– С чего бы это? – вскидываю голову я, крепко сжимая губы, и смотрю в глаза Стилтону. В отличие от пронзительного взгляда Рида, взгляд ректора напоминает грязную замерзшую лужу. Серые водянистые глаза не выражают ничего, кроме злости и недовольства. Не осталось и следа от добродушного профессора Стилтона, с которым я беседовала накануне вечером. – Я не собираюсь лгать полиции. Тем более в академии наверняка сохранились записи с камер, если они стоят в женской душевой на втором этаже.
Он щурится и кривит губы, а затем выхватывает телефон и демонстрирует ту самую фотографию с рождественского бала, которой только вчера угрожал мне Генри. Мои уложенные в аккуратную прическу волосы растрепались, щеки раскраснелись, а зеленый шарф Рида перетягивает шею с такой силой, что удивительно, как я вообще могла удержать во рту его член и не задохнуться. Его лица на фотографии практически не видно, только светлые волосы и широкую спину, но не узнать Рида невозможно.
Вот, значит, каким путем решил пойти этот урод. Не испытывать удачу и не полагаться на нашу с Ридом связь, а настучать сразу ректору. А тот и рад, судя по мрачному торжеству на лице. Кажется, только этой фотографии ему и не хватало, чтобы загнать Рида в угол и заставить заткнуться. Боже, неужели он думает, что ради меня или моей репутации Рид сделает хоть что-нибудь? Сомневаюсь, что со Стилтоном он расправится так же легко, как с Джессикой. Да и разве тронул он за последние месяцы хоть кого-то, кроме нее?
Но подумать мне не дают.
– Послушай меня, девочка, – цедит он сквозь зубы, угрожающе размахивая телефоном у меня перед носом и подходя все ближе. – Если хочешь остаться в академии, ты сделаешь все, как я скажу. Эллиот не в состоянии обеспечить тебе грант на следующий год обучения, а вот я вполне могу. Расскажешь полиции, что он заставил тебя, принуждал, да хоть изнасиловал – мне плевать, – и тебе пришлось оклеветать Джессику. Я не собираюсь терять свое место только из-за того, что Тварь протащил в Белмор любовницу. У меня и так хватает проблем с сенатором Купером, который только и может тыкать меня носом, что я не уследил за его драгоценной дочерью. Не хватало еще, чтобы мои же преподаватели и студенты порочили ее репутацию и дальше.
Так вот для чего это все. Плюнуть бы ректору в рожу, развернуться и уйти, но изнутри меня медленно сковывает страх. Понятия не имею, что случится, если я откажусь. Меня исключат из академии в тот же день и придется вернуться в Рокфорд к матери, которая ни разу в жизни мне не поверила? Которая считала меня маленькой лгуньей, когда ее чертов муж насиловал меня? К горлу подкатывает тошнота. Я даже думать об этом не хочу.
Однако есть кое-что гораздо хуже возвращения домой. Кое-что гораздо опаснее. Предательство. Я помню, какими глазами смотрел на меня Рид, рассказывая, как Хелена Браун предала его. Разбила и растоптала его сердце и превратила в того, кем он в итоге стал. Может быть, его жизнь сложилась бы иначе, а все эти девушки были бы живы, если бы Хелена не отвергла его любовь таким отвратительным способом. И я не желаю представлять, какие боль и отвращение отразятся в его взгляде, когда он узнает, что я ничуть не лучше Хелены.
Такая же слабая. Такая же глупая. Такая же предательница.
Ни за что.
– Знаете что, ректор Стилтон? – ухмыляюсь я, хотя прекрасно понимаю, что подписываю приговор собственному будущему. Не видать мне ни отличного образования, ни жизни в Калифорнии, ни какой-нибудь классной работы в архитектурном агентстве. Да и черт с ними. У меня будет кое-что получше. У меня будет Рид. – Пошли вы к черту. Исключайте меня из академии, показывайте фотографию кому хотите, – я еще и расскажу, что после этого мы отлично потрахались. Ну или обсудите ее с Генри Тейлором, который передал ее вам, чтобы наныть себе на место старосты академии. Он ко мне приходил с тем же самым и умолял, чтобы я заставила Рида повлиять на вас. Но Генри, судя по всему, и сам не прочь лизать кому-нибудь задницу, если это поможет ему пробиться в люди.
– Ты забыла, с кем разговариваешь, девчонка?! – разъяренно орет он мне вслед, но я выскальзываю из кабинета в коридор и опрометью бросаюсь к лестнице.
Соваться на лекцию сейчас – не лучшая затея, значит, нужно переждать в общежитии, а потом все-таки найти Рида и рассказать, что меня выпрут из академии еще до экзаменов. Лишь выбежав на улицу и остановившись у высокого дерева, растущего у каменной дорожки, ведущей на аллею, я замечаю, что телефон в руках все еще записывает голосовое. Запись уже перевалила за десять минут, стоит нажать одну кнопку – и все, что говорил мне ректор, отправится прямиком Риду. Забавно видеть нечто подобное сразу за нашей фейковой перепиской, но тем лучше.
Если когда-нибудь я решу показать сообщение офицеру Смолдеру, он охотнее поверит, что я решила поделиться проблемой со своим парнем. Боже, можно ли Рида назвать парнем? Он кто угодно: убийца, психопат, больной романтик и профессор со странными фетишами, но уж точно не парень. На губах проступает нервная ухмылка, я жму на кнопку «Отправить» и смеюсь как ненормальная добрую минуту, если не больше.
Как хорошо, что во дворе сейчас никого нет, только садовник косится на меня с подозрением, оторвавшись от розовых кустов. А мне-то казалось, что в этом году я уже исчерпала лимит безумных поступков. Казалось.
Немного подумав, вслед за голосовым я отправляю еще одно текстовое сообщение, чтобы Рид понял, что наша игра не заканчивается. Наоборот, она только начинается. Впрочем, он поймет все и так. Мне просто хочется принять участие в том спектакле, что развернулся в академии после смерти Джессики. И я надеюсь, что на этот раз у меня будет главная роль.
«Кажется, мне пора собирать вещи, дорогой. А ведь утром я переживала только о том, как бы не намокнуть на твоей лекции».
Надеюсь, он как следует посмеется, сидя перед студентами и отчитывая кого-нибудь за неверно составленный реферат или ошибку в очередной дате. Суровый и вечно недовольный профессор Эллиот взрывается от смеха. Холодного, мрачного, но искреннего – то еще зрелище. Сомневаюсь, что кто-то в Белморе, кроме меня, видел его таким.
Ответ мне приходит, когда я закрываю за собой дверь нашей с Микаэлой комнаты.