Рядом, чуть позади, ехал третий важный член посольства. Мирзабек Джалолиддин ибн Хайрулло держался незаметно, словно тень. Его тёмный халат сливался с мастью коня, серый чапан не привлекал внимания, а скромный тюрбан делал его похожим на простого писца или счетовода. Только кожаная сумка, притороченная к седлу с особой тщательностью, выдавала в нём человека, которому доверено нечто ценное.
Мирзабек-табиб, как его называли в лицо, или Мирзабек Алачи, как шептались за спиной, был человеком-загадкой даже для Мир Аслана. Врач при дворе Бухарского хана, ученик великих медиков, знаток трудов Ибн Сины — всё это было известно. Но зачем именно его взяли в это путешествие, оставалось в какой-то мере тайной. Официально — лечить раненого Кучума, помочь хану оправиться от ран, нанесённых в битвах с казаками. Но все, кто имел хоть какое-то отношение к дворцовой политике, понимали: когда ханский лекарь едет к умирающему правителю, исход может быть разным.
Мирзабек ехал спокойно, его тёмные глаза, похожие на воду в глубоком колодце, смотрели прямо перед собой. Иногда он доставал из сумки маленькие коробки, открывал, нюхал содержимое и убирал обратно. Проверял сохранность снадобий — жара и тряска могли испортить самые стойкие составы. В его арсенале были средства на все случаи: порошки от лихорадки, мази для заживления ран, настойки для укрепления сердца, травы от боли. И ещё кое-что, о чём знал только он сам и бухарский хан, давший ему особые наставления перед отъездом.
Солнце начинало клониться к западу, окрашивая степь в золотистые тона. Ярматулла поднял руку, и отряд начал замедлять ход. Впереди, за невысоким холмом, должна была показаться ставка Кучума. Командир тумена знал, что именно сейчас начинается самая важная часть их миссии. До этого они просто ехали через степь, теперь же предстояло войти в осиное гнездо политических интриг, где каждый взгляд, каждое слово могло решить судьбу не только Сибирского ханства, но и их собственную.
Он обернулся к своим спутникам. Мир Аслан поправил чапан, расправил складки на халате — дипломат готовился к выходу на сцену. Мирзабек проверил крепления своей драгоценной сумки — его инструменты должны быть под рукой в любой момент.
Ветер принёс запах дыма от костров и конского навоза — верные признаки близости большого кочевья. Где-то там, среди юрт и шатров, находился Кучум — некогда грозный владыка Сибири, а ныне раненый старик, чья судьба должна была решиться в ближайшие дни.
Отряд двинулся вперёд, поднимаясь на холм. Всадники выпрямились в сёдлах, проверили оружие — не для битвы, но чтобы выглядеть достойно. Первая встреча часто определяла всё дальнейшее, и бухарское посольство должно было произвести нужное впечатление — силы, достоинства и непоколебимой воли их повелителя.
Когда они достигли вершины холма, перед ними открылась панорама ханской ставки. Сотни юрт расползлись по долине как белые грибы после дождя. В центре возвышался большой шатёр хана, над которым развевались знамёна — символы былого величия. Вокруг сновали люди, паслись табуны лошадей, дымились костры. Но во всём чувствовалась какая-то обречённость, усталость.
Стражники у края стоянки заметили приближающийся отряд. Забегали, засуетились, кто-то побежал с докладом к центральному шатру. Ярматулла удовлетворённо кивнул — их ждали, значит, весть о посольстве дошла раньше них самих.
Мир Аслан выпрямился в седле, принимая величественную осанку человека, говорящего от имени великого хана. Его время пришло — предстояло вершить судьбы, определять будущее, играть в ту сложную игру, где ставками были жизни и царства.
Мирзабек же остался всё таким же непроницаемым. Только лёгкое движение руки к сумке выдавало его готовность к тому, что ждало впереди. Лечить или… что-то иное — это решится уже в шатре хана, когда он увидит Кучума и оценит обстановку. Приказ Бухарского хана был предельно ясен в своей туманности: «Действуй по обстоятельствам, во благо Бухары». И Мирзабек знал, что означают эти слова на языке дворцовой политики.
Отряд начал спускаться с холма навстречу судьбе. Закат окрасил степь в красные тона, словно предвещая, что прольётся кровь — если не от меча, то от более тонких инструментов политики.
* * *
Я сидел на бревне и чертил план будущего города. Мои пальцы сжимали карандаш этого времени — тонкую обугленную палочку. Перед глазами стоял не просто очередной острог, а настоящая столица — Тобольск, город моей мечты и амбиций.
Кашлык душил меня своей теснотой. Тысяча человек ютилась здесь как сельди в бочке, а я видел будущее — пять тысяч жителей, широкие улицы, правильную планировку. Но масштабы предстоящей работы вызывали дрожь.
Стены. Вот с чего все начиналось в моих расчетах. Три с половиной километра по периметру — я несколько раз пересчитывал эту цифру, прикидывая в уме количество бревен, необходимых для такого строительства. Квадрат со стороной примерно в восемьсот семьдесят пять метров. Пространства хватит не только для жилых домов, но и для складов, мастерских и прочего. Город не должен задыхаться от собственного роста, как это случилось с Кашлыком.
Шесть метров высоты — на метр выше, чем здешние стены. Я знаю, что психологический эффект от высоких стен не менее важен, чем их практическая польза. Враг должен видеть мощь города еще на подходе, чувствовать собственную малость перед этими деревянными исполинами.
Башни — вот что заставляло меня волноваться еще больше. Тридцать, а лучше сорок башен по периметру. Я прикидывал расстояние между ними — примерно по сто метров, чтобы перекрестный огонь был плотным и не оставлял мертвых зон. Каждая башня должна выдаваться вперед за линию стен, создавая фланкирующий огонь.
На каждой башне — пушки. Имеющиеся сейчас, конечно, далеко от идеала, но для устрашения кочевников и отражения штурмов сойдет. А между пушечными выстрелами — полиболы. Эти древние многозарядные арбалеты могли выпускать множество болтов в минуту. Пока пушкари перезаряжают орудия, полиболы будут поддерживать непрерывный огонь.
Я встал и прошелся, разминая затекшие ноги. Четыреста воинов на три с половиной километра стен — цифры не очень сходились. При традиционной обороне нам просто не хватит людей. Но я думал иначе. Мобильные резервы, быстрое перемещение по стенам, концентрация огня. Нужен будет хороший настил по всему периметру стен — широкий, крепкий, способный выдержать