– Приведи себя в порядок, милая. – Я помогаю ей поправить юбку и застегиваю верхнюю пуговицу на светлой блузке. На воротнике, чуть в стороне, виднеется яркое пятно крови. – Иначе наш дорогой детектив снова подумает, что я над тобой издеваюсь.
– Я была бы не против, – ухмыляется она в ответ, но быстро умолкает и сосредоточенно поправляет прическу. Хочешь сделать вид, что и впрямь сдавала экзамен? Уже слишком поздно, моя милая.
Застегнув брюки и поморщившись – представляю, какой красноречивый у нас сейчас вид, – я приглаживаю растрепавшиеся волосы и открываю двери кабинета. Детектив Смолдер маячит за порогом, но на его губах играет непривычно искренняя улыбка. А мне-то казалось, он умеет только строить из себя доброжелательного, но улыбаться разучился еще где-нибудь в школьные годы. Но нет, он буквально светится от счастья.
– Прошу прощения, что прерываю, мистер Эллиот, – он вежливо покашливает, будто показывая, что теперь не имеет ничего против наших с Вандой отношений, – но у меня для вас две новости. Я говорил, что отвезу вас в академию только для того, чтобы вы смогли провести экзамен, и если показания мисс Уильямс окажутся правдивыми, я вас отпущу.
– Чудесное было время, – мрачно хмыкаю я и скрещиваю руки на груди.
До сих пор помню, как сидел в пустой камере на первом этаже, а Смолдер то и дело проходил мимо: то говорил по телефону, то неодобрительно косился в мою сторону, то спрашивал, когда же прибудет мой адвокат. К счастью, адвоката мы так и не дождались, и я искренне надеюсь, что он нам и не понадобится. Моя милая муза все сделала правильно.
– Не иронизируйте, мистер Эллиот. Мы обнаружили доказательства в кабинете мистера Стилтона и приняли во внимание показания мисс Уильямс, так что с вас обвинения сняты. А еще я побеседовал с мистером Тейлором, и оказалось, что и насчет фотографий мне не соврали. Мистер Стилтон пытался выставить все так, будто и к ним вы приложили руку, и я, честно говоря, был уверен в том, что он прав.
Конечно же, старику Стилтону просто хотелось найти виноватых – например, единственную студентку с грантом, которая не будет возникать, и преподавателя, который сам признался, что состоит с ней в отношениях. Я криво ухмыляюсь. Но одного Стилтон учесть не смог: у меня был миллион причин не поддаваться на его провокации, а Ванда оказалась вовсе не простушкой, готовой держать рот на замке, лишь бы ее фотографии не продемонстрировали всему Белмору. Тем более что и здесь наш ректор оплошал.
Ему нужно было остановиться на угрозах и подождать, а он выкинул все карты на стол с уверенностью, что у него флэш-рояль и обыграть его никто уже не сможет.
– А я вам говорила, – встревает Ванда. Выходит вперед и хмурит густые темные брови, еще и смотрит на детектива Смолдера так, словно готова прожечь его взглядом насквозь. – C самого начала говорила, а вы даже меня пытались убедить, что Рид меня принуждает.
– Поверьте, мисс Уильямс, я прекрасно слышал, что вас никто не принуждает, – посмеивается Смолдер в ответ, а моя милая муза несколько раз моргает и умолкает, отворачиваясь. – Хотя вы вроде как должны были сдавать экзамен.
– И она сдала, детектив. Не думаю, что вы явились сюда только ради того, чтобы поддеть меня или Ванду.
– Конечно нет.
Но продолжить детектив не успевает, так и обрывается на полуслове. Со стороны парадной лестницы по коридору доносятся крики и шорохи, звонкий голос секретаря и несколько смутно знакомых голосов студентов. Но ярче всех среди них звучат недовольные возгласы Стилтона, которого сейчас наверняка выводят из академии. И вовсе не так вежливо, как меня пару дней назад.
– Вы не имеете права! Мой адвокат уничтожит ваш участок! Позвоните сенатору Куперу, если не верите, или я позвоню ему сам!
Не стоило переходить мне дорогу, Стилтон. Ты мог бы управлять академией еще с десяток лет, а потом выйти на пенсию и наслаждаться жизнью и теми подачками, какие готов был делать тебе твой дружок-сенатор. А что теперь? Ты сгниешь за решеткой, и никакой сенатор тебе не поможет, потому что будет уверен, что именно ты убил его дочь. Каково оказаться в моей шкуре?
Довольная ухмылка проступает на губах сама собой, и сколько бы я ни пытался ее согнать, ничего не выходит. Не страшно. Пусть детектив думает, будто я счастлив вернуться в Белмор к музе. В конце концов, это недалеко от правды.
– С мистером Стилтоном возникнут проблемы, – Смолдер кивает в сторону лестницы, – но мы разберемся. Если окажется, что это он охотился на девушек в последние два года, то я быстро попрощаюсь с нашим участком и наконец-то смогу начать нормально работать. Может быть, даже в полиции штата. Так что я должен сказать вам спасибо, мисс Уильямс. И сожалею о том, через что вам пришлось пройти.
Хочется рассмеяться прямо здесь и сейчас, но я держу себя в руках и натягиваю на лицо маску приятной вежливости. Не время показывать себя с худшей стороны. Детектив Смолдер – охотник за удачными делами, готовый на все, лишь бы попрощаться с безнадежным участком, который находится под каблуком у сенатора Купера и попечительского совета академии Белмор. И он сделает все, чтобы распутать дело Коллекционера, даже если ради этого придется отправить за решетку невиновного человека.
Моя милая муза не просто идеальна, она превосходна.
– Не переживайте, со мной и не такое бывало. Спасибо, что хоть в Калифорнии полиция работает, а не смотрит в рот жирным ублюдкам, – выплевывает дорогая Ванда с отвращением. Она прекрасная актриса, но сейчас вовсе не играет. – Надеюсь, ректора Стилтона посадят, а в тюрьме его кто-нибудь… Ладно. Сделаю вид, что я приличная студентка престижной академии, и не буду продолжать. Вы не дурак, офицер Смолдер, сами все поймете.
– Детектив. Детектив Смолдер, мисс Уильямс.
Она лишь пожимает плечами и отступает на несколько шагов, прячется за моей широкой спиной и крепко сжимает мою ладонь. Думаю, теперь Смолдеру достаточно доказательств того, что я никогда и ни к чему не принуждал милую музу. Почти. Но и тогда она была вовсе не против, просто еще не догадывалась об этом.
– И, мистер Эллиот, – Смолдер косится в сторону, откуда до сих пор доносятся крики, а потом заглядывает мне в глаза, – если вам понадобится замолвить слово перед попечительским советом, когда в академии будут выбирать нового ректора, наберите мне. Будем считать, это моя попытка извиниться за ваш короткий отпуск в участке. И за то, каким чудовищем я считал вас