Я верю, что это существо и показывало мне столько невероятных картинок. Виды на чужую, на такую прекрасную планету с летающими невероятными самолетами в небе. Ночное небо и две луны. Красивые цветы в совершенно диком саду…
Необычайно красивые изумрудные чешуйки еще…
— Малыш-шка… — слышу я сзади другой голос. Так тихо, что по спине проходятся мурашки. Я сглатываю и поворачиваюсь, но кроме темноты и иногда редких, мерцающих звезд, ничего не вижу. Только ощущаю присутствие обоих. Сегодня мне не показывают картинки… И тело постепенно охватывает страх.
— Прос-сти, малыш-шка, что так долго… — шепчет тот второй голос, сказав на четыре слова больше, чем обычно. Я замерла и съежилась.
Что происходит?
— Держис-сь, — просит голос впереди, и я мгновенно просыпаюсь.
Распахиваю глаза. В кромешной тьме палаты сверкает вспышка. Оттуда моментально показывается огромная сильная рука. Она хватает меня за кисть, а в голове вспыхивает приказ“молчи и не открывай глаза”.
Секунда.
И я уже не на кровати и вряд ли в палате. Все тело сжимает огромный хвост, и теперь пальцы цепляются за весьма настоящие чешуйки. Реальные. Я цепляюсь за него, боясь упасть. Кажется, меня куда-то уносят с бешенной скоростью, но ветра я не ощущаю. Только небольшое жжение на веках от яркого света.
Еще секунда.
И хватка ослабевает, я буквально оказываюсь уложенной на огромный хвост. Глаза слезятся, и так холодно, словно меня запихнули в холодильник.
В довесок к этому, щек касаются холодными пальцами, вынуждая все же распахнуть глаза. Большие пальцы вытирают мои слезы, а надо мной я вижу огромного мужчину невероятной и необычной внешности. Янтарные зрачки с каждой секундой все слабее гаснут, а улыбка на губах кажется внезапно безумно хищной.
— Ты прекраснее всех, кого я когда-либо видел, малыш-шка… — шепот пронзает мой слух и я замираю, понимая, что знаю этот голос. — Ты устала… Я дам тебе чуть поспать… Ты… В безопасности, наша сладкая…
Вопросы скапливаются в голове так быстро, что за ту секунду, пока я вырубалась, их уже появилось не меньше сотни. Но их, а также страх и панику прерывает глубокий и такой долгожданный сон.
Без сновидений.
Спокойный.
3 глава
Я просыпаюсь — и первое, что ощущаю, — это тишина. Она приятная и умиротворяет меня даже. Ни скрипа ржавых пружин, ни хвойного запаха старого антисептика. Вместо этого в воздухе тихо плавают ноты ландышей и… свежих булочек с ванилью.
Я открываю глаза. Стены слепяще-белые, с легким жемчужным сиянием, будто их только что покрасили. Почти от потолка до пола тянется огромный экран с картинками каких-то неизвестных гор с красивым сиянием над ними. Подо мной не жесткая больничная койка, а мягчайшие простыни цвета топленого молока, они обнимают тело, словно взбитое суфле.
— Доброе утро, з-свездочка, — шепчет знакомый девчачий голос, мягко перекатываясь по комнате.
Я подскакиваю. Передо мной — та самая девушка-хипстер из психушки, но теперь вместо растянутой серой кофты на ней молочно-зеленый костюм с тонкой вышивкой по краям, а длинные волосы собраны в идеальный гладкий хвост.
— Ты… как ты?.. — я звучу растерянно. Слова путаются, как наушники в кармане.
— Долго объяснять. Сначала — завтрак. Ты двое суток почти ничего не ела, — она ставит на мои колени поднос из теплого полированного дерева. На нем дымится глубокая тарелка густого супа очень красивого цвета, рядом сверкает корочка хрустящего белого хлеба, а чуть поодаль дрожит в рюмочке мини-десерт с темно-серой крошкой.
Я хватаю ложку быстро. Зачерпываю и… мычу от счастья. Суп обволакивает горло горячей пряностью; где-то на языке вспыхивает специя, очень похожая на паприку, а за ней нежно тянется сливочная нотка. Внутри разлетаются фейерверки из разных насыщенных вкусов.
Девушка наблюдает за мной, как будто изучает редкое явление, и улыбается краешками губ. Я уже собираюсь спросить, кто она такая на самом деле, как дверь внезапно распахивается.
В комнату входят двое мужчины. Они оба высокие и широкие в плечах, роста под два метра, волосы темного цвета связаны сзади, а глаза — узкие изумрудные щели, сверкают покошачьи хищно. Но самое невероятное — вместо ног у каждого тянутся змеиные хвосты, у всех трех… чешуя которых играет всеми оттенками зелени. И они лениво покачиваются на них…
Не по-кошачьи хищно. По-змеиному…
Я застываю с ложкой у рта. Они смотрят на меня, я — на них, хвосты не дергаются, не шевелятся. В голове вспыхивает единственная мысль:
«Я точно сплю. Ну или окончательно поехал чердачок…»
Мой организм решает, что лучшая стратегия тут — паника. Нужно спрятаться! Я вылетаю из постели, поднос описывает красивую дугу в воздухе, а суп с громким «бульк!» превращается в абстрактную оранжево-золотую акварель на белом ковре. Горячие капли растекаются, словно солнечные зайчики; хлеб издает короткий хруст, ударяясь о паркет, а десерт-малыш плюхается с чвяком на ковер и от него чувствуется сливочный шлейф.
Стадия номер два — баррикады. Я шмыгаю за кровать: там пахнет свежестью и цветами, похожими на сладковатую лаванду, от стиранных простыней. Приседаю, прижимаю ладони к ушам — если не слышать, значит, они не существуют, верно?
— Малыш-шка, не бойс-ся, — один из гигантов шуршит голосом-бархатом все ближе. Я жмурюсь, пытаясь себя ущипнуть побольнее, чтобы проснуться… — Мы не причиним тебе вреда.
— Ложь! Вы ненастоящие! — упрямо ору, зажмурившись так, что вижу цветные круги перед собой. — Вы просто мне снитесь! Сейчас я проснусь — и все исчезнет!
— Ага… — эхом, с ленивой усмешкой. — Тогда попробуй прос-снуться.
Матрас вздрагивает, в комнате слышен гул. Шелест напрягает с каждой секундой все больше и больше. Затем вокруг талии смыкается прохладное, но удивительно шелковое приятное кольцо. Чешуя скользит, шуршит. Хвост. Это… Это хвост! Он реален. Я трогаю чешуйки на нем. Островатые, но безумно красивого цвета.
— А-а-а-а! — я выдаю ультразвук, достойный пожарной сирены. Почти сразу второй хвост вытягивается, плавно прикрывает мне рот. — М-м-мф!
Все, моя оперная карьера отменяется, так и не успев начаться…
Меня поднимают легко и переносят в центр комнаты. Чешуйки хвоста пахнут свежей жвачкой и прохладным ветром. Приходится открыть глаза. Передо мной — оба гиганта в полной царской величине, слева — та самая девушка, теперь сложив руки, будто