— Тебя просят дать свое экспертное мнение по каким-то находкам. Здесь недалеко проводятся раскопки, — последняя фраза предназначалась родителям.
Я достала письмо, и туда тут же попыталась заглянуть Зулейка.
— Кто такой сэр Бейлис? — спросила она, явно намекая на мою связь с этим мужчиной.
— Человек, спонсирующий раскопки, — за меня ответил Якуб.
Я посмотрела на мужа и увидела, с каким удовольствием он смотрит на замешательство жен и родителей. В их глазах это было полным бесстыдством. В моих глазах — глупостью. Зачем вообще передавать записки, когда мир давно придумал мессенджеры?!
****
Чтобы окончательно не опозорить семью, в лагерь пришлось ехать со свекром. Он хотел лично проконтролировать, что я веду себя прилично. То, что муж едет со мной, мужчину не устроило. Я себя успокаивала только тем, что мне будет чем заняться. И что свекр, будучи уверенным, что я не говорю на иврите, уговаривал сына не горячиться с разводом.
— Твой первый брак — ошибка, сын. Мы оба это знаем. Аллах не даст тебе наследника, пока ты не разведешься.
— А что, развод как-то благотворно может сказываться на репродуктивных способностях?
— Если ты разведешься с младшими женами, я лишу тебя наследства.
— Я женился первый раз, чтобы получить наследство. Ты помнишь условие, которое поставил дед? — свекр кивнул. — А теперь я могу развестись, не боясь его потерять, потому что моего капитала достаточно, чтобы в нем не нуждаться.
— Ты только управляешь двумя компаниями, но не владеешь ими! — резонно заметил свекр. — И если ты вздумаешь меня ослушаться, то и это потеряешь!
Я продолжала делать вид, что не понимаю, о чем идет речь и старалась не смотреть мужчин. Но было до ужаса интересно посмотреть на выражение лица шейха, когда он узнает, что у сына уже несколько лет существует параллельный бизнес, который к семье никакого отношения не имеет.
— Не переживайте, отец. Как только вернемся домой, я подам прошение об отставке в совет директоров.
К счастью, в этот момент джип остановился. Я не стала ждать, пока мне разрешат выйти, схватила сумку и выскочила из машины. Свекр попытался меня остановить, но Якуб не позволил. И я была ему за это очень благодарна, даже понимая, что через пару часов на меня выльется шквал нравоучений.
Я подошла к лагерю. Внимания на меня никто не обратил. Зато я увидела, что площадь работ увеличилась в несколько раз. Дополнительно выставили еще два шатра и пригнали несколько фургонов, скорее всего, с каким-то оборудованием. Все это косвенно намекало на то, что Петр близок к триумфу.
Друга я нашла в шатре, рассматривающим какие-то артефакты. Рядом с ним стоял мистер Бейлис. Моего присутствия мужчины не заметили, поэтому продолжали спокойно беседовать.
— Можно было просто ей позвонить, — сказал Петр. — Яна всегда на связи.
— Она замужем за этим психом, Хаммоном… Хаммадом… Хартика…
— Хаммадам, — поправила я мужчину. Оба обернулись, мистер Бейлис побледнел. — В следующий раз прислушайтесь к Петру и не отправляйте писем голубями. Мессенджер работает в разы быстрее.
— Я не хотел, чтобы из-за нас, у вас были неприятности с супругом. Шейх, может и благородный человек, как вам кажется, но Восток жесток по отношению к женщинам, — оправдался Бейлис. — Я решил подстраховаться.
Я знала, что его слова были ложью, и что, на самом деле, это были просто два самца, которые мерились друг с другом достоинствами, но почему-то слышать эти слова было чертовски приятно.
— Мой муж и свекр скоро появятся. Пусть кто-нибудь предложит им чай, пока Петр расскажет, что от меня нужно.
Глава 15. Воришка
— Свекр? — удивился мистер Бейлис.
— Разве могут восточные мужчины оставить женщину без присмотра? — сыронизировала я.
— Вы не похожи на женщину, которая нуждается в присмотре, — он задорно улыбнулся и сама не поняла, как улыбнулась ему в ответ. — Я займу ваших родственников.
Он подхватил мои пальцы и поцеловал, словно я была знатная дама, и встретились мы не среди песков, а на каком-нибудь английском приеме. И сделал он это так легко, так ненавязчиво, что я даже не подумала оскорбиться. Хотя, глядя как исчезает цветастая рубашка за тканью шатра, я вдруг подумала, что рискую сравнять счеты с Якубом. У него две жены, у меня…
— Не смотри на него, — вернул меня в реальность Петр, — за этим сэром все лондонские охотницы гоняются.
— У моего мужа две жены, чем меня могут удивить лондонские охотницы? — театрально закатила глаза и подошла к другу. — Давай рассказывай, что у вас тут интересного.
Петр вдруг замялся. Я сунула руки в карманы и подошла к другу. Его неловкое выражение лица насторожило.
— У тебя условия контракта те же? — осторожно спросил друг.
— Расходы, предоплата, двойной тариф, если нет ничего сверхъестественного, — перечислила стандартные условия.
— Хорошо, — выдохнул Петр. — Дай реквизиты на оплату.
— Я еще не согласилась на работу.
— Пойдем.
Мы вышли из шатра через заднюю стенку, чтобы не привлекать к себе внимания.
— Может, посвятишь меня в детали?
— Не могу.
— Почему?
— Потому что я не знаю, как это объяснять.
Дорога заняла минут тридцать. Когда мы ушли достаточно далеко от лагеря, Петр сказал:
— Мы нашли ее вчера. Здесь, где-то в часе езды, есть деревня. Закария считает, что ребенок оттуда.
— Ребенок?
— Мальчик. Я никогда такого не видел.
То, что ребенок оказался один среди пустыни, я не удивилась. Для местных краев это было обычным делом. Здесь мамы не ходили за своими малышами по пятам, не обклеивали углы мебели мягкими накладками и не глушили розетки. На все была воля Всевышнего.
Мы повернули за угол песчаной скалы и пролезли к узкой расщелине. Пробраться в полость можно было только боком, прижавшись к стене. На голову посыпалась песчаная пыль. Мне стала немного не по себе. Я не страдала клаустрофобией, но замкнутых пространств не любила. Вдали послышались голоса. Один из них принадлежал Закарии, второго я не знала.
— Нужно оставить его здесь и заложить проход, — говорил неизвестный. — Это все шайтан!
— Он ребенок! — возражал Закариа. — Это мог бы быть твой сын!
— Мой сын истинно верует! Аллах никогда не допустит, чтобы с ним такое произошло!
Услышав наши шаги, мужчины замолчали. Через секунду, я увидела на полу каньона ребенка. Мальчик в черной футболке с выцветшим на солнце медведем и потертых джинсах, лежал на полу, раскинув руки в разные стороны. Его глаза заволокла черная пелена, а из грудины, прямо насквозь, пробивались черные лианы. Зрелище было настолько жутким, что я