет. Не могу попросить его. Это слишком.
Но через два дня, когда Лариса звонит снова, настаивает, говорит, что это последний шанс, я сдаюсь.
Набираю его номер. Долгие гудки. Потом:
— Камилла? — голос встревоженный. — Что-то случилось? С Аминой?
— Нет, всё хорошо, — торопливо отвечаю я. — Просто... мне нужна твоя помощь.
Пауза.
— Что угодно, — говорит он. — Говори.
И я рассказываю про Москву, про фестиваль, про то, что не с кем оставить дочь.
— Я возьму её к себе, — отвечает он без колебаний. — Я её отец. Справлюсь.
— Целую неделю, Хайат, — говорю я. — Это не три часа прогулки. Это круглосуточный уход. Ты уверен?
— Абсолютно, — в его голосе непоколебимая уверенность. — Привози её завтра. Я всё организую. Медсестра будет помогать днём, а ночью я сам.
— Спасибо, — выдыхаю я. — Правда, спасибо.
— Не за что, — отвечает он. — Это моя дочь. И я хочу... хочу быть рядом. Не только днем в течение недели.
Слова повисают между нами. Многозначительные.
— До завтра, — говорю я и быстро кладу трубку, прежде чем он успевает продолжить.
Неделя в Москве
Фестиваль проходит потрясающе. Мой мастер-класс собирает полный зал. Получаю предложение от директора крупной танцевальной школы:
— Откройте у нас филиал вашей онлайн-школы. Дадим помещение, оборудование, учеников. Зарплата сто тысяч плюс процент от учеников. Квартира от школы.
Сто тысяч. Квартира. Москва.
Шанс начать с чистого листа. Уехать из города, где все помнят мой позор. Где на каждом углу могу столкнуться с Хайатом.
— Я подумаю, — говорю я, хотя внутри всё кричит "да".
Звоню Хайату каждый вечер, спрашиваю про Амину. Он рассказывает что она ела, как спала, во что играли. Голос усталый, но довольный.
— Всё хорошо, — уверяет он. — Скучаем по тебе.
"Скучаем". Не "она скучает". "Мы скучаем".
На пятый день звоню вечером, как обычно.
— Хайат? Как она?
Пауза. Долгая. Слышу детский смех на фоне.
— Камилла, — голос срывается. — У нее прорезался первый зубик. Плохо спала всю ночь. Но у нее зубик!.
Мир останавливается.
Первый зубик.
— Я записал видео, — продолжает он быстро. — Сейчас отправлю. Камилла, это что-то... невероятное.
Я плачу. Сижу в номере московского отеля и плачу, слушая, как мужчина, которого когда-то любила, рассказывает о первом зубе нашей дочери.
— Я пропустила это, — смеюсь я. — Самый важный момент.
— У нее еще столько зубиков будут вылезать, — говорит он мягко. — И я буду помогать. Я обещаю.
Пауза. Потом, тише:
— Камилла, не уезжай. Я имею в виду... навсегда. Возвращайся домой. К нам.
Сердце пропускает удар.
— Хайат...
— Я знаю про предложение работы, — перебивает он. — Директор фестиваля мой старый друг. Он сказал. Москва — это здорово, но... мы здесь. Амина. Я. Мы можем попробовать снова. Медленно. Как ты скажешь. Но не лишай меня вас. Пожалуйста.
Слёзы текут сильнее.
— Я боюсь, — шепчу я. — Боюсь поверить снова.
— Я тоже боюсь, — признаётся он. — Но я больше боюсь потерять тебя навсегда.
Молчу. Не могу говорить.
— Подумай, — просит он. — Просто подумай. До твоего возвращения.
Кладёт трубку. Я остаюсь сидеть с телефоном в руках, глядя на присланное видео.
Амина, моя малышка, пьет из блюдечка воду и зажимает краешек, раздается звон. Ей самой это нравится, она веселится от этого действия.
Все