— Хорошо, — сказал он. — Давайте к делу. Мой сын рассказал мне, что натворил. Ему стыдно за это. Допустим, это была его вина…
— Его, его, — сказал папа.
— Что ж. Я готов извиниться за него и предложить вам компенсацию за пережитые страдания — чтобы эта история не получила огласки.
— Компенсацию? — переспросил папа.
— Деньги.
— Вы хотите откупиться от Кэлли, чтобы она молчала?
— Полиция не станет заниматься этим делом, — сказал Стилвинд. — Могу вас в этом заверить. Я с ними весьма хорошо знаком. И с начальником полиции, и с бывшим начальником, и с молодым человеком, который, скорее всего, займёт этот пост. Все они — мои добрые друзья. У меня всегда были хорошие отношения с полицией.
— Даёте им деньги — и они ваши друзья, — сказал папа. — Это вы хотите сказать?
— Можно и так сказать. Но сумма, предлагаемая мной, весьма существенна. — Стилвинд окинул кухню взглядом. — На эти деньги вы могли бы многое сделать с этим домом.
— С этим домом всё в порядке — разве что потребуется хорошая дезинфекция после вашего ухода, — отрезал папа.
— Я вообще не обязан платить вам ни цента, сэр. Полиция вряд ли сочтёт флирт одной юной девицы достаточным поводом для того, чтобы беспокоить моего сына. Я в этом уверен. Но мне не нужна огласка. Это плохо для меня. Это плохо для моего сына. И уж конечно, это не пойдёт на пользу вашей дочери.
— Почему же он сам не пришёл и не извинился лично? — спросила мама.
— Я посчитал, что так будет лучше.
— То есть, прийти, откупиться, уйти и забыть, — подвёл итог папа.
— Если вы хотите свести всё к примитивной формуле, то, полагаю, вы правы. Но иной подход ничем не поможет. Ни вашей семье, ни моей.
— Я считаю, ваш сын — трус, — сказал папа. — Э-э-э, не перебивайте, Стилвинд. Выслушайте меня. Я считаю, что и вы трус. Думаете, деньги выручат вас из любой ситуации. Вам повезло, что всё ограничилось порванной блузкой моей дочери. Иначе я бы прикончил его.
— Вы провели бы остаток жизни в тюрьме, — сказал Стилвинд. — Я бы проследил за этим.
— Может, и так. Но вот что я вам скажу — и потом откажусь от своих слов, если меня спросят. Я не стану трогать вашего сына. С моей дочерью всё в порядке, она отлично за себя постояла. Но однажды он получит по заслугам. Это я вам обещаю.
— Не смейте к нему прикасаться! — вскинулся Стилвинд. — Никогда! Обещаю вам: я устрою вам весёлую жизнь в этом городе. Внезапно выяснится, что вы нарушаете муниципальные предписания. Полиции, возможно, придётся останавливать вас время от времени — просто чтобы проверить, правильно ли вы ведёте машину.
— Знаете, что я думаю? — сказал папа. — Мне кажется, вам вообще плевать на Джеймса. Вам важно только собственное благополучие. Как это ударит по вам, по вашему имени. Готов поспорить, ваш сынок и раньше нарывался на неприятности, а вы откупались ото всех. Он не чувствует, что должен отвечать за свои поступки. Точно так же, как и вы никогда не отвечали за них.
— Всё, что у меня есть, я заработал, — отрезал Стилвинд. — Всё до последнего.
— Я тоже. Может, у меня меньше, чем у вас, но я это заработал. Думаю, в итоге, я обрёл свой характер. А вы — деньги и начищенные туфли.
— Что ж, — произнёс Стилвинд, поднимая с колена шляпу и вставая. — Вы упустили свой шанс. Это не было попыткой подкупа. Просто попытка извиниться.
— Ваши извинения для меня — ничто. И я бы не советовал вам слишком уж докучать мне муниципальными предписаниями. Я — боец.
— Хорошего дня, сэр, — сказал Стилвинд.
— Я не стану желать вам того же, — сказал папа. — Мне будет плевать, если ваша машина перевернётся и прикончит вас.
— Стэнли, — одёрнула его мама.
— Передайте своему сыну, чтобы держался подальше от моей дочери. Всегда.
Стилвинд надел шляпу и направился к двери. Я подошел к окну и выглянул наружу. Возле длинной черной машины стоял цветной в черном костюме и черной фуражке. Он улыбнулся и открыл Стилвинду заднюю дверь. Стилвинд сел в машину, не сказав ни слова. Цветной сел за руль и тронул машину с места.
Рози взяла кофейную чашку Стилвинда и выплеснула его кофе в раковину.
— Он даже капли не отпил, — сказала она. — А я старалась, готовила.
Кэлли взяла папу за руку и сжала ее.
— Спасибо, папочка.
Папа сжал ее руку в ответ.
— Ты всё сказал правильно, — сказала мама. — Кроме той части с автомобильной аварией…
— Я говорил серьёзно, — ответил папа.
— Ой-ой, — встрепенулась Рози. — Кажется, наш пирог подгорает.
——
— Он был у вас дома? — спросил Бастер, мягкой тряпкой протирая объектив кинопроектора.
— Да.
— Ну и дела! Он старый, да?
— Да. Не то чтобы совсем древний, но старше папы.
— Такой же старый, как я?
— Нет, сэр. Думаю, не настолько.
— Мало кто старше. И, знаешь, я начинаю это чувствовать. Дорога на работу даётся мне всё тяжелее. В последнее время мне приходится выходить минут на двадцать раньше, чтобы по пути можно было немного передохнуть.
— Бастер?
— Да, Стэн?
— А что, если это был не отец?
— Что, прости?
— Что, если это сделал Джеймс, а не мистер Стилвинд?
— Ты снова размышлял, так?
— Помнишь… письма Маргрет?
Бастер сунул тряпку в задний карман и устроился на табурете позади проектора.
— К чему ты клонишь? — спросил он.
— Я предположил, что Маргрет встречалась с Джеймсом. Я думал, «Дж.» — это Джеймс, а это была Джуэл.
— Вполне естественное предположение, Стэн. Больше тех, кто любит противоположный пол, чем тех, кто свой.
— Тот отчёт, что вы мне читали. Отчёт начальника полиции. Дочь же прямо не сказала, что это был её отец?
— Я же говорил, что возможны и другие варианты, разве нет, Стэн?
— Говорили.
Бастер почесал подбородок, раздавил жука, пробежавшего по полу, и сказал:
— Ты имеешь в виду, что в отчёте не сказано прямо про отца, так что это мог быть Джеймс… Знаешь, это возможно. Может, Джеймс сперва обрюхатил первую сестру, затем вторую. Он был уже достаточно взрослым. Ему сейчас, наверное, под сорок, а он всё ещё