— Откуда ты родом, сынок? — прогудел священник. Да, при здешних каменных стенах, высоких сводах и акустике таким голосом только и проповедовать. Бас был густым и хрипловатым. Кажется, такой называли бархатным.
— Дом моего отца неподалёку от Роскилле. Со скал видно простор Большого Бельта, — отозвался хромой тут же, быстро обернувшись на слепого. Который ткнул ему в спину кулаком. Чтоб не забывал про акцент.
— Добрые места, бывал там, — едва ли не напевно протянул здоровяк. А ладони его скрылись в широких рукавах одеяния. — Каким ветром тебя занесло в эти края?
— Мы с другом ходили на драккаре Ульфа Поджигателя. До той поры, пока он не надумал добраться до земель русов. Они выстроили богатый город в устье Даугавы, в Венедском заливе. С трёх лодий нас выжило только двое. Теперь ходим по земле и везде славим имя Господа, даровавшего чудесное спасение. Он сподобил и до этих краёв добраться, — спокойно рассказал маленький. Слепой грустно кивал за его спиной.
— Пойдём в мою скромную обитель, сынок. И друга бери. Придержи только дверь мне, несподручно с бочонком.
Он наклонился и подхватил свою ношу так, будто в ней было пусто. Низенький, подпрыгивая, одолел три ступеньки, на которых слепой едва не растянулся, споткнувшись.
— Проходите, дети мои, — прогудел из-за их спин настоятель.
Зал скромной обители поражал. Доспехи и оружие на стенах, здоровенный дружинный стол с крепкими лавками. Шелк и бархат на ложе в углу. Сзади гулко стукнул засов, опустившись в пазы.
— А теперь по порядку, ребятки. Кто послал, откуда и зачем.
Обернувшись значительно быстрее, чем полагалось хромому со слепцом, странники едва не упёрлись в острия болтов двух тяжёлых арбалетов, что смотрели им в лица. Не дрожа в крепких руках старого Стиганда. Бывшего капеллана войска короля Кнуда Великого. Архиепископа Кентербери.
Глава 9
Вот так сюрприз
— Ты чего это, святой отец? — с очень натуральным испугом воскликнул хромой. — Сам же пригласил войти!
— Войти-то вы вошли. А вот выйдете ли — будет зависеть от того, что и как расскажете, — самострелы, из каких только с крепостных стен стрелять, положив на твёрдый камень, в мощных руках не шелохнулись. — Ты, мальчик, ещё мамке подол мочил, когда я таких как вы к старой Хель отправлял.
— Мы свои, мы Господу молиться… — продолжил было уверять низенький. Но тут слепой положил ему на плечо ладонь, а как будто рот зажал.
— Странники мы, святой отец. Со Пскова. Пришли на змеек говорящих поглядеть, что на двух ногах ходят, — совершенно спокойно проговорил безглазый.
— О как, — взлетели брови старого викинга. — Русы? Здесь?
Да, владение датским на уровне родного не входило в широкий круг Всеславовых талантов и умений. Понимать — понимал, а вот говорить ловко не выучился. Поэтому и взял с собой Лиховоя. Тот знал до диалектов шведский, датский, норвежский и германский. Помимо того, что был из Ти́това десятка. Следовательно, знал и умел гораздо больше.
— Я сейчас медленно руку правую подниму и к лицу поднесу, не стреляй, — скорее предупредил, чем попросил слепой. Старик лишь легко кивнул, отступив на шаг назад, к запертой двери. Наконечники болтов по-прежнему не качались, внимательно глядя промеж глаз гостям. Ну, у кого были глаза, конечно.
Незрячий, как и обещал, поднял плавно и спокойно ладонь, приложил к левому виску́ и отвёл. Вместе с рыбьей кожей, налепленной поверх глаз. Которые теперь очень пристально смотрели на архиепископа. Тот сжал зубы и моргнул дважды. Ну а как же — чудеса из святого писания наяву глядеть не каждому выпадает. Этой краткой доли мгновения хватило невысокому для того, чтобы оказаться за спиной старого викинга, прижать узкий длинный нож тому над кадыком и плавно, ласково даже отвести чуть выше и левее арбалет, нацеленный на великого князя.
— А теперь мы, Стиганд, за стол сядем да поговорим толком, без этой лишней суеты со стрелами в морды. Угостишь гостей, как древние законы велят? Мне твой строгий пост по душе, самому разве так попоститься? Эвон как тебя разнесло-то, аскета.
Всеслав повернулся к настоятелю спиной, прошёл пару шагов и сел за стол. Но не на хозяйское место, а по правую руку от него.
— А чтоб тебе проще было, да не в ущерб чести, что тебя два калеки до́ма обставили, я остальных покажу. Опусти оружие.
Спокойный голос с еле уловимой толикой гипнотического воздействия на архиепископов, видимо, не работал. А вот голова у деда, несмотря на многолетний строгий пост, наоборот. Он плавно развёл руки в стороны и опустил арбалеты. Которые осторожно, по одному, принял невысокий.
— Чисто, братцы, — чуть громче сказал Чародей. И старик заметно вздрогнул. Не тогда, когда трое на верёвках спустились с потолочных лаг-балок. И не тогда, когда ещё двое выступили будто прямо из глухих пустых углов. А когда один, перемазанный сажей, как настоящий чёрт, шагнул прямо из очага, появившись там беззвучно в облаке золы.
— А кто ты таков будешь, чтобы я делил с тобой кров и пищу? За долгую жизнь я навидался всякого, поэтому извини уж, не с каждым за стол сажусь, — хрипловато, но спокойно внешне сказал хозяин.
— Очень правильный обычай у тебя, Стиганд Секира, — кивнул Всеслав, отметив, что от старого прозвания, которое помнили редкие считанные единицы, священник вздрогнул ещё раз. — Если не ошиблись те, кто говорил мне про тебя, то станет яснее, если глянешь на перстень мой.
И он повернул на левом указательном пальце неразличимый под грязью и пылью странствий ободок кольца. Вынырнула наружу из кулака печать, блеснув тусклым старым золотом. По лёгкому взмаху правой ладони исчез нож из-под бороды архиепископа и нетопырь из-за его спины. И два осадных арбалета из-под ног.
Старый воин и политик неторопливо шагнул ближе к столу, вглядываясь в лежавшие на столешнице руки. Покрытые пылью и грязью руки бродяги, слепого калеки. С золотой древней печатью на перстне, что в образ странника не вписывалась совершенно.
— Вот оно как. Что ж, я рад приветствовать тебя на земле англов, великий князь Всеслав Брячиславич. Не ошиблись и те, кто говорил о тебе мне. Ты умеешь удивлять, — тяжело усаживаясь в кресло произнёс он.
Два вождя, старый и относительно молодой, смотрели дру на друга изучающе и откровенно оценивающе, не