Я шел по грунтовой дороге, усыпанной мелким гравием. Не бог весть какое покрытие, но для разоренного княжества в самый раз. Может это не полноценный асфальт, зато нет грязи во время распутицы.
По бокам от меня расположились добротные домики. Небольшие терема из дерева, обитые пластиком или плоским шифером. Встречались бревенчатые и кирпичные постройки. Почти все дома неплохо ухожены: лужайки перед окнами выкошены, нет зарослей кустарника или бурьяна.
Конечно, встречаются и заброшки. Покосившиеся развалины, где никто не живёт, либо просто запущенные хозяйства, владельцы которых, что называется, на все забили.
Но в целом, народ ответственный. Чтят свои жилища и пытаются как могут их обустраивать. Значит не все потеряно.
Между домами растут деревья. Много стройных прямых стволов, как лиственных, так и хвойных. Немудрено, что тут находится лесопилка. Сырья хоть отбавляй. Можно распиливать это все «отсюда и до заката», и так сотню лет.
Погода сегодня радовала. Я щурился от яркого солнца, черпал магию из потоков ветра и радовался, что все не так плохо, как мне казалось.
Деревня вскоре закончилась. Я вышел к лесопилке, которая была за околицей и находилась в самом лесном месте, если можно так выразиться.
Здесь отборные деревья стояли рядами, будто солдаты моего времени в полном доспехе, которые выстроились на смотр. Я даже залюбовался. От леса веяло прохладой, запахом зелени и земли и какой-то неведомой тайной.
Слева было длинное дощатое здание с большими воротами. К нему вела широкая дорога. Это и есть лесопилка. Рядом лежат бревна. Судя по всему, уже весьма долго. Их мало для полноценного производства. К тому же нет готовой продукции.
На площадке для свежих досок растут сорняки. Лесопилка простаивает. Приказчик ранее говорил, что с ней какие-то проблемы. Сейчас разберусь.
Сначала кажется, что тут никого нет. Обхожу территорию и слышу болтовню нескольких мужиков. В укромном месте, в тени, чуть поодаль от главного цеха стоит небрежно сколоченный стол с двумя лавками.
За столом сидят несколько взрослых простолюдинов. Мужики лет тридцати пяти — срока. Все небритые, мятые, одетые во что попало. Ведут «светские беседы» и пьют какую-то дрянь из бутылок без этикеток.
Наверняка самопальный алкоголь, сделанный местным умельцем. От такого напитка можно легко ослепнуть. Но выпивох это вряд ли смущает. Интуиция подсказывает, что это работники лесопилки.
И вряд ли они присели отдохнуть в разгар рабочего дня, чтобы вскоре продолжить трудиться с удвоенной силой.
Сидят, травят байки, гогочут, размеренно смакуют «нектар» да наслаждаются летним деньком. Я даже усмехнулся такой наглости, не зная, как реагировать, и подошёл ближе. Тут меня заметили мужики, стали махать руками и громко кричать.
— Эу молодой, подь сюды! — крикнул кто-то.
— Парень, давай… дело есть, — прогорланил ещё один голос.
Разумеется, они меня не узнали. Что ж, подыграю. Подхожу к столу и делаю вид, что я простой деревенский подросток.
— Здорово, мужики, что хотели? — спрашиваю, как можно проще.
— Здорова, коль не шутишь, малой. Хочешь с нами? — тут же выдает жирный кабан с красной мордой.
— Да, вот тебе копейки, держи. Сходи к бабке Агафье да возьми ещё «горючего», — добавляет длинный, худой как жердь, работяга.
— И закусить чего-нибудь в лавке, — кричит ещё кто-то.
— А если не хватит грошей, свои добавишь. Все ясно? — говорит крепкий седоватый простолюдин в синей тельняшке.
Дожили. Родного князя за пойлом посылают; и смех, и грех. Я поднимаю бровь от такой наглости. Потом жду, когда все заткнутся и задаю вопрос:
— А ничего, что вам работать положено? Вон, лесопилка простаивает, а вы нажираетесь как свиньи средь бела дня.
Немая сцена. На меня смотрят так, будто я оскорбил важных господ. Кто-то начинает смеяться, вопя, что «пацан попутал». Но большинство работяг хмурят брови и, кажется, хотят меня проучить.
— Слышь, мелочь пузатая, может тебе уши надрать? — злобно хрипит длинный и медленно поднимается из-за стола, сверкая глазами.
— Ты кого учить вздумал, сопляк? — поддакивает крепыш в тельняшке.
— Так я вас и не учил. Таких учить бесполезно. Разве что кнутом по пятой точке, и то не поймете, — с презрительной усмешкой воскликнул я.
Вообще, вроде нормальные мужики. Просто немного подраспустились. Надо вернуть их в реальность, дав небольшую встряску.
Ответом был возмущенный гул нескольких голосов. Кажется, работяг взбесило, что я не пытаюсь извиниться или сбежать. Стою и смотрю на них, как на клоунов, ожидая дальнейших действий.
Длинный, крепыш и пузан резко подрываются с мест, обдавая меня потоком ругательств. Быстро идут ко мне, сжимая кулаки и явно желая хорошенько вломить.
— Хана тебе, малолетка, — хрипит толстяк.
— Будешь знать, как на старших рыпаться! — выдает тот, что в тельняшке.
Я быстро оцениваю ситуацию и готовлюсь к рукопашной схватке. Все эти дни постоянно изучал приемы. Посмотрим, что из этого вышло.
Конечно, тело еще не готово пробивать кирпичные стены. Но сила тут не важна. А ловкости у Родиона Ветрова точно не занимать.
Молча разглядываю агрессивных придурков, чувствуя запах лука и перегара. Сначала мужики замирают, не понимая, почему я спокоен.
Потом все же бросаются на меня под одобрительные крики своих дружков.
Недолго думая, делаю несколько быстрых и четких движений. Моя нога устремляется в пах толстяку. Удар, и мужик падает на колени, тараща глаза и издавая протяжное «Ууу».
Кулак тут же летит в лицо длинного. Прямой удар в подбородок. Не сильный, но очень точный.
Мужик не успевает пикнуть, как отправляется в нокаут, свалившись на траву, как мешок мусора.
Последний успевает меня схватить, но получает удар в кадык. Противник хватается за горло, кашляет, сгибается почти до земли и что-то хрипит.
Неплохо. Пока еще медленно и техника чуть хромает. Но все же не зря занимался. Тело способно применять приемы рукопашного боя в настоящей драке, а не только на тренировках.
Хлопаю рука об руку и вижу, как у оставшейся парочки работяг отвисают челюсти. Мужики замирают за столом, не в силах пошевелиться. А избитая мной троица стонет и сыплет проклятьями.
Точнее сказать, пара кретинов. Третий еще в нокауте; лежит себе, тихонько посапывая.
— Ты покойник, пацан. Готовься лишиться башки, — хрипит толстый, танцуя на месте.
— Кха-кха, мы тебя на куски без ножа резать будем, — выдыхает крепыш в тельняшке.
Видимо, им все мало. Что ж, готов дать добавки. Все равно никуда не спешу.
— Прекратить! Я сказал, прекратить! Ишь чего вздумали, обалдуи, — внезапно гремит мощный мужской голос.
Все дружно поворачивают