Ее нижняя губа задрожала, Тея положила нефритовый камень судьбы ему на ладонь.
– О нем.
Уайлдер уставился на минерал. Когда он впервые его увидел, его охватил неподдельный страх, но когда он спросил…
– Ты сказала мне, что он не твой… – медленно произнес он, перекатывая камень между пальцами.
«Двадцать семь» – гласила надпись на камне, заставляя мурашки побежать по коже, покрытой холодным потом.
– Я соврала.
Взгляд замер на ней, пульс участился.
– Соврала?
Тея кивнула, ее глаза наполнились слезами.
– Я не хотела, чтобы ты меня жалел… Не хотела, чтобы считал, что учить меня – пустая трата времени.
Уайлдер вздрогнул и отпустил камень. Он приземлился между ее грудей, свисая на кожаном шнурке, тем самым дразня его. Тея действительно считала его настолько холодным?
В глазах у него защипало, дыхание перехватило. Он не мог набраться смелости и задать вопрос, вертевшийся на языке.
«Двадцать семь», – без остановки отдавалось в его голове.
Тея все равно ответила ему мягким голосом:
– В этом возрасте я умру.
Внезапно чулан стал слишком маленьким, Уайлдер начал задыхаться. Грудь тяжело вздымалась, сердце болезненно сжалось. В двадцать семь лет Тея умрет. Через три года… Неожиданно для него самого перед глазами пролетели картинки совместного счастливого будущего, которому теперь не суждено сбыться.
Тея, его Тея, хотела большего от той недолгой жизни, что ей оставалась. И Уайлдер знал, что не сможет помочь ей достичь этой цели, если будет одновременно и любовником и наставником. То короткое время, что они были вместе, повлияло на него так сильно, что это пугало его. Он уже не мог думать ни о чем, кроме нее, и он знал – если они будут вместе, он не сможет учить ее, тренировать… Хоторн понимал: если они будут вместе, он не сможет гонять ее так сильно, как требуется, потому что она хотела стать Боевым Мечом, а Боевого Меча нужно закалять до предела.
– Пожалуйста, Уайлдер… – Она задыхалась. – Я хочу этого. Больше всего на свете.
«Больше всего на свете… Больше, чем тебя».
– Значит, ты настаиваешь на решении Мастера Гильдии? – спросил он.
Ему хотелось кричать, хотелось выплеснуть ярость на самих Фурий за подарок судьбы, который оказался таким недолговечным.
Тея взглянула ему в глаза своими покрасневшими, но полными решимости.
– Да.
Он и Тея… В Кровавых лесах и задолго до того они дали начало чему-то хрупкому, но это… Это все меняло. Однако это ее жизнь и ее выбор. А ее Уайлдер всегда будет ставить на первое место. Раз она собиралась пройти Великий Обряд, значит, он, черт возьми, сделает все, что может, чтобы ее подготовить. Значит, он станет Боевым Мечом Хоторном, ее наставником и мастером, а не Уайлдером, ее любовником. Не место колебаниям, альтернативам. Он должен был поставить точку. Чувства не позволят ему оставаться с Теей и привести ее к цели. Он добьется этого, только если станет самым суровым и жестоким наставником, которого когда-либо знали Срединные Королевства.
Спрятав дрожащие руки в карманы, он смерил ее холодным, жестоким взглядом.
– Ты соврала мне.
Тея потянулась к нему.
– Прости меня, я…
– Не волнуйся. Это все упрощает, – отрезал Хоторн и убрал ее руки, ощущая, как что-то глубоко внутри него надломилось.
– Уайлдер…
– Раз ты настаиваешь на этом проклятом назначении, так тому и быть. Теперь мы наставник и ученик, не более того.
Глаза ее округлились.
– А как же…
Он выпрямился в полный рост и потянулся к ручке двери, лицо его выражало неподдельный гнев.
– То, что произошло в Кровавых лесах, было ошибкой. И больше этого никогда не повторится, алхимик.
Он больше не мог выносить растущего давления в груди.
Уайлдер вылетел из чулана, оставляя крепость и своего нового ученика позади.
Глава 39
Когда он ушел, у Теи вырвался прерывистый вздох, и она, обхватив себя руками, согнулась пополам. Сначала боль пронзила ее сердце, а теперь… Теперь у нее болело все, каждая частичка тела. Одна, в этом чертовом чулане, она дала себе минуту, одну лишь минуту, чтобы справиться с этой неумолимой болью в груди, вздохнуть.
На долю секунды ее захлестнули события последних двадцати четырех часов. Они разом обрушились на нее, но она цеплялась за одно особенное чувство, то самое, что притупляло боль и одновременно разжигало огонь внутри: ярость.
Тея больше не алхимик, не щитоносец. Теперь она – страж Срединных Королевств и ученик Боевого Меча, имевшего самую дурную славу. И она выстоит, ничто не сломит ее.
Кто, черт возьми, Хоторн такой, чтобы злиться на нее? Это она умирала. Это она бежала наперегонки со смертью.
В ответ на бушевавшую в груди бурю ужаса кончики пальцев защипало. Та ее часть, что так долго дремала внутри, полностью пробудилась и желала вырваться на волю.
И Тея знала, на кого ее направить.
Рен была одна в алхимической мастерской. От одного лишь взгляда на израненную и окровавленную Тею она разрыдалась. Рен бросилась к ней и, несмотря на раны, заключила сестру в крепкие объятия. Пузырек Уайлдера залечил самые серьезные раны, но Тея все еще чувствовала слабость.
– Боги, Ти… Что случилось? – спросила Рен дрожащим голосом, ее слезы стекали по шее Теи. – Я пыталась узнать о тебе, но мне сказали, ты еще не вернулась.
Поток воспоминаний и эмоций нахлынул на Тею с такой силой, что ей пришлось ухватиться за край стола, дабы не упасть.
– Мне нужно с тобой поговорить, – тихо сказала Тея.
Рен вдруг молча отступила назад.
«Неужели понимает, о чем я хочу поговорить?» – подумала Тея, глядя на сестру. Оцепенение распространялось от груди по всему телу. Тея всегда в первую очередь шла к Рен, сестра знала о ней все – и хорошее, и плохое, и о нависающей над ней смерти. А теперь… Ей вдруг показалось, что она совсем не знает Рен.
– Может, хочешь что-нибудь мне сказать? – мягко спросила Тея.
Рен вернулась к своим настойкам, ее руки хватали различные стеклянные пузырьки.
– Что я рада, что ты жива? Что мне интересно, что, во имя всех королевств, случилось?
У Теи голова шла кругом. «Ты даже не представляешь… Понятия не имеешь, что я делаю для нас», – не так давно в порыве злости кричала сестра. И Тее никогда не приходило в голову спросить, что именно Рен для нее делала. До этого момента.
– Нет… Ни то, ни другое, – ответила она.
– Тогда что?
– Ты знаешь что.
Тее потребовались все силы, чтобы продолжить ровно стоять, усталость и боль валили ее с ног. Но она не позволит