Регульдский жнец… Существо безграничной тьмы, монстр, который мог «проникнуть в душу человека и наслать на нее то же проклятие, что хранит в себе». И его тянуло именно к ней.
Под броней рубашка Хоторна стала влажной от пота. Тенетворцы и их мастера не обитали в Срединных Королевствах, никогда не обитали. И все же они были здесь, свободно передвигались по королевствам в поиске силы. Ее они жаждали больше всего – больше, чем крови, больше смерти.
Сила. Они могли чувствовать ее, учуять в толпе…
И один нашел ее в Тее.
В разгаре битвы Уайлдер наблюдал, как существо замерло на полпути к цели и его внимание приковалось к ней. Словно кто-то развеял пелену перед его глазами, и оно наконец увидело то, что всегда искало.
С тех пор как Уайлдер узнал об этих монстрах и столкнулся с ними лично, вторжений становилось все больше. Учитывая, что гибель жнеца означала и смерть тех существ, что он породил, встретить сразу пятерых он не ожидал. Уайлдер осознал, что тогда их должно быть больше, чем предполагают. Если для них потеря пятерых – пустяк, значит, их достаточно много. Жнецы становятся всё увереннее в себе. Обе мысли внушают ужас.
Напряжение выбивало воздух из груди, его легкие горели. Уайлдер откинул со лба выбившиеся пряди, потянулся за флягой и сделал глоток столь необходимой обжигающей жидкости.
В письме Дратос сообщил лишь о простых тенетворцах – не о жнецах. Однако пять смогли прорваться… Пять.
«С каждым днем Завеса становится все слабее. Наши рейнджеры докладывают о странных звуках, доносящихся из-за ее туманов, и о подземных толчках, сотрясающих окраины наших земель».
Получается, в Завесе была брешь к югу от Наарвы, а теперь появилась еще одна – к северу от Дельмиры. На королевства одна за другой надвигались угрозы, и ужасам, которые могли обрушиться, не было предела. Трем оставшимся королевствам не хватало Боевых Мечей, чтобы защитить жителей.
Сердца жнецов глухо стучали о его седло, от пропитанных кровью мешков исходил отвратительный запах паленых волос. Уайлдер, как обычно, отдаст их Фариссе, чтобы она попыталась узнать что-нибудь о природе и слабостях этих существ.
Он продолжал ехать, и его кожа между плечом и грудью пылала болью – там была глубокая рана. Не в первый раз он проклинал то, что прошел Великий Обряд слишком поздно, уже после того, как Дельмира пала и все запасы брони для Боевых Мечей иссякли. На нем же была жалкая копия, и она делала его уязвимым – похоже, монстр прилично ударил его.
Хоторн опустил взгляд на рану – она горела и в ней начиналась инфекция. Он неохотно вылил немного напитка на порез и, когда кожу защипало, выругался. Именно на такую рану какой-нибудь воин использовал бы пузырек родниковой воды из Авеума. Эта вода была чистейшей во всех королевствах, она обладала лечебными свойствами, и многие мечтали заполучить себе пузырек. Однако Уайлдер справлялся с ранами и похуже, и поэтому считал, что ни на одну из них тратить свой пузырек не стоит. Он прекрасно со всем справится, как и в предыдущие разы.
Талемир и Малик израсходовали свои пузырьки слишком рано, и когда настал по-настоящему страшный час, у них ничего не осталось. А к тому времени, как Уайлдер до них добрался, воспользоваться собственным было уже поздно. Он не собирался повторять их ошибки. Он будет беречь свой до тех пор, пока перед лицом злой судьбы у него не останется выбора.
Царапина – мелочь. Уайлдер отчаянно жалел о том, что они не прикончили последнюю тварь, что она улизнула к морю. Кто знает, сколько еще тенетворцев погибли бы после смерти своего создателя? Они упустили возможность.
Уайлдер отпил еще огненной настойки и поморщился оттого, что своим движением побеспокоил рану. И ничто не могло избавить его от терзавших мыслей. Регульдский жнец тянулся к Тее, он выделил ее из толпы.
Игнорируя боль, Уайлдер пустил жеребца в галоп. Ему нужно было вернуться в крепость. Ему были нужны ответы.
Глава 29
Их встречали неискренними одобрительными возгласами. Тезмаррские войска, испачканные запекшейся кровью и грязью и с телами павших, совершенно не чувствовали себя победителями. Они вошли во двор и, мрачные, отправились возвращать лошадей в конюшни, многие воины были растеряны. Воспоминания о пережитых ими ужасах были самыми яркими и жестокими в их жизни. В руинах Дельмиры из двухсот воинов погибли шесть. Включая Лачина.
Однако никто не пострадал от темного проклятия, которое несли в себе регульдские жнецы. Никто не превратился в монстра тьмы. Это слегка утешало.
Но глубокое тревожное чувство все еще охватывало воинов.
– Они привезли сердца… – тихо произнес Кипп, когда друзья вошли в Главный зал.
Кэл потер виски. Он выглядел таким же изможденным, как и Тея.
– Что они с ними сделают? В них ведь заключена темная магия… Должна быть причина, по которой они не сожгли их и не развеяли пепел над морем.
– Они, черт возьми, должны были это сделать, – проворчал старший воин за их спинами. – Хранить проклятые вещи к добру не приведет.
Кэл и Кипп что-то согласно пробормотали.
Тея же молчала. Отрешенные щитоносцы направились в свои спальни и купальни, она же отделилась от группы. Не обращая внимания на ощущавшуюся в каждой клеточке тела вселенскую усталость и прилипшую всюду грязь, девушка повесила на плечо почти пустую сумку Рен и поднялась по бесконечным лестницам. Она направилась в единственное место, где сможет найти ответы.
В камине потрескивал огонь, и одно из кресел занимала знакомая огромная фигура, в ногах которой лежало что-то пушистое.
– Малик, – выдохнула Тея.
Она была рада найти его здесь.
На этот раз его внимание не было поглощено языками пламени, и он медленно развернулся в кресле. Увидев ее, он вскочил на ноги невероятно быстро – такой скорости у него Тея еще видела. Дакс залаял оттого, что его потревожили.
Серые глаза Малика переполняла тревога. При виде такого беспокойства Тея внезапно ощутила себя беспомощной, даже хрупкой – этих чувств она никогда не испытывала или не позволяла себе испытывать уже давно.
Малик застыл на месте.
– Я в порядке, – прохрипела Тея. – Я не ранена.
На этих словах ее голос дрогнул. Внезапно ей показалась, что она начинает терять рассудок. Она даже не знала, что ищет, не представляла, с чего начать.