После этого он встал, взял немного еды, воду и оружие, а затем наклонился и поцеловал холодные губы Киры. Затем, выпрямившись, он по очереди подошел к Фаону и Белату и попрощался с ними за руку.
— Я поймаю его, — пообещал он Фелтри, пожимая руку и ему.
— Удачи тебе! — воскликнут тот. — Но я не понимаю, почему Грейс Чай не убил нас? У него был реальный шанс.
— Я не знаю, но, когда встречу его, обязательно спрошу, — просто ответил Брайант.
А потом он развернулся, вылез из машины и пошел прочь под тусклыми звездами, стараясь ни о чем не думать, обдуваемый холодным пронизывающим ветром.
Броня, которой он был покрыт с головы до ног и которая мешала ему при ходьбе, казалась Хью громоздкой и очень тяжелой. К тому же, на лунном холоде она была какой-то хрупкой, как папиросная бумага, даже с включенным на полную мощность обогревателем. Поднятая ветром пыль оседала на лицевой панели шлема, частично перекрывая видимость. Грузовик остался уже далеко позади, а Грейс Чай затерялся где-то впереди, и кроме них, на всей огромной поверхности этого мертвого и безмолвного мира не было больше никого живого.
Наступил рассвет, медленная струйка красного света начала сочиться сквозь ночь, как кровь сквозь темную повязку, и постепенно, с ледяной медлительностью, растекаться по равнине, создавая приятную иллюзию тепла. Ветер, наконец, стих и наступил день, который, как казалось теперь Брайанту, будет длиться вечно.
Хью поел, попил, немного отдохнул и пошел, следуя указаниям компаса, дальше, по направлению к Аннамару. Незадолго до полудня ему показалось, что он увидел далеко впереди и немного справа темное движущееся пятнышко. Брайант шел за ним весь долгий день, и ему казалось, что он догоняет его, а к тому времени, когда багровое солнце коснулось горизонта, он уже начал надеяться, но… В последних лучах света он увидел гряду низких скалистых холмов и понял, что это отрог горной цепи к северу от космопорта, а далекая фигура, которую он почти нагнал, просто взяла и исчезла среди них.
От отчаяния Брайант сел в пыль посреди равнины. Поднялся ветер, и наступила темнота. Через некоторое время он опять поел, выпил немного воды и снова поднялся на ноги, чтобы направиться к холмам.
Всю ту ночь Хью пробирался среди меловых валунов и гнилого камня, вверх и вниз. Он часто падал и несколько раз ненадолго терял сознание, но быстро вставал и продолжал идти. К этому времени его уже было не остановить, он находился за пределами здравого смысла и осознанных мыслей, которые непременно привели бы его к решению прекратить погоню. Скалы частично смягчали силу ветра, и почва под ногами была тверже, чем в пустыне, но намного легче от этого не становилось. Когда тусклый рассвет снова забрезжил в небе, он достиг края уступа. Далеко-далеко на равнине уже виднелся пилон космопорта, и Брайант, как мог быстрее, направился туда.
Грейс Чай спокойно сидел прямо под пилоном и, ничего не подозревая, неспешно перекусывал прежде, чем преодолеть последнюю часть своего намеченного пути. Увидев эту картину, Брайант поднял оружие, направив его на варконида, и окликнул его. Грейс посмотрел вверх, увидел наставленное на него дуло и поднял руки. Его голос звонко прозвучал в холодном воздухе:
— Я не вооружен. Спускайся.
Хью заколебался. Убивать Чая или нет? Он подумал о Фелтри, о себе и об остальных, о тех, кого варконид не так давно легко мог убить, но не сделал этого, и опустил ствол.
— Ты взял оружие из грузовика. Где оно? — спросил землянин.
— Оно оказалось очень тяжелым, — дружелюбным голосом объяснил Чай. — Я выбросил его. Спускайся, Брайант, и поешь.
Хью двинулся вниз по склону, пошатываясь и — Я не думал, что ты сможешь догнать меня, — продолжая сидеть и улыбаясь, сказал Грейс, когда Брайант оказался внизу. — Тебе следовало родиться варконидом.
Землянин встал перед ним на дрожащих от усталости ногах с оружием наготове.
— Верни мне пленки, Грейс Чай.
— Их я тоже выбросил, — не моргнув глазом, ответил Чай. — В пыли, в пустыне, я думаю, их никогда не найдут. Но тебе не следует беспокоиться об этом. Вся информация осталась у Фелтри в голове, которая, — он внимательно взглянул на Брайанта, — все еще у него на плечах. Это выравнивает ситуацию. Справедливо?
Хью не стал отвечать на этот почти риторический вопрос. Вместо этого он задал свой, о котором они говорили с Джимом:
— Почему ты не убил нас?
Варконид вновь ответил, не задумываясь:
— Мы сражались вместе. А товарищ по оружию — неподходящий объект для убийства. — Он протянул Брайанту бутылку с водой. — Попей.
Землянин сел, отпил из бутылки и вернул ее Грейсу, после чего поделился с ним частью своих продуктов.
— Ты не передумаешь и не пойдешь со мной? — спросил варконид, заранее зная ответ.
— Нет.
Чай встал и очень спокойно произнес:
— Мне жаль, Брайант. Что ж, я ухожу.
Хью медленно поднял оружие, и его дуло уперлось в грудь варконида.
— Нет, — так же спокойно сказал он. — Ты обязательно соберешь своих людей, и вы пойдете в Котмар. Я не могу допустить этого. Мне придется убить тебя.
Грейс Чай уставился на него с недоверчивым и непонимающим взглядом.
— Ты думаешь, я хочу завладеть Котмаром сейчас?
Брайант кивнул.
— Да. Не сомневаюсь, что ты этого хочешь.
— О, боги космоса! — с яростью вскричал вар- конид, а его глаза стали настолько круглыми, что их раскосость стала незаметна. — Брайант, неужели ты не понимаешь? За добычу в двадцать Котмаров, за сотню баз я не позволил бы своим людям попробовать Скитания! Или даже просто узнать, что такое возможно!
Хью по-прежнему держал его на мушке и ничего не ответил.
— Послушай, — уже почти без эмоций продолжил Грейс Чай. — Ты знаешь варконидов. Мы — народ, путешествующий по звездам, и мы всегда останемся такими, всегда будем стремиться узнать, что находится за следующей туманностью. Если мы начнем скитаться по мирам мысленно, никто из нас больше никогда не станет управлять кораблями! Нет — эта штука может разрушить Варкон. Если нам суждено отправиться в галактику Андромеды, мы сделаем это в наших собственных телах и на собственных кораблях! — Он ненадолго замолчал, а затем добавил: — И если ты, Брайант, окажешься достаточно мудр, ты тоже забудешь о Скитаниях.
Хью посмотрел на него с выражением даже не усталости, а полного изнеможения.
— Ты хочешь сказать, что ваши корабли просто улетят домой? — спросил он.
— Так