Глава 22. Аврора
До фонда я всё же добираюсь, пусть и спустя несколько дней после запланированного визита. А эти дни были заняты покраской стен в магазине — монотонный, почти медитативный труд.
Кисть в руке, запах свежей краски, ровные мазки… Это помогло отвлечься от ненужных мыслей, которые, как тени всегда рядом. Скользят по краю сознания и шепчут что‑то невнятное.
— Привет, — улыбаюсь мальчишке семи лет, который встречает меня у входа. Его глаза светятся, но улыбка… Она не такая, как у обычных детей.
В этих стенах улыбки особенные. В них нет беззаботного азарта, искрящегося восторга или дерзкого вызова. Здесь тихая благодарность и вымученное принятие. Как будто каждый из них давно усвоил, что радость — это роскошь, которую нужно беречь, а не растрачивать впустую.
— Будем сегодня читать? — тут же спрашивает он, и я киваю, чувствуя, как внутри что‑то теплеет.
— Конечно. Давайте вы выберете книгу, а я пока подготовлюсь, — отвечаю, стараясь, чтобы голос звучал ровно и уверенно.
Он отзывается на мой план знаком «палец вверх» и плавно отъезжает на своём кресле в сторону комнаты отдыха, где мы обычно проводим время. Колёса тихо шуршат по линолеуму, и этот звук уже кажется мне привычным.
Ставлю пакеты на пол, аккуратно перекладываю вещи. Нужно не перепутать, где канцелярия, разные средства, что и для какого возраста предназначено. Потом передам медсестрам, чтобы всё раздали правильно.
Я старалась выбирать все яркое: блокноты, цветные карандаши, фломастеры, стикеры и небольшие игрушки.
— Аврора?
Привстаю с корточек, оглядываюсь на голос. Рядом стоит та самая женщина Димы — Ольга.
Её белый халат словно растворяется в приглушённом свете коридора, а яркую шапочку с забавными рисунками, то ли зверушки, то ли сказочные персонажи, точно выбрали специально разбавить стерильность этого места.
— Здравствуйте, — говорю я, выпрямляясь.
Она улыбается, взгляд падает на пакеты у моих ног.
— Спасибо за то, что делаете для них. Я наслышана о вашем вкладе, — её голос тёплый, но в нём звучит что‑то ещё.
Не то восхищение, не то осторожное любопытство.
— Да, — отвечаю коротко, хоть и разговаривать особого желания нет.
Каждая моя фраза кажется лишней, будто я вынуждена оправдываться за то, что просто пришла.
— Дима не раз говорил про ваше доброе сердце, — добавляет она, и я невольно сжимаю пальцы в кулаки.
Если бы она не была врачом здесь, я бы свела разговор на нет. Но в этом месте, я не буду показывать столь мизерную в сравнении проблему.
И почему она каждый раз старается напомнить о нём? О человеке, которого я как раз стараюсь не вспоминать, потому что его следы всё ещё ощущаются в каждом уголке моей жизни.
— При всём уважении, — говорю я, натягивая вежливую улыбку, — не нужно каждый раз упоминать о том, что вы…
В этот момент её окликают, и я замолкаю, благодарная за неожиданную паузу.
— Минуту, Серёжа, — оборачивается она к медбрату: — Пока Прокофьева в процедурный привезите.
Её взгляд возвращается ко мне, и в нём я не могу разобрать, что таится. То ли какое‑то подозрение, то ли будто идея, которую она пока не решилась озвучить.
— Напомните, вы сегодня здесь до которого часа? — спрашивает женщина, и я мгновенно хмурюсь.
Этот вопрос снова выглядит как посягательство на моё личное пространство. На то, что я так тщательно оберегаю. Свои мысли, чувства, и границы.
— Не думаю, что у вас будет свободная минута, — констатирую я, давая понять, что не намерена вести светские беседы вне помощи фонду и детям.
— Аврора, то, как категорично вы настроены, заставляет меня задуматься кое о чём… — она делает шаг ближе, и я чувствую, как внутри поднимается волна раздражения.
Веду головой, вскидывая бровь. Ольга подходит ещё чуть ближе, её голос становится тише.
— Вот только не уверена, готовы ли вы это услышать…
Смотрю в глаза женщины, которая изучает меня так, будто впервые видит. В её взгляде смесь любопытства и осторожности, как будто она пытается разгадать загадку, но боится спугнуть ответ.
— Знаете, вы, полагаю, переходите всевозможные границы вежливой беседы, — говорю я, хватая пакеты с канцелярией и средствами гигиены.
— Что вам сказал Дима? — она бросает это резко, почти с вызовом, и я застываю, опешив от подобной беспардонности: — Думаю, нам есть что обсудить, — продолжает она уверенно: — Я через двадцать минут буду в кабинете, подождите, пожалуйста. Прямо по коридору, кабинет главного врача, номер три‑три‑пять…
Сказав это, она быстрым шагом уходит в сторону процедурного кабинета, а я так и остаюсь посередине коридора. Стены, разрисованные яркими мультяшными персонажами будто сжимаются вокруг меня, а внутри хаос.
Собственные противоречия смешиваются в огромный валун, который давит на грудь и мешает дышать.
Какую сторону выбрать? Убежать, не оглядываясь, или всё же пойти в этот кабинет и услышать то, что она хочет сказать?
Глава 23. Аврора
Я остаюсь, наверно, потому что в глубине души давно искала ответы на все те вопросы, что были внутри меня.
Время ушло, но иногда нас пожирает то, о чём мы не знаем.
Почему он ушёл? Была ли причина во мне? И могла ли я что-то изменить?
Какой бы сильной я ни стала, как бы ни выстроила броню и не нашла опору под ногами, бывают вечера, когда эти вопросы всплывают на поверхности.
Почему?
Потому что ты хочешь всегда знать причину, по которой тебе сделали больно. Хотя не всегда причина есть.
Ольга словно по часам, ровно через двадцать минут, вышагивает по коридору и, замечая меня у своего кабинета, тут же улыбается.
Открывает ключом дверь, оборачиваясь через плечо:
— Я рада, что вы остались.
Мы заходим в её довольно просторный кабинет, здесь много света и зелени.
Она предлагает мне чай или кофе, я прошу лишь стакан воды без газа. Сажусь на стул, ожидая, когда женщина наконец начнёт говорить.
Ведь она мне что-то хотела сказать?
Что-то, что может изменить моё отношение?
Я не знаю… Она не похожа на ту любовницу, которая всеми правдами и неправдами пытается увести мужчину из семьи.
Хотя я склонна верить, что мужчину невозможно увести никуда. Он же не на цепи…
— Так, — она садится напротив в своё кресло, и нас разделяет лишь её стол, —