– Свидание? – удивилась Диана. – У тебя?
– С кем? – оживился Алекс.
– С одной трактирщицей из «Красного Дракона». – Стив пропустил издёвку мимо ушей, потому как был до ужаса озадачен своей проблемой. Он прислонил к себе алый камзол. – Ну как?
– Как пугало… – в унисон озвучили Диана и Джьюд. Диана изумлённо покосилась на наставника. Он умеет шутить?
– Откуда у тебя находится время на посторонние встречи весьма сомнительного характера? – Джьюд тут же заговорил в привычно надменной манере, и Диана подумала: «Показалось». – Или ты забыл, что в городе объявлено особое положение и шастать по улицам почём зря нельзя?
– Это вы забыли! Завтра ведь праздник убывающей луны, – обиженно протянул Стив.
– Праздник? – не поняла Диана. Она всё ещё была далека от местных традиций.
На её вопрос ответила Стефания:
– Конец лунной четверти. Это день, когда каждый может позволить себе отдохнуть от обязательств. Горожане забывают о работе, а маги – о колдовстве и долге перед магическим альянсом. День, когда каждый может почувствовать себя частью чего-то общего, единого и просто веселиться со всеми на равных.
– Именно, – подхватил Стив, придирчиво осматривая камзол. – Никакое особое положение не повлияет на этот праздник. Традицию не нарушить даже Тёмному.
– Это-то понятно, – усмехнулся Алекс. – Но каким боком здесь встреча с твоей барышней?
– Ну, знаете ли, магия магией и долг долгом, но я не хочу остаться одиноким стариком, как наш магистр. – Стив отложил в сторону камзол и начал присматриваться к рубахе. – Или грубым мужланом, от которого все девчонки в страхе разбегаются, как наш Эд!
Диана в ужасе прижала ладони к губам. Алекс же отошёл чуть дальше от прилавка, внезапно заинтересовавшись знаменем Священной Канцелярии.
– Поэтому, каким бы сильным магом я ни был, я не хочу проворонить возможность жениться. Что? – Стивальд оторвал взгляд от одежды и с удивлением взглянул на Диану. – Наряд совсем плох?
– Плохо твоё текущее жалование.
Болтливый Стив мгновенно врос в пол. Сердце Дианы отбило несколько ударов, порываясь выскочить из грудной клетки. Почему оплошность допустил Стив, а внутренности сжимались у неё?
– А у вас что, заданий никаких нет?
Диана не сразу поняла, что ледяной тон старшего мага был обращён в её сторону. Эдгар стоял слишком близко, и это пугало до полусмерти. Она даже смогла рассмотреть глубокие шрамы, прошивающие лицо под чёрными кудрями. Это делало старшего мага куда более суровым, что совершенно расходилось с лёгким и непринуждённым «Эд». Как вообще Стив может называть бездушного преемника Эдом, будто тот всем закадычный приятель?
– Я не ясно выразился?
– Н-нет.
Хлопок. Сердце ухнуло в пятки. Понадобилось время, чтобы сообразить: звук был вызван движением его руки, впечатавшей в стол бумагу.
Алекс мигом схватил лист с заказом.
– Собрать иван-чай?
– Это задание берёшь ты и… – Преемник магистра перевёл равнодушный взгляд с Дианы и оглядел остальных. – Ты.
– Почему я? – возмущённо отозвался Алекс.
– Два задания. Ещё вопросы?
Небольшая кучка магов залилась безобидным хохотом, и этот гам продолжался весь оставшийся вечер. Сергиус, всё это время сидевший в одиночестве за барной стойкой и пивший что-то горькое, метнул на них взгляд мрачнее тяжёлой тучи. Он внезапно почувствовал свою несостоятельность по сравнению с этими полными жизни и эмоций людьми, словно ему оказалось недоступным что-то, доступное и понятное им. Да, пусть у них всех и была схожая участь: кто-то когда-то потерял родных, кто-то сбежал от них, кого-то бросили, кто-то вообще был случайным образом от них оторван. Но их всех объединяло то, что у них родные хотя бы были. Его же предком являлся бездушный огонь. А что огню до него? Он умеет лишь разрушать и уничтожать всё живое, но не умеет чувствовать и любить. Не умеет! Уж лучше гнев, ненависть и безразличие родных, чем полное их несуществование. И лучше уж ощущать себя брошенным, нежели вообще не понимать, как и зачем был рождён на свет.
К нему подошла Дарина. Она начала что-то спрашивать, до него доносились лишь неясные обрывки слов. Кажется, что-то о самочувствии, но Сергиус не слышал. Он не хотел её видеть. Все его эмоции, подчиняющиеся строгому управлению, в её присутствии и в присутствии её подруги вырывались из-под контроля, создавая неукротимый ураган. Ну какое им может быть дело до того, как он себя чувствует? Зачем они делают вид, будто волнуются за него, будто им не всё равно, будто он родной им человек! «Человек». Какое смешное слово. Если бы он мог им быть…
Да что вообще они могут знать о его боли, эти девчонки сердобольные, которым желание разрывать человеческие плоти и разрушать всё живое явно чуждо! Едва ли они смогут понять, каково это – изо дня в день бороться с самим собой, контролировать каждый шаг, каждый жест, каждую мысль, чтобы твоя настоящая сущность не проломилась наружу и не затмила разум. А как насчёт того, когда единственный в мире принявший тебя человек умирает на твоих руках по твоей же вине и проклинает тебя? А всё потому, что ты монстр. Чудовище. Чего никогда не изменить. Что возомнили о себе эти две миротворицы жизнерадостные?!
Внушать уважение мог только Мерольд, свободный от любых человеческих чувств Лорд Демонов, а от остальных хотелось убраться подальше, чтобы вихрь странных мыслей в голове утих, а эмоции перестали разрывать созданные для них оковы. Оставив эту мелкую целительницу в недоумении, демон сорвался с места и пошёл прочь из гильдии, навстречу холодной ночи, которая приняла его под своё беззвёздное крыло как родного.
Эта буря не утаилась от внимательного взгляда Эдгара, остававшегося в тени в дальнем углу.
22. Иван-чай
Неба коснулся рассвет. В изумрудной зелени сверкала роса. Было по-весеннему тепло. Влажный воздух сплетался с дурманом растений, обволакивая бескрайние угодья. Теплое дыхание мира, неспешное и ленивое. Вот где она начинается – настоящая свобода и жизнь.
Диана знала, что находится в этом мире уже давно, но все здесь до сих пор пахло и кричало весной. Каким-нибудь тихим апрелем, полным новых надежд, переменчивых дождей и первой зелени. Или, быть может, вечно цветущим маем. Интересно, почему так? Ведь по календарю здесь уже давно должно было наступить лето, а то и вовсе осень. Это ли не магия? Этот мир слишком свободен и в то же время зыбок, чтобы подчиняться временным рамкам. Здесь словно были