Обернулась.
Адам стоял, сжав кулак так, что костяшки побелели, а вены на предплечьях вздулись, как стальные тросы. Янтарные глаза потемнели до цвета расплавленного золота, в них плескалась ярость. Не на меня, а на невидимого «бывшего», которого он уже мысленно разрывал на куски.
Арон уже рванул ко мне. Буквально в два прыжка преодолел расстояние. Глаза у него горели, как два вулкана перед извержением, и я почувствовала, как от его взгляда у меня по спине пробежали мурашки. Не от страха, а от того, как дико, по-животному сексуально выглядела эта их ревность.
— Какой ещё бывший?
Глава 23
Я сделала осторожный шаг к лестнице, чувствуя, как внутри всё ликует от их реакции.
Футболка Арона едва прикрывала бёдра, и я знала, что каждый мой шаг — это чистой воды провокация.
Я специально виляла бёдрами чуть сильнее, позволяя ткани скользить по коже, зная, что они смотрят, как голодные волки. Их взгляды жгли спину, как два лазерных прицела, и я едва сдерживала злорадную улыбку.
Смотрите, мальчики. Это вам за рыжих.
— Какой ещё бывший, Аня?! — повторно взревел Арон, и в следующую секунду мои запястья оказались прижаты к стене над головой одной его рукой, вторая властно легла мне на горло. Он не давил, но давал понять, что мне никуда от него не деться.
Янтарные глаза пылали чистой, животной ревностью. Дыхание обжигало лицо, грудь вздымалась так, что я чувствовала каждый удар его сердца.
Адам оказался сбоку быстрее молнии. Широкие ладони легли мне на бёдра и рывком задрали футболку до талии.
Горячая, твёрдая эрекция впилась в моё бедро через ткань его брюк, и я выдохнула стон, который он тут же заглушил, вцепившись в мою шею зубами.
— Он покойник, — прорычал Адам,и горячий язык тут же прошёлся по укусу, оставляя влажный след, а рука скользнула между ног, одним движением разрывая трусики.
Пальцы проскользили по клитору, немного надавили на него, и я дёрнулась, ноги подкосились.
Арон не отставал. Захватил мои губы в жёстком, голодном поцелуе. Язык проник глубоко, без спроса, без нежностей. Только требование и власть.
Он с рокотом стонал мне в рот, пока его свободная рука сжала мою грудь, а после пальцы стали оттягивать сосок так сильно, что я вскрикнула прямо ему в губы.
— Повтори, — прорычал он, отрываясь на секунду. — Про бывшего.
Я едва дышала, но ухмыльнулась сквозь стоны:
— Он… шлёт… голограммы… с котиками…
Не успела выдохнуть последнее слово, как Арон взревел. Низко, почти по-звериному, и его губы снова впились в мои, заглушая всё.
Язык проник глубже, владея, требуя, вытесняя из моего сознания даже намёк на кого-то ещё. Он целовал так, будто хотел стереть из памяти любое имя, кроме их двух.
Адам, тем временем, мучительно медленно провёл языком по моим соскам, оставляя влажный след, который тут же остывал, заставляя меня дрожать. Пальцы его продолжали ласкать клитор. Не грубо, а с дьявольской точностью, круговыми движениями, которые заставляли бёдра дрожать.
Он не спешил. Наслаждался каждым моим вздохом, каждым судорожным сокращением мышц.
— Забудь его, — прошептал Адам мне в ухо, низким, бархатным голосом. — Забудь даже, как его звали.
Два его пальца медленно вошли в меня, растягивая наслаждение, пока я не выгнулась, прижимаясь к нему всем телом. Арон оторвался от моих губ, опустился ниже, захватил сосок губами, втянул его глубоко, язык кружил, дразнил, пока я не застонала ему в волосы.
— Только наши имена, — прорычал он, переходя ко второму соску, покусывая, пока я не задёргалась между ними, зажатая, как в тисках из жара и стали.
Адам добавил третий палец, изогнул их внутри, находя ту самую точку, от которой у меня перехватило дыхание. Он двигался медленно, мучительно, пока я не начала просить о большем. Сначала шёпотом, потом громче, пока голос не сорвался на хриплый стон.
— Скажи, — потребовал Адам, его зубы слегка прикусили мочку уха. — Чьё имя ты будешь кричать?
— Ваше… — выдохнула я, чувствуя, как волна накатывает всё ближе. — А-а-адам… А-а-арон…
Арон поднял голову, глаза горели, как два солнца. Он поцеловал меня снова. Глубоко, нежно, но с таким напором, что я задрожала.
— Громче, — прошептал он мне в губы. — Пусть вся Маравия услышит.
Адам ускорил движения, его большой палец нашёл клитор, надавил, покрутил, и я взорвалась. Оргазм накрыл меня мощно, глубоко, вытесняя всё, кроме них.
Я кричала их имена, сжимаясь вокруг пальцев Адама, пока тело не обмякло в их руках.
Они отпустили мои руки, но н мня. Адам прижал меня к себе, его губы нашли мои, целуя мягко, почти благоговейно. А после Арон прижался лбом к моему, его дыхание обжигало лицо.
— Никого у меня нет, — прошептала я еле слышно, запутываясь пальцами в их волосах. — Кроме вас.
— Лучше бы так, земляночка, — Адам хмыкнул, его рука сжала мою попку, прижимая меня ближе.
— Но если рядом с вами ещё раз появится хоть одна особь женского пола... — дополнила строгим тоном, — то, клянусь, вы получите лотком Мурки по головам. Оба.
Они замерли на долю секунды, а потом расхохотались. И я почувствовала, как их смех отдаётся во мне приятной дрожью.
Арон снова поцеловал меня в губы, и я поняла, что проиграла эту битву.
Но, блин, как же сладко проигрывать двум ревнивым маравийским маршалам.
Мурка, сидевшая на лестнице, мяукнула, явно осуждая наш спектакль. Но я уже не слышала ее. Все заполнили только их стоны, их руки, их губы, и моё собственное сердце, бьющееся в унисон с их сердцами.
Глава 24
Свадьба была именно такой, какой они обещали: грандиозной, громкой и абсолютно маравийской
до мозга костей.
Лучший зал на центральной площади столицы превратился в живое небо. Над головами парили
тысячи голографических звёзд, переливались северные сияния трёх цветов Маравии, а в воздухе
витал запах озона, редких специй и цветов с планеты Ларис, которые распускались только раз в сто
лет.
Вместо классической музыки гремели боевые барабаны и низкие, вибрирующие струны
маравийских инструментов. От этих звуков дрожала грудная клетка и мурашки бежали по коже.
Я шла по алому ковру, усыпанному живыми светящимися лепестками, в платье, которое мы
выбирали вместе три ночи подряд, споря до хрипоты.
Чёрное, как бездонный космос, с золотыми нитями, вышитыми в виде созвездия, которое видно
только с Маравии. Платье обтягивало до талии, а ниже струилось, будто я сама была частью
ночного неба.
На мне были два кольца: одно на правой руке, от Адама, с тёмно-синим камнем; второе на левой, от
Арона, с золотисто-янтарным. Оба камня были огромными. Я шутила, что с такими можно