— Я не знаю, что произошло, — соврала. Фати это поняла сразу, но не стала расспрашивать подробности. — В сознание пришла в клинике. Никто этого не ожидал. Я услышала разговор мужчин о том, что если вколоть снотворное, я умру без мук. Я сбежала из больницы.
— Без мук, — задумчиво повторила Фати и сухими пальцами потерла подбородок.
— Бабушка, я… Я испугалась. Сбежала из клиники.
— Якуб знает, где ты?
— Нет.
— Ты сейчас в безопасном месте?
Голос Фати стал твердым, как гранит. И таким же холодным. И только тревога в глазах говорила о том, что она если не совсем на моей стороне, то точно поможет.
— Да. Я в порядке. Мне помогли.
— Сотрудник госпиталя?
— Нет.
— Это мужчина?
Я сначала задумалась. Не была уверена, что стоит говорить правду. С другой стороны, врать тоже было глупо.
— Да.
— Попроси его связаться с Фатихом.
Я молча кивнула и опустила глаза в пол. В этот момент стало неловко. Я понимала, что ситуация страшная, что больше с этой семьей меня ничего не должно было связывать, но все равно, мне было неловко перед этой женщиной за то, что сейчас нахожусь в доме чужого мужчины. Для ее семьи это был большой позор. Фактически открытая измена мужу.
— Яна, — она чуть повысила голос, чтобы привлечь к себе внимание. — Ты не виновата. Поняла?
Я кивнула. Фати отключила звонок. Еще несколько минут я сидела неподвижно, пытаясь справиться с неоднозначными эмоциями. Чувствовала себя уязвимой и незащищенной. А еще радовалась, что джинн в этот момент где-то шлялся, а Михаэль уехал рано утром и никто не видел меня в таком состоянии. Еще с полчаса я позволила себе рефлексировать. Потом сделала несколько дыхательных упражнений и взяла себя в руки. Постаралась оставить проблемы позади и достала планшет.
Даже в самое паршивое настроение можно было вылечить работой. А ее, благодаря джинну, было более чем достаточно. Сначала разобрала почту. Убедилась, что ничего интересного не пришло. Потом полезла изучать историю Египта 12-го века.
Искать людей было не сложно, когда понимал контекст эпохи. Знал не только традиции, но и бытовую сторону вопроса: кому люди молились, куда ходили покупать продукты, к кому обращались лечить болезни, а кто отвечал за похороны. Зная, как жили люди, легко понять, как искать о них информацию: записи о рождении, так называемые «сказки», списки учащихся и др. Если бы Рут жила где-нибудь на территории бывшего СНГ, то я бы уже сейчас развернула бурную деятельность по ее поиску. Но Рут и ее дети родились на территории Египте 12 века. И как здесь обстояли дела с архивами, я понятия не имела. Пришлось углубиться в историю.
В то время была основана династия Айюбидов. Вера в египетских богов ушла в прошлое, на территории страны главенствовал ислам и шариатское право. Существовали суды, нотариаты, архивы. Но ввиду эпохи, далеко не все документы хранились там, где положено. Ставку сделала на оцифрованные архивы. Я не надеялась найти там что-то конкретное. Но решила хотя бы ознакомиться с ситуацией.
Якуб
Мужчина быстро понял, если у Яны есть с собой телефон и документы, значит, с ней должно быть все в порядке. По крайней мере, он на это надеялся.
О пропажи телефона и документов Якуб никому не рассказал. Аккуратно сложил вещи жены в чемоданы и повесил небольшие дорожные замки, чтобы ни у кого из персонала не возникло желания порыться в вещах. Как раз в тот момент, когда последний чемодан был собран, в дверь постучали.
— Открыто! — рыкнул мужчина, осматривая не забыл ли что-нибудь спрятать.
Дверь скрипнула. На пороге комнаты стояла Амина. Он вдруг вспомнил, как увидел ее впервые. Несмотря на то, что на момент свадьбы ей уже исполнилось двадцать, внешне она больше напоминала не оформившегося подростка, чем молодую женщину: пухлые щеки, чуть сутулая спина, застенчивый взгляд. Она была совсем не в его вкусе, но подходила на роль жены по всем остальным параметрам: хорошая семья, религиозна, чиста. Идеальная мать для его детей.
— Можно войти? — спросила женщина.
Она специально надела изумрудное платье, и платок в тон. Надо сказать, что цвет ей шел. Делал внешность более гармоничной и яркой. Так Амина надеялась, что Хаммад, ценитель женской красоты, увидев ее, пожалеет о своем поступке.
— Нет, — твердо ответил Якуб. — Тебе не стоит находиться наедине с посторонним мужчиной.
— Хаммад! Ты мой муж! Ты наш муж!
— Мы развелись утром, — напомнил Якуб.
— Ты еще можешь все отменить!
— Не могу. Мы оба знаем законы. После идды (прим. период, который женщина после развода не может выйти замуж) вы вернетесь к родителям. Или, если они позволят, можете жить в ваших домах. Недвижимость, украшения и трехлетнее содержание я уже оформил.
— Ты отказываешься от праведных женщин? Ради неверной! Ради проститутки, которая шляется непонятно где и тебя позорит?
— Праведные женщины не пытаются травить других людей, — холодно ответил Якуб.
Амина побледнела. Маска робкого очарования, под которой она скрывала настоящие чувства, — исчезла. Злость и обида вылезли наружу.
— Убить неверную — не грех, Хаммад. А вот делить с ней постель — харам!
Амина всегда думала, что была готова к тому, что может стать и второй женой, и третьей. И даже роль четвертой ее не смущала. Но только после того, как она вышла замуж, появилась жгучая ревность к первой. Амина знала, что второй брак Хаммада был связан с бесплодием первой жены. И она надеялась, что когда забеременеет, все внимание и любовь достанутся ей. Но этого не произошло.
Первый год семейной жизни был странным. Она старалась во всем угождать мужу: готовила, сама занималась уборкой, хоть в доме хватало прислуги, в отличие от первой жены, никогда не перечила ни мужу, ни его родителям. Но этого почему-то было недостаточно. Хаммад ее не обижал, старался быть внимательным, она ни в чем не нуждалась, но любви не было. Сестры говорили, что любовь приходит в браке. Что Аллах их союз одобрил. Но ничего не менялось. Она не чувствовала от мужа ни эмоций, ни сексуального желания.
Амина пыталась следовать советам старших родственниц и замужних сестер: быть еще нежнее, еще покорней, делать каждый день дуа (прим. разновидность молитвы) и просить у Аллаха любви мужа. Только Аллах был как будто глух к ее мольбам.
Но самым большим испытанием в семейной жизни Амины стала первая жена Хаммада. Она появлялась в их доме редко. Только на семейные праздники, большие события, или когда бабушка с дедушкой требовали Хаммада привезти жену. И