Мои пальцы бессознательно скользят по прохладным чешуйкам, ощущая их идеальную геометрию, едва заметные гребни, которые поднимаются и опускаются в такт движений Риуса.
Но вот повествование доходит до главы о правящей династии, и мое сердце замирает. Слова всплывают перед глазами:
"Супруга правителя — истинная женщина для Правителей, драгоценность, найденная в далеких глубинах космоса, так называемая, землянка по происхождению..."
Мир вокруг словно теряет фокус. Я поднимаю взгляд на Риуса, и в его янтарных глазах вижу отражение моего потрясения.
— Да, — его голос спокоен. — У них жена з-семлянка.
Большой палец сам находит дорогу к моим губам — старая привычка из детства, когда мир становился слишком большим и непонятным. Я прикусываю его, чувствуя, как реальность в моей голове перестраивается вокруг этого нового знания.
— Я думала... — слова выходят приглушенно, — что я единственная землянка в этом мире.
Планшет в руках Риуса исчезает куда-то в сторону. Его хвост, обвивающий меня, движется, и я оказываюсь лежа на его же хвосте, а он — надо мной, опирающимся на руки по обе стороны от моего лица о кровать. В уголках его губ рождается улыбка.
— Для нас ты одна единственная, — его голос обволакивает меня и я тону… — И оказалось, что землянки... слаще и вкуснее любой другой женщины во всей Вселенной.
Эти слова — не просто звуки, они материализуются в пространстве между нами, становятся почти осязаемыми. Я чувствую, как мое дыхание ускоряется. Его глаза светятся изнутри — не метафорически, а буквально. Желанием. Властью.
Похотью.
Кончик его хвоста скользит по моей щеке, оставляя дорожку из мурашек, которые вспыхивают, как крошечные сверхновые под кожей. Затем он обвивает мое запястье — не сковывая, но соединяя мои руки и заставляя их поднять вверх.
Мир за пределами каюты растворяется. Остаемся только мы.
Риус наклоняется ближе, и его дыхание касается моего уха:
— Попроси меня «поцеловать тебя»…
— Поцелуй…
Оно срывается с моих губ само. И в момент, когда оно звучит, что-то щелкает между нами.
Его ладонь находит мою талию. Вторая ложится на затылок. А затем — поцелуй, медленный и неизбежный, словно маленькая смерть…
Это безумно сладко. Его поцелуй будит во мне привычные уже желания и позывы. Я льну в ответ, запуская в его волосы пальцы. Я отвечаю — сначала неуверенно, затем смелее, находя свой ритм.
Прохлада его чешуи скользит по моему бедру — контраст температур создает вихри ощущений, маленькие спирали энергии, закручивающиеся под кожей. Его хвост обвивает меня. И я понимаю: мне больше не нужно цепляться за края реальности и вообще, различать ее, ведь реальность уже вот такая.
Время в каюте словно остановилось.
— Посмотри на меня, — его просьба звучит так, что я не могу отказать.
Я поднимаю взгляд и тону в янтарных глазах. Но там, в их глубинах, я вижу не власть хищника, не холодный расчет, а восхищение — чистое и первозданное.
Кончик его хвоста чертит спирали на моем теле. Я же оглаживаю его плечи и наслаждаюсь его близостью. Я ощущаю, как резко он теряет самообладание и теряется в моменте, а вокруг его тела то появляется, то исчезает сизая изумрудная магическая дымка.
Он целует линию подбородка, спускается ниже — туда, где пульс выбивает ритм. Каждое прикосновение губ оставляет след. Я схожу от них с ума, чувствуя, что скоро взорвусь только лишь от этих прикосновений.
Я едва слышу, как он произносит мое имя…
— Ариана… — его голос срывается на шепот. — Как же мне хочется продолжить…
Я смеюсь — тихо, с легкой дрожью в теле и цепляюсь пальцами за его руки, чтобы хоть немного прийти в себя.
Риус отвечает на мой смех улыбкой. Его пальцы убирают прядь волос с моего лба. И снова целует — глубже, увереннее, создавая резонанс, от которого под ложечкой распускается новое желание.
Риус перемещает меня к центру ложа. Его хвост подныривает под мои колени, создавая поддержку и я больше ничего не понимаю. Мои мысли исчезают куда-то. А все тело повинуется только ему…
Время становится вязким. Каждое мгновение растягивается, позволяя запомнить все: аромат его кожи, электрические разряды, пробегающие по позвоночнику при каждом прикосновении, его тихое «тс-с», когда я застонала от его поцелуев снова…
18 глава
Дверь каюты разъезжается так неожиданно, что воздух дрожит — и в проеме возникает Риан. Свет с коридора падает на его лицо, высвечивая насмешливую ямочку у губ и знакомый прищур, от которого у меня всегда подрагивают колени. Мы с Риусом как раз занимались… Нет, сейчас точно не скажешь, что он помогал мне изучать эту Веларию. Его ладонь сжимает мою талию, губы все еще горячие после поцелуев, а я, прижатая спиной к мягкой спинке огромного ложа, дышу слишком часто, чтобы сделать вид, будто ничего не происходило.
— Когда вы вдвоем, в каюте становится душ-шно и жарко, — лениво замечает Риан и все же улыбается мне искренне, без колкостей. — Прос-стите, что испортил идиллию.
Я мгновенно краснею — как будто меня поймали на месте преступления. Хочется спрятать лицо в ладони, но не успеваю: прохладное, гибкое кольцо ложится мне на бедра. Хвост Риана ласково, почти игриво, обвивает меня и мягко подтягивает ближе. Его рука касается моего подбородка, и он успевает украсть короткий поцелуй — теплый, уверенный.
— Здравствуй, з-свездочка, — шепчет он на ухо, и в голосе едва угадывается шипящая нота их родного языка. — С-соскучился.
— Я… эээ… — я выдыхаю и сама слышу, как дрожит мой голос. — Я читала про Веларию. Схемы, климат, протоколы встречи… хотела понять, куда мы летим.
— Умница, — Риан кивает серьезно, как будто мы обсуждаем государственный доклад, а не мои попытки не утонуть в новой реальности. В янтаре его глаз вспыхивает теплая гордость. — Так будет легче. И еще — мы уже близко. Станция слежения видит нас. Световые минуты.
Эти «минуты» вызывают во мне разные эмоции: радость, страх, предвкушение
Риус тихо рычит у самого моего виска, встав вслед за мной, не отпуская. Он всегда горячее, резче, чем брат. Его ладонь лежит на моей талии, большой палец рисует ленивые круги у ребра, и от этих кругов меня бросает то в жар, то в прохладу.
— Риус, — Риан переводит взгляд на брата, и атмосфера в каюте мгновенно меняется, становится плотнее, как перед грозой. Я жадно сглатываю на венки на шее Риана. Не могу ни о чем думать. — Охрану на Веларии уж-шесточили именно из-за нас. Кто-то проболталс-ся, что с нами теперь путеш-шествует... непрос-стая женщина.
Я моргаю, осознание накатывает медленно. Он говорит обо мне. Я — причина изменений в протоколах безопасности целой планеты…
Ничего себе…
— Правители дали нам больш-ше охраны, — продолжает Риан, его голос обретает оттенки стратега, раскладывающего фигуры на трехмерной шахматной доске. — И, что удивительно, разреш-шили внес-сти свои протоколы в их с-службу без-сопасности. У нас-с теперь есть прямой дос-ступ к их сис-стеме.
Я делаю вид, что просто впитываю информацию, но мысли кружатся в вихре. Такое доверие, такие полномочия — и все это связано только с моим присутствием. Внутри разливается странное тепло, не похожее ни на что испытанное прежде. Инстинктивно я прижимаюсь ближе к Риусу.
Его реакция мгновенна. Хвост подхватывает меня, создавая кокон безопасности, руки обнимают крепче, словно он пытается слить наши энергетические поля воедино. Его лицо опускается к моему уху, и я слышу шепот — низкий, вибрирующий, проникающий под кожу:
— Не прижимайс-ся так, малыш-шка, — каждый слог растягивается, превращается в касание. — У меня терпение не резиновое. И я бы не прочь прямо сейчас тебя... не только поцеловать.
Слова проходят сквозь меня электрическим разрядом, заставляя каждую клетку вибрировать. И снова забыть на мгновение обо всем. Я сглатываю, чувствуя, как пульс отбивает барабанную дробь в висках. Хочется ответить с той дерзостью, которую я начала в себе открывать, но язык внезапно становится тяжелым.