— Смотря что понимать под словом «нормальный». Психически человек может быть вполне нормальным, а вот душевно… Настоящий урод. Ладно, скажи, как Евгения все это перенесла?
— Ну, держалась молодцом, а вот что внутри… Надо думать, ей сейчас несладко. Но ты же не знаешь, что она устроила с завещанием, — усмехнулся Иван. — Готовься!
— К чему?
— К грядущим неприятностям. На все свое имущество, кроме некоторой денежной суммы, она оформила дарственную. Дарственная — на Костю и… твою жену.
— Чего? — Никита ушам своим не поверил.
— Да-да, именно так. Только дарственная эта в силу вступит четвертого апреля будущего года. Одновременно с истечением полугодового срока по наследству. Хитрая дамочка, застраховалась от вымогателей. До апреля у нее акции хоть и есть, но их как бы и нет, потому что она ими не распоряжается. А как только полностью вступит в наследство, они моментально исчезнут. Так что с бандюками разбираться вам, — злорадно хихикнул Иван. — Ладно, не боись, прикроем. Тем более она до апреля может еще и передумать. Или умереть. Хотя, на мой взгляд, гораздо умнее продать им эти акции, хорошо вложить деньги и жить на проценты. Хлопот меньше.
— Может, ты и прав, — ошарашенный Никита никак не мог прийти в себя. — Я, пожалуй, об этом потом подумаю, на досуге. Мне кое-что непонятно.
— Почему Евгения решила оставить все твоей жене?
— Да нет, это-то мне как раз понятно. Она говорила, что Света — цветок, выросший на помойке. То, что другую часть она хочет передать сыну, — это тоже понятно. Сын есть сын, какой бы сволочью он ни был. Но что же получается? Он все-таки добился своего? Ну, не столько, сколько хотел, да и на много лет позже, но все-таки свою долю получит?
— А что ты сделаешь? — Иван развел руками. — По закону убийца не наследует убитому. Он и не наследует. Получает в подарок от матери. К нему в колонию приедет нотариус и все оформит. Такова наша безнравственная селяви. Не расстраивайся, Никита, ты же верующий человек. Как там насчет пшеницы и плевел? Всем воздастся. К тому же запросто может так получиться, что воспользоваться этим богачеством он не сможет.
— А я и не расстраиваюсь, — улыбнулся Никита, — посмотрим, чей козырь старше. И все-таки, кто же написал Диме записку?
— А-а! — засмеялся Иван. — Я и забыл. Это Артур. Ему просто было скучно, и он играл в шпионов.
* * *
Так уж вышло, что снова они встретились только летом. Иван провожал начальника в Швецию, на какую-то конференцию, а Никита с Машей вернулись из Германии, где девочке сделали операцию на коленных суставах. Шла она еще неуверенно, держа Никиту за руку и прихрамывая, но без палочки.
— Сказали, в течение года все полностью восстановится, — с гордостью поведал Никита, когда они все вместе шли к стоянке такси.
— Как жена?
— Нормально. Родила мальчика. Скоро два месяца будет. Федькой назвали.
— Как же она без тебя?
— Да тесть помогает. Они на даче сейчас.
— Слушай, а как вся эта история с наследством закончилась? — осторожно поинтересовался Иван, усаживаясь на переднее сиденье такси. — Я знаю только, что Васильеву пятнадцать лет дали. Что-то доказать не смогли, где-то адвокаты смягчающие обстоятельства выкопали, представляешь? А как его мать?
— Умерла в конце мая. Через неделю после Федькиного рождения. Ты, наверно, хочешь про дарственную спросить? Все так и вышло, как мы с тобой предполагали.
— И что вы сделали с бабкиным наследством?
— Светка в первую очередь купила джакузи. Маше вот операцию сделали, на учебу ей и Федьке отложили. Квартиру надо побольше купить. Да мало ли… А что касается акций… — Никита чуть смущенно улыбнулся. — Те акции, за которыми мафики охотились, мы со Светкой им продали. Довольно дешево, зато спокойно. А Костика они просто заставили все отдать. Так сказать, безвозмездно. Но остался еще холдинг. Груда всевозможных акций, от нефти и газа до туризма. Хочешь посмеяться? Я там что-то вроде управляющего.
— Ну? — вытаращил глаза Иван. — Надо же, повезло!
— Не скажи, — вздохнул Никита. — Светка долго меня уговаривала. А я не соглашался. Корчил из себя распоследнего болвана — не поверила. Ссылался на полную некомпетентность — нашли компетентных заместителей.
— А почему не соглашался? Такие бабки! За ними следить надо в оба глаза.
— Вот именно что такие бабки. Шальные, Вань, не люблю я такие деньги, даже боюсь их. А знаешь, почему согласился?
— Ну?
— Ну, во-первых, деньги не мои, а Светкины. А во-вторых, потому что именно я принимаю окончательное решение, какому банку доверить дивиденды. В частности, Костины. Ведь половина акций — его. У меня завязались неплохие связи в банковских кругах. Шепнут при случае, какой банк на ладан дышит. Ты представляешь, какой доход набежит за пятнадцать лет, даже с учетом инфляции? Я буду следить, чтобы побольше.
— Зачем? — не понял Иван. — С какой стати ты будешь заботиться о его деньгах?
— Ну как же? — приподнял брови Никита. — Очень буду заботиться. А потом всего один раз ошибусь…