Охранник, который делал укол, рефлекторно прикрыл рукой использованный инъектор на своем поясе. Поздно.
— Но если бы я не знал о его наличии, пришлось бы импровизировать.
Я начал загибать пальцы.
— Промывание желудка бессмысленно — токсин введен ингаляционно. Аэрозоль, если точнее. Вижу по микрокаплям на воротнике — характерный маслянистый блеск. Первое — атропин. Два миллиграмма внутривенно, струйно. Блокирует холинергические рецепторы, частично нейтрализует эффект. Второе — немедленная интубация и перевод на ИВЛ. Стопроцентный кислород первые десять минут, потом можно снизить до шестидесяти процентов. Третье — празозин, один миллиграмм внутривенно капельно. Стабилизирует давление, предотвращает гипертонический криз. И главное — экстренная гемосорбция. У вас же есть аппарат «Гемос-М5» в реанимации? Видел, когда проходил мимо. С целлюлозными фильтрами и иммобилизованными антителами. Три цикла по сорок минут — и токсин выведен из кровотока на девяносто процентов.
Я закончил и замолчал. В кабинете стояла абсолютная тишина. Даже Громов перестал потеть — застыл с открытым ртом, как рыба, выброшенная на берег.
— Вот это да, двуногий! — восхищенно присвистнул Фырк. — Ты их сделал! Размазал по стеночке! Показал, кто тут настоящий профи, а кто — просто штаны в кабинетах протирает!
Император медленно, очень медленно начал аплодировать. Одинокие, размеренные хлопки эхом отразились от каменных стен.
— Браво, господин лекарь. Искренне — браво. Вы превзошли все мои ожидания.
Император одним едва заметным жестом остановил зарождающиеся аплодисменты и повернулся к своей «Тайной Канцелярии».
— Господа, кажется, мы нашли того, кого искали.
— Безусловно, Ваше Величество, — Васнецов поклонился, и в его голосе слышалось неподдельное облегчение. — Илья Григорьевич продемонстрировал не просто знания. Он показал способность мыслить нестандартно. Видеть картину целиком. Это… редкий дар.
— Согласен, — неожиданно подал голос Серебряный. Его тихий, вкрадчивый голос заставил всех обернуться. Он шагнул из тени, и свет камина выхватил его бледное лицо с хищной ухмылкой. — Особенно впечатляет психологический анализ. Он разобрал нашу инсценировку как часовой механизм. По винтикам.
— Илья Григорьевич Разумовский, — Император произнес мое имя полностью, с отчеством. Официально. Торжественно. — Вы сказали все абсолютно правильно, чем повергли меня в шок. И это… случается крайне редко.
Он подошел ближе. Теперь между нами было не больше метра.
— Все действительно так, как вы описали. Каждая деталь. Каждый вывод. Я не ошибся в вас. С этого момента, — Александр Четвертый повысил голос, обращаясь ко всем присутствующим, — господин Разумовский — мой почетный гость. Относиться соответственно.
Охранники синхронно кивнули. Отрепетированное, слитное движение. Автоматы исчезли за спинами так быстро, что я даже не успел проследить, как именно они это сделали.
— Капитан Сидоренко, — Император обратился к старшему охраннику, — проследите, чтобы для Ильи Григорьевича был оформлен пропуск высшего уровня. Немедленно.
— Будет исполнено, Ваше Величество.
Император снова повернулся ко мне.
— Прошу вас пройти со мной, Илья Григорьевич. Нам многое нужно обсудить. И времени, боюсь, очень мало.
Вот оно. Главная цель визита. Личный вопрос. Но я не мог уйти, не прояснив главный общественный. Иначе какой я лекарь?
Я поклонился. Одной головой. Не слишком низко — я не придворный. Но достаточно, чтобы выказать уважение.
— Признателен за столь важное приглашение, Ваше Величество. Но прежде чем мы уйдем…
Я выдержал паузу. Император терпеливо ждал.
— Что решили насчет массового производства антидота для стекляшки? Это ведь не менее важно, чем ваш… личный вопрос. Эпидемия не ждет.
Александр Четвертый медленно повернулся к своей «Тайной Канцелярии». В его движении было что-то хищное, опасное.
— Действительно. Господа, доложите. Коротко и по существу.
Серебряный откашлялся, собираясь взять слово, но его опередил Император.
— Надеюсь, — голос самодержца стал ледяным, — версия с умерщвлением безнадежных больных не потребуется? Мы же обсуждали это. Политические последствия будут катастрофическими.
— Позвольте мне, Ваше Величество, — Васнецов сделал шаг вперед. Янтарные четки снова оказались в его руках — он перебирал их с механической точностью. Нервничает. Интересно.
— Говорите, князь.
— Сначала хочу извиниться перед Ильей Григорьевичем за весь этот… фарс. — Васнецов повернулся ко мне. — Мы должны были убедиться в вас. Проверить не только ваши медицинские навыки, но и… моральную устойчивость. Способность принимать сложные решения. Рассказам Игнатия мы поверили, но…
— Но я не поверил, — перебил его Император. Резко, как ножом отрезал. — Слишком много было поставлено на карту, чтобы доверять слухам. Даже из надежного источника. Продолжайте, князь.
— Да, Ваше Величество. В общем, мы сейчас ищем альтернативный способ. Пытаемся копировать «Слезы Феникса» с помощью артефактов. Теоретически, это возможно. Структура вещества поддается магической репликации.
— И? — нетерпеливо спросил я.
— Пока безуспешно, — Васнецов развел руками. — Мы испробовали семнадцать различных методик. Алхимическая дистилляция. Астральное копирование. Даже ментальную проекцию — Игнатий помогал. Но структура распадается через несколько минут после создания. Нестабильна.
— Двуногий, они гонят! — прошептал Фырк. — Чую нутром — что-то недоговаривают. Как тот водила Петрович про свою щуку размером с дирижабль!
— Да вроде правда, — ответил я ему мысленно. — Посмотрим что дальше скажут.
— Правду говорят они, — заверил нас Ррык. Он был в этом уверен. А почему — это еще предстояло выяснить, но не сейчас.
— Но мы далеко не все попробовали, — поспешно добавил Васнецов. — У нас есть еще несколько перспективных идей. Профессор Громов работает над биосинтезом… Арбенин сотрудничает с нами…
— Д-да! — встрепенулся Громов. — Я… мы… то есть моя лаборатория… Мы пытаемся выделить активный фермент и встроить его в геном бактерии! Кишечная палочка, штамм К-12, безопасный… Если получится, можно будет производить литрами!
— «Если», — холодно заметил Император. — Ключевое слово.
— Из остатков пузырька от Снегирева мы уже сделали небольшую партию, — быстро вставила Анастасия. — Сорок доз. Она уже отправлена к самым тяжелым больным. В первую очередь — детям.
При упоминании детей лицо Императора чуть смягчилось. Едва заметно, но я уловил.
— Все остальное… — Васнецов пожал плечами, — не особо ваша забота, господин Разумовский. У нас получится, я уверен. Вопрос только времени.
— У нас НЕТ времени, — отрезал я. — Каждый день промедления — это десятки смертей. Сотни к концу недели.
— Мы понимаем, — Серебряный наконец подал голос. — Именно поэтому работаем без сна и отдыха. Но некоторые вещи нельзя ускорить. Наука требует времени.
— Довольны? — Император посмотрел на меня вопросительно. В его взгляде читался вызов.
С одной стороны, они явно темнят. С другой — сейчас не время и не место для допроса с пристрастием. Главное — процесс идет. И дети получат лекарство. Моя задача сейчас — решить проблему Императора. Это даст мне рычаги, чтобы потом разобраться и с этим.
— На данный момент — да,