— Яна, я знаю, что контракт подходит к концу. И у тебя есть планы. И этот этап нашей совместной истории закончится. Но я никому не отдам эти несколько недель с тобой. Ясно?
Я растерянно кивнула. Не готова была к подобным откровениям, а губы мужчины уже скользили вверх по руке, обжигая белую кожу.
— Ясно, — почти шепотом ответила я. — Якуб, это…
Я хотела отнять руку, но он не дал этого сделать. А я сильно и не сопротивлялась. Мягкие, трепетные касания, его дыхание, его эмоции, которые я чувствовала кожей обескураживали.
— Я пока еще твой муж. Не отталкивай меня.
И я не оттолкнула. Не смогла устоять. Мужские руки распахнули полы халата, дыхание мужа сбилось. Он несколько секунд смотрел на мои колени, а потом осторожно поцеловал. Сначала одно, потом второе, острый язык прочертил линию по бедру. Руки чуть надавили и я послушно раздвинула ноги. Мужчина судорожно вздохнул, видя кружевную ткань белья. Я замерла, одновременно надеясь, что он одумается и в то же время, отчаянно хотела посмотреть, что меня ждет за той, запретной гранью.
— Я буду нежен, — пообещал мужчина и отодвинул в сторону кружево трусиков.
Руки сами легли ему на голову, а тело выгнулось навстречу ласкам. Гибкий язык порхал по влажной, возбужденной плоти, вокруг клитора, проникал внутрь, заставляя выгибаться от острого удовольствия но не давая провалиться в пучину оргазма. Напряженное тело отзывалось на мужские ласки, я старалась вести себя тихо, помня, что в доме мы не одни, но стоны срывались с губ.
Пальцы сжимали голую грудь, губы блуждали по телу, изучая мужчину. Я прижималась к нему, отвечала на поцелуи, требовала больше. Больше, глубже, сильнее. Когда твердый член заполнил пустоту в моем теле, мир задрожал.
— Не отпущу, — шептал Якуб, ускоряя темп, заставляя меня теряться в пространстве. — Никогда.
В ушах все зазвенело, тело затряслось и я провалилась в темноту.
*****
Я притворялась спящей и надеялась на то, что Якуб уйдет, как он это делал если не со всеми своими женщинами, то с женами точно. Но он никуда не торопился. Тихо перебирал мои волосы и о чем-то думал. Надеюсь о том, как убедить меня не отказываться от развода. Ибо в противном случае, даже не знаю, как мы переживём эти пару месяцев. Семью на сексе не построим. Да и жизнь в гареме была хороша только эпизодически, в малых дозах.
— Ты не спишь? — почти шепотом спросил мужчина.
— Нет.
— О чем думаешь?
— О джиннах, погребальных сосудах и скандале, который твои родители приберегли на завтра.
— О родителях не думай, — он осторожно поцеловал меня в ухо. — Это моя забота.
— Почему у тебя еще нет детей?
— Потому что я не хочу детей ни от Амины, ни от Зулейки. А ты мне после развода ребенка не оставишь.
— Я не поверю, что они согласились на контрацепцию.
— Мы не так часто… — он замялся, как будто ему было неудобно за секс с собственными женами. — И они не знают.
— Не знают о том, что они предохраняются? Ты им в чай таблетки подмешиваешь? Или они не знают зачем презервативы существуют?
— Ничего я им в чай не подмешиваю. Ультразвуковая вазэктомия. Метод экспериментальный. Эффект временный.
Я несколько раз моргнула, не веря своим ушам.
— Ни одна ты продумываешь пути отступления, — хмыкнул Якуб и поцеловал меня в лоб.
— Похвально.
— Я долго думал, почему согласился на свадьбы.
— Не хотел расстраивать отца. Знаешь, я ведь надеялся, что ты устроишь скандал и потребуешь отменить весь этот цирк.
— В нашем договоре не было пункта о защите мужа от других женщин.
— Мое упущение.
Мы засмеялись. Я легла на грудь мужчины, с обманчивым ощущением, что ничего не поменялось. Обманчивым, потому что мне отчаянно не хотелось что-то в этих отношениях менять или усложнять.
— Потерпи их до свадьбы. Я постараюсь сделать все, чтобы тебе не мешали. Дядя Махмуд хотел видеть родителей раньше, чтобы обсудить дела.
— А твои жены?
— Уедут с ними. Невесте нужно помочь упаковать приданое. А мы сможем еще чуть-чуть побыть на море. Покатаемся на яхте, поплаваем, потом в Каире купим новые платья и золото. Хочу, чтобы ты была самой красивой женщиной на этой свадьбе.
— Это моветон быть красивее невесты.
— Мне плевать.
Мы замолчали. Время, кажется приблизилось к утру. Сон навалился пухлым облаком. Сквозь морок я слышала, как Якуб что-то напевал мне на ухо и на душе становилось тепло. Липкое ощущение, что я совершила ошибку, поддавшись соблазну, испарилось.
Глава 20. Предложение
О том, что произошло между мной и Якубом, этой ночью, я старалась не думать. Взрослые люди, даже женатые. Можем себе позволить и расслабиться. Может, это было и к лучшему. Когда помотросил, легче бросать. Все гештальты закрыты, мужское эго удовлетворено. В отличие от самого Якуба, я не питала иллюзий по поводу его привязанностей. Понимала, что весь его интерес крутился вокруг женщины, которая формально была его, а фактически нет. Бонусом к этой истории шло удовлетворенное женское самолюбие. Буду когда-нибудь рассказывать внукам, как за их бабкой бегал шейх, но она выбрала деньги.
Усмехнулась этим мыслям и посмотрела на себя в зеркало и пошла вниз. В доме царила гробовая тишина. Женщины сидели в гостиной. Якуба нигде не было.
— Доброго утра, — поздоровалась я, но в ответ получила молчаливое презрение.
Ни одна из женщин даже не посмотрела на меня. Надо же, что-то новенькое. Девушки молча смотрели друг на друга и не решались начать разговор. Я не стала вмешиваться в их молчание. Подошла к телефону, чтобы заказать завтрак.
— Мы решили завтракать без тебя, — сообщила Амина.
— Амти (мама) расстроена. Ты только сделаешь хуже своим присутствием.
Зулейка внимательно наблюдала за моей реакцией. Я зачем-то улыбнулась. Нужно было сохранить нейтральное выражение, но новость о том, что не придется разыгрывать приличную семью этим утром, буквально окрылила.
— Доброе утро, — голос личного менеджера отвлек от женщин.
— Европейский завтрак на одну персону.
Особое удовольствие доставила бледность Зулейки. В ее мире я должна была впасть в истерику или, как минимум сгореть от стыда за то, что впала в немилость свекров.
— Ты в своем уме?! После всего, что произошло?
— А что произошло? — спросила я.
— Не притворяйся дурой! — прорычала Амина.
Она встала с кресла. Черный платок съехал назад. Она бросилась его поправлять. А я про себя усмехнулась. Собираться ей явно помогала третья жена. И именно она плохо закрепила булавки. Под шумок решила