Прикрываю глаза, потому что я тоже.
Однако всё равно есть некая чёрствость теперь, по определённым причинам. И мне сложно перебороть себя и говорить об эмоциях. Одно дело в порыве страсти или вот эмоционального всплеска, когда я только узнала о диагнозе. И сейчас эмоции не улеглись, однако, разум во мне, и потому я будто включила энергосберегающий режим.
Мне с ним хорошо. Я могу это признать. Честно, без оговорок.
А ещё я должна принять, что сейчас наша борьба может быть с плохим концом. А это куда сложнее, чем конец, где я ненавижу его за измену.
— Просто скажи, — поворачиваюсь к нему, укладывая подбородок на его грудь: — Почему ты решил так изощрённо меня спасти?
Я спрашиваю это с теплотой и искренним любопытством. Он тут же касается моих волос, гладит, трогает. Он в принципе не перестаёт это делать, словно, если не сейчас коснуться, то больше никогда.
— Потому что иначе бы не получилось. — он улыбается: — Ты же упёртая и невероятно сильная женщина…
— Вот именно по этой причине, — замолкаю, качнув головой, ведь зачем уже о прошлом сокрушаться.
— Я же говорил, это казалось лучшим решением. — признаёт он.
Смотрю в его глаза, которые теперь не выдают той яркости, что пароле в них была. Они тусклее, но главное, что в них ещё бьётся жизнь. И я ухвачусь именно за это.
Сейчас лёжа с ним, не хочется выяснять точный диагноз, прогнозы, не хочется говорить о том, как проходит его терапия. Я просто ловлю эти секунды, чтобы крепко сжать в кулаке и спрятать в свой маленький тайник. Тот самый, который за маской никто не видит, но он есть.
— Ты мне так и не ответила… — наконец, говорит Дима: — Что с тем мудаком?
Качаю головой, не хочется признавать, но…
— Сложное расставание? — спрашиваю, щурив один глаз, но Диму же не проведёшь: — Ладно, он сейчас не в себе, и раньше я не замечала того, насколько он…
— Он всегда себя так вёл? — серьёзно спрашивает мой бывший муж: — Или с моим появлением?
Понимаю, к чему он ведёт и киваю.
— Да, появилась угроза, и он сорвался с цепи… В прошлом у него тоже был болезненный, пусть и не развод, но расход. Но, меня не нужно спасать, я разберусь, просто тут нельзя рубить сплеча…
— Что? — Дима даже приподнимается на локтях, вскинув бровь: — То есть я должен спокойно ждать, пока ты подвергаешь себя опасности? Аврор, я не сомневаюсь в том, что ты найдёшь выход, но ты тоже не перегибай.
— Сейчас это не главное, сейчас я хочу полностью вникнуть в процесс твоего лечения. — заявляю, делая акцент на последних словах: — А это может подождать…
— Нет, — Дима отодвигает меня и садится на постели.
Смотрю в напряжённую спину мужчины.
— Дим, тебе плохо?
Осторожно, — звучит собственный голос.
— Аврора, пойми, пожалуйста. Я не могу быть уверенным в том, что буду здесь...
Его голос надламывается, а я поглубже заворачиваюсь в одеяло, уводя взгляд к шторам. Смотрю в идеальную ткань песочного оттенка и даже слышать это не могу. Но и не вправе не дать ему выговориться.
— И единственное, чего я хочу — это твоего счастья и безопасности. Этот страх был со мной всё это время, и я сделал всё, чтобы отдалиться, но ты даже представить не можешь, каково это. — он поворачивается ко мне, а мои глаза наливаются влагой: — Я люблю тебя. Безумно. И сделаю всё, чтобы у тебя была замечательная, полная тепла и счастья жизнь. Но как ты понимаешь, этот человек туда не входит.
Киваю, прильнув к его спине. Сложно так быстро переключиться на то, что ты не должен сам справляться. Но ещё сложнее реально думать о положении Димы.
— Прости.
Бывший муж кивает и только хочет что-то спросить, как в этот момент мой телефон даёт о себе знать.
Дима резко встаёт, сделав два шага до столика, где остался смартфон. А затем посмотрев на имя звонящего, он бросает на меня хмурый взгляд.
Не нужно быть эрудитом, чтобы понять, кто звонит. А в следующую секунду он подносит телефон к уху.
— Слушаю, — услышав его хриплый голос, прикрываю глаза.
Глава 27. Дмитрий
— Алексей, меня не дожидайся. Отвези, пожалуйста, букет и этот подарок Авроре Романовне в магазин.
Киваю своему водителю на заднее сиденье, где лежат презенты для любимой женщины.
На губах всё ещё ощущаю её вкус. Такой родной и давно забытый. Я много раз за это время себя отговаривал, умолял держаться дальше, как можно дальше от неё.
Но не смог.
Да и она сама пришла. Теперь уже бежать нет смысла, она всё знает, всё понимает. И я знал это и тогда, что скажи ей о диагнозе, она бросит всё и будет рядом. До последнего биться за меня, за мою жизнь. Более настойчиво даже, чем сам я.
Но именно этого я и не хотел. Не хотел, чтобы она свою жизнь поставила на стоп и начала жить мою. Может, это и эгоистично было с моей стороны…
Сделать ей больно, отгородить от себя, дать ей почувствовать себя ненужной, но тогда это был единственный верный вариант в моей голове.
Алексей не перечит, хоть и ловлю недовольство на его лице. Он переживает за меня, не просто как сотрудник, как друг.
Но и я не маленький мальчик, за мной бегать не нужно.
Захожу в бизнес-центр, где располагается офис Мирона Солдатова.
— Добрый день, — вежливо киваю девушке-администратору, — у меня назначена встреча с Мироном Артуровичем.
Девушка тут же звонит по телефону, уточняет детали и свободен ли сейчас Солдатов, а после предлагает мне подождать десять минут в холле.
За время ожидания выпиваю крепкий эспрессо и стакан воды. В голове без остановки кружатся одни и те же мысли.
О ней.
Мы расстались вчера, а я уже безумно скучаю. Помню, когда мы только с Аврошей познакомились, у меня были точно такие же чувства. Я эту девушку хотел слышать, видеть и чувствовать каждую минуту.
Говорят, что мужчина понимает, готов ли он жениться на той или иной девушке почти сразу.