Он ведет глазами туда же, куда я смотрела минутой ранее.
— Это последняя стадия… — вдруг тихо озвучивает парень: — Мы стараемся помочь изо всех сил.
Прикрываю глаза, и сердце разрывается от несправедливости. И даже если осознаешь, что от судьбы не убежишь, такие случаи пронзают отрицанием до глубины души.
— Спасибо вам, что позвали сюда, — озвучиваю я искренне: — Я честно признаюсь, была далека от подобных мероприятий. Но сегодня что-то во мне изменилось, — посылаю в него легкую улыбку: — Ах да, — спохватываюсь, поднимая с пола пакет: — Тут игрушки для ребят, я купила разные, и по возрасту и по полу, может быть…
— Аврора Романовна, — блондин останавливает меня, кладя свою татуированную руку на мои.
Жест как бы вроде бы ничего не значащий, но мне все же немного дискомфортно. Он, в конце концов, моложе, но явные флюиды я чувствую.
— Все в порядке, — успокаивает он меня: — И спасибо вам. Я спонсирую этот фонд уже года два и никто ещё так не готовился, — он усмехается, а я вскидываю брови.
Мне нравится этот парень. Не как объект, конечно же. А в остальном. У него есть душа, что можно так редко встретить в наше время. К тому же такая незаурядность для бизнесмена, если он таковым является, добавляет ему очков.
— О! И все же было неуместно, — вслух возвращаюсь я к своим мыслям при входе сюда, но он качает головой.
— Пойдемте раздадим и вы увидите, что будет значить простая мягкая игрушка для них. Цена вопроса три тысячи рублей, а итог самые счастливые глаза на свете, — он говорит так, будто знает о чем речь.
Да и неудивительно, если он столько времени проводит здесь.
— Вы вновь поражаете… — признаюсь я: — Это у вас такой тест для арендаторов? — пытаюсь пошутить, немного разбавить волну горести.
Но едва ли это возможно, мы можем лишь припорошить её налетом радости.
— Там на кушетке… — он показывает на ту девочку, которую я разглядывала: — Моя сестра.
Прикрываю рот ладонью от неожиданности, а он с печальной улыбкой кивает.
— Так что это сто процентов не тест, просто подумал, если приедете убью двух зайцев. — объясняет, пока я от стыда краснею, хоть и рациональная часть меня отмечает слова про то, что очевидно, помещение может быть моим: — Но идея мне нравится, помогла бы избежать некоторых моментов, — добавляет парень с хриплым смешком.
— О господи! Простите… — касаюсь его плеча в попытке попросить прощения, а самой до ужаса неловко.
Это ж надо было так.
— Да ничего…
— Аврора! — слышу как меня слишком громко для такого места зовут.
Оборачиваюсь от того, что внезапно узнаю голос.
— Мирон? — глаза расширяются, я даже чувствую это: — Ты же сказал, что не поедешь?!
Я ведь предложила ещё тогда по телефону, потом даже ссылку на мероприятие из социальных сетей скинула, но был четкий ответ нет.
Глава 13. Аврора
— Я подумал, что не могу пропустить такое мероприятие.
Его рука опускается на моё плечо, он сжимает его несильно, смотрит в глаза, а мне не по себе от его взгляда.
Мероприятие… Он так называет эту встречу, словно мы на светском рауте.
— Ты с пустыми руками, — замечаю я, тут же произнося это вслух.
— Да, а что? — удивлённо приподнимает брови, но я лишь машу головой, отмахиваясь.
Он не обязан был… Но мог бы.
— Нет, всё в порядке, — прячу глаза, — я планирую сделать взнос в этот фонд. Вот.
— Ммм, похвально. А у тебя точно есть средства, которыми ты свободно располагаешь на благое дело?
— Нет, такого количества средств у меня, конечно, нет. Но я с удовольствием сделаю линейку букетов, часть от продаж которых будет поступать в этот фонд. И девушка из отдела связей пообещала, что осветят эту тему.
— Ясно, — Мирон вкладывает руки в карманы брюк, смотрит в пол, словно хочет что-то сказать, но слов подобрать не может.
А мне вот ужасно хочется задать ему один вопрос, и я, собравшись духом, это делаю. А потом очень сильно жалею.
Есть вещи, которые знать о человеке ты не хочешь…
— А ты… не хотел бы пожертвовать? У тебя же обороты куда больше моих. Я не настаиваю, просто интересуюсь.
Голос становится мягче, я чуть подаюсь вперёд. Меня всегда привлекала в мужчинах не просто щедрость, а именно умение отдавать другим то, в чём они так сильно нуждаются.
Меня этому научил бывший муж. Он всегда помогал всем нуждающимся. Не знаю, сначала меня это настораживало, ведь в метро он каждому попрошайке кидал хоть какую-то, но копейку.
А потом сказал мне, что не обеднеет, а для них, может, это был последний шанс.
Тогда не понимала, а сейчас… смотря на всех этих детей, чётко осознаю сказанное. Я точно не обеднею, а у них и правда будет хотя бы надежда на этот шанс.
— Всему воля божья, — холодно парирует Мирон, — мои деньги не спасут, если там, — поднимает голову к потолку, — уже всё предрешено.
И так зябко, так холодно после его слов становится, что я инстинктивно обнимаю себя. Ничего ему не отвечаю, хотя внутри меня формируется такой протест, что аж закричать хочется, как он не прав.
Но устраивать здесь цирк я точно не стану… Может, потом, дома, мы обязательно поговорим.
Эта встреча с детьми оставляет во мне много вопросов, что-то внутри выковыривает и заставляет много думать. Мирон придерживает меня за локоть, помогая спуститься вниз по лестнице.
Я вдыхаю чуть прохладный воздух, останавливаюсь на ступенях онкоцентра.
— Поужинаем? — по-деловому бросает взгляд на свои часы, — у меня есть пару часиков.
— Я бы хотела домой.
Признаю честно, потому что вымотана, и внутри какая-то странная пустота, которую никак не заполнить.
Бросаю взгляд вбок, вижу знакомую женщину. Она стоит в углу, на ней больничный костюм, а сверху накинута куртка. Тонкие пальцы сжимают сигарету, а чуть пухлые губы выпускают дым.
— Подожди, — прошу Мирона, а сама двигаюсь к ней.
— Здравствуйте, — встаю напротив, — можно у вас сигаретку одолжить?
Никогда не курила. Даже не пробовала ни разу. Прилежная дочь, ученица, с одноклассницами никогда за гаражами не курила. В музыкалку ходила, на отлично училась… Девочка-умница.
А сейчас почему-то ужасно захотелось затянуться никотином, словно он поможет.
Женщина кивает, достаёт из кармана пачку сигарет и протягивает раскрытую мне, откуда я выуживаю тонкую сигарету.
— Я вас вспомнила, — она подносит зажигалку и прикуривает, — вы были в том ресторане. В уборной.
— Возможно, — неопределённо пожимаю плечами.
Делаю первую затяжку, лёгкие наполняются дымом, внутри всё начинает жечь, а горло моментально спазмирует.
Кашель из меня вырывается за секунду, но я упорно продолжаю делать вид, что с сигаретой на «ты».
— Вы бывшая жена Дмитрия, — она стреляет, словно в цель, — он рассказывал про вас.
На её лице блуждает усмешка. Не злая, не оценивающая, а какая-то болезненная.
Новая порция никотина и смолы поступает внутрь моего организма. Уже не так мерзко, но всё ещё ужасно.
— От курения может развиться рак лёгких, — чётко парирует она, — это доказанный факт. Лучше не начинать, если нет такой привычки.
— Вы правы, — тут же бросаю сигарету в урну.
Ну что ж, прилежная девочка попробовала — и ей не понравилось. Больше пробовать не будем.
Я делаю шаги в сторону машины Мирона, который ждёт меня.
— Вы красивая женщина, — летит мне в спину, — Дима много о вас говорил. Да он и сейчас о вас часто говорит…
Я игнорирую эту реплику, она жалит меня сильнее, чем разряд тока. Внутри всё немеет, а дым, который я только что поглощала в себя, словно застревает в лёгких. И дышать становится труднее.
— Ты курила? — Мирон морщит нос, как только я встаю рядом, — воняет.
— Баловалась. Поняла, что не моё.
— Я надеюсь, — открывает мне дверь с пассажирской стороны, и прежде чем я сяду в машину, до меня доносятся его уже слова, сказанные шёпотом, — с пепельницей целоваться нет никакого желания.