Таким образом, с культом Одина были связаны три основных ритуала: жертвоприношение через повешение, посвящение оружием перед смертью и сожжение умершего.
Однако сожжение в ладье было далеко не единственным погребальным обрядом. Снорри Стурлусон пишет о двух веках: веке сожжения и веке курганов:
Первый век называется «веком сожжения». Тогда всех умерших сжигали и воздвигали в их память намогильные камни. Но после того, как Фрейр был погребен в кургане в Упсале, многие правители воздвигали в память своих родичей курганы не реже, чем намогильные камни. А после того, как Дан Гордый, конунг датчан, велел насыпать курган и похоронить себя в нем… многие его потомки стали делать то же самое, и тогда в Дании начался век курганов, а у шведов и норвежцев продолжался век сожжения (КЗ. С. 9).
В действительности различные погребальные обряды сосуществовали. Погребение в ладье не всегда сопровождалось сожжением умершего, например, в таких знаменитых погребениях под огромными курганами как в Осеберге и Гокстаде в Норвегии. В осебергском корабле длиной 21,5 м, в 834 г. были погребены две женщины, старшую из которых, 80-летнюю, отождествляют с упомянутой Снорри Стурлусоном правительницей юго-восточной Норвегии Асой, матерью конунга Хальвдана Черного. Вместе с Асой были захоронены 14 лошадей, бык и три собаки. Тела обеих женщин, одетых в роскошные одежды, лежали на кровати, покрытой гобеленом, в палатке на носу корабля (такую палатку в погребальной ладье видел Ибн Фадлан). Корабль заполняли сотни предметов, начиная с саней и четырехколесной телеги — транспорт для зимы и лета — и кончая столовой утварью, инструментами, фрагментами шерстяных и шелковых тканей. Бортики саней и телеги были покрыты резьбой с изображениями сцен героического эпоса, а по углам телеги высились резные головы драконов.
В середине IX — Х в. распространяется еще один вид элитных погребений — в деревянных срубах (камерах). Вероятно, эти камеры символизировали дома мертвых. Такой «дом» под курганом, согласно Снорри Стурлусону, был построен для умершего Фрейра (Сага об Инглингах, Х. С. 15–16). Упомянутый Снорри конунг Дан Гордый «велел насыпать курган и похоронить себя в нем в облачении конунга и бранных доспехах вместе со своим конем и всей сбруей и разным другим добром» (КЗ. Пролог. С. 9). Вера в то, что мертвые могут продолжать жить в курганах и что при определенных условиях живые могут общаться с ними, сохранялась долго. В сагах неоднократно рассказывается о таких встречах. В легендарной «Саге о Хервёр и конунге Хейдрике» дева-воительница приходит к кургану отца и заклинанием пробуждает его, чтобы получить от него волшебный меч Тюрфинг. Попытки проникнуть в курган, чтобы завладеть скрытыми в нем сокровищами, были нередки — и они засвидетельствованы разграбленными еще в древности захоронениями. Но в фольклорной традиции такие попытки пресекались самими «жителями курганов»: по рассказам саг, герою приходилось выдерживать тяжелый поединок с ожившим мертвецом, и не всегда он выходил победителем в этой борьбе.
Голова дракона, дерево, около 834 г., Oseberg, Норвегия
Photo: Wilse, Anders Beer / Norsk Folkemuseum
Культ Одина был элитным и противостоял культу Тора как распространенному в низших слоях общества. Это различие осознавалось исландцами: в предположительно поздней эддической песни Один, скрывающийся под именем Харбарда и вступивший в перебранку с Тором, недвусмысленно говорит о низком статусе людей, поклоняющихся Тору: «У Одина — ярлы, у Тора — рабы» (Песнь о Харбарде, 24). Почитателями Тора, однако, были не столько рабы, сколько свободные бонды — основное население Скандинавских стран. Из среды бондов происходило большинство участников викингских походов. Поэтому культ Тора приобрел особую популярность во всех Скандинавских странах в эпоху викингов, а в Исландии он стал основным: на острове не было военной элиты, конунгов и ярлов, и потому не существовало сколько-нибудь значительного почитания Одина. Предполагается, что к концу эпохи викингов культ Тора существенно потеснил культ Одина. Отражением противостояния этих культов является сама «Песнь о Харбарде», в которой в форме перебранки сравниваются — в пользу Тора — деяния обоих богов.
Рассказывая о языческом храме в Упсале, Адам Бременский называет самым могущественным богом Тора, статуя которого стоит посередине между статуями Одина и Фрейра (Адам Бременский IV, XXVI. С. 436). Снорри описывает статую Тора, как она представлялась ему на основании устной традиции (см. выше). Известна и миниатюрная статуэтка из Исландии, изображающая сидящего Тора. Возможно, что и «идол» из кургана Черная могила в Чернигове является восточноевропейским осмыслением Тора.
Едва ли не самым показательным свидетельством популярности культа Тора является распространение амулетов — подвесок в виде молота Мьёлльнира. Десятки, если не несколько сотен таких подвесок, одиночных или нанизанных на шейный обруч, из серебра, бронзы или железа, находят на всех территориях, где жили скандинавы: от Ирландии до Руси. Значительны следы культа Тора и в топонимике Скандинавских стран, особенно в Норвегии и в Средней Швеции, где имя Тора часто связано с обозначением культовых мест (vé, hоf и lundr) и чрезвычайно распространено в древнескандинавском именослове, где его имя является первой частью более 30 составных личных имен: Торгейр, Торстейн, Торульв и др. И именно Тор стал главным оппонентом Христа в начавшейся после прихода христианства в Скандинавские страны борьбе старой и новой религий.
Глава 9. Скандинавская мифология в христианском обществе
Тор угнал от суши длинного зверя
Твинниля (= корабль) Тангбранда,
сотрясал доску носа (= корабль) и колотил ее,
и швырнул ее о землю;
лыжи земли Атала (= корабль)
не поплывут больше в море,
ибо насланный Тором губительный ветер
разнес их в щепки.
Убийца отродья великанши (= Тор)
[Бонды разрушили сокол берега (= корабль)]
раздробил быка насеста чайки (= корабль)
стража колокола (= Тангбранда);
Христос не уберег щепку моря (= корабль),
когда ладья раскрошилась.
Я думаю, что Бог (Христос) плохо охранял —
если охранял — оленя Гульви (= корабль).
Около 997 г. священник Тангбранд по поручению норвежского конунга Олава Трюггвасона прибыл в Исландию для проповеди христианства. На первых порах он преуспел, обратив некоторых исландцев в новую веру, чем вызвал недовольство язычников. Женщина-скальд по имени Стейнунн вступила с ним в спор:
— Слыхал ли ты, — спросила она, — что Тор вызвал Христа на поединок, но тот не решился биться с Тором?
— Я слыхал, — ответил Тангбранд, — что Тор был бы