— Сэр, — спросил Лукас, — согласны ли вы, что именно эта женщина была с вами той ночью?
Холлоуэл с явным облегчением ответил:
— Да, несомненно, это была Афродита. Еще тогда мне показалось, что это не голос леди Деншир, но, поскольку встречал ее всего один раз, подумал, что легко могу ошибиться.
— А вы сходили на то представление в «Ковент-Гардене», что я вам рекомендовала? — спросила Афродита.
Холлоуэл улыбнулся:
— Да, и вы оказались правы, это просто шедевр!
Внезапное озарение подсказало Кенди, что за всем этим стоит: Холлоуэл предпочитает женщинам мужчин — и сейчас в ужасе ждет, что об этом узнают все. Он не хотел спать с Афродитой и очень боялся, что она об этом расскажет, но эта достойная женщина сохранила его тайну.
— Афродита, — продолжил Лукас, — а вы в ту ночь побывали в постели самого лорда Деншира?
— Еще чего! — уже без всякого аристократического выговора воскликнула дама. — Он же сифилитик! Сделать для него что-то за деньги — это всегда, пожалуйста, но спать с ним я не стану за все золото мира! Мне жить пока не надоело!
От этого откровения Афродиты зал словно взорвался. Даже спутники отшатнулись от Деншира, и на лицах их отразилось отвращение. Наконец шум стих, и в гробовой тишине послышался бесстрастный мужской голос:
— Полагаю, Церкви предстоит пересмотреть дело о разводе леди Деншир и принять правильное решение.
Боже правый, неужто это архиепископ Кентерберийский! Его мнение, несомненно, повлияет на церковный суд!
Деншир стоял посреди зала, один как перст. Жизнь его рухнула в одночасье, и он это заслужил. Этого Кенди и страстно желала, ради этого трудилась вместе с союзниками — и вот добилась справедливости… Только зрелище ее почему-то не радовало.
Деншир тем временем выхватил пистолет, обвел зрителей безумным взглядом, мгновенно взвел курок и выкрикнул:
— Пора с этим покончить!
Глава 33
Прошипев в адрес Кенди грязное оскорбление, Деншир направил оружие на нее. В Лукасе сработали инстинкты военного моряка: он бросился вперед, толкнул Кенди на пол и прикрыл своим телом.
Оглушительно прогрохотал выстрел, и Лукас ощутил, как что-то ударило его в левое плечо, а маленькое помещение наполнилось едким запахом пороха. Через секунду раздался второй выстрел, и за ним наступила оглушительная тишина.
Лукас скатился с Кенди и с тревогой спросил:
— Цела?
Она заморгала:
— Ты меня чуть не превратил в котлету, но в остальном, кажется, все хорошо. А ты? Ведь он наверняка попал в тебя.
— Я… не уверен. — Нет, в него что-то попало, но, кажется, это была не пуля. Лукас сел и стащил сюртук. — Первая пуля пробила сукно на плече, но меня не задела. А куда попала вторая?
Он поднялся — и сразу увидел прямо под сценой залитое кровью тело Деншира. Похоже, второй пулей он вышиб себе мозги.
Зрители, наслаждавшиеся драматическими поворотами спектакля, теперь были совершенно потрясены, но постепенно стали приходить в себя: тишина сменилась первыми голосами. Эштон с мрачным лицом пересек зал и склонился над телом Деншира.
К тому времени как он подошел, Холлоуэл уже накрыл тело друга своим сюртуком. Выглядел он так же худо, как Лукас себя чувствовал. Смерть в бою — обычное дело, но смерть на приватной вечеринке, среди светской публики… Впрочем, Денширу теперь все равно — к печальному концу его привела жадность, а также полное отсутствие понятия о чести и совести.
Кенди уже пришла в себя, и Лукас, помогая ей подняться, бесстрастно сообщил:
— Вторую пулю Деншир выпустил в себя.
— Он… — Договорить она не смогла, ее била дрожь.
Лукас обнял ее и прижал к себе:
— Теперь ты в безопасности. Твое доброе имя восстановлено, все обвинения с тебя сняты.
— Да, я мечтала, чтобы он исчез из моей жизни, но не… так, — прошептала Кенди. И, помолчав, добавила: — Любви к нему я никогда не питала, но полагала, что со временем все изменится. Поначалу все было неплохо, даже хорошо.
— Слава богу, — мягко заметил Лукас. — Плохо, когда о человеке помнят только дурное.
Кенди сделала шаг в сторону:
— Я должна поблагодарить всех, кто мне помог.
— Разумеется.
Она подошла к краю сцены. Гости, уже оправившись от шока, делились впечатлениями, и чувствовалось, что уже завтра молва о столь необыкновенном и трагическом происшествии захватит Лондон.
Кашлянув, чтобы привлечь к себе внимание, Кенди заговорила:
— Я очень надеялась, что наше сегодняшнее представление поможет добиться справедливости, но подобного исхода не ожидала и глубоко сожалею, что дело приняло такой оборот. Но что случилось — то случилось: бог ему судья. Я же сейчас хочу принести глубочайшую благодарность всем, кто мне помог, и выразить надежду, что мой пример воодушевит и других женщин. Решив бороться за свое доброе имя, я не знала никого из вас. Теперь вы стали моими друзьями. Это невообразимый подарок судьбы.
Она обвела взглядом сцену: Молли, поверенные, Афродита, а затем взор обратился в зрительный зал: Симон и Сюзанна, «дамы со шпагами», джентльмены, охранявшие двери, чтобы не позволить Денширу сбежать…
На сцену поднялась герцогиня Эштон:
— Поздравляю, Кенди! Были рады помочь. Я предполагала, что вечер будет интересный, но не думала, что окажется настолько увлекательным!
Мари не зря называли золотой герцогиней: ее улыбка, мягкость, лучистый взгляд и словно исходившее от нее незримое сияние помогли присутствующим успокоиться и стряхнуть последние остатки шока.
— Не думаю, что у кого-то есть желание танцевать, но ужин сейчас подадут. Прошу вас, не уходите, позвольте себе расслабиться за угощением и дружеской беседой.
Взглянув вниз, она увидела мужа: тот отдавал слугам необходимые распоряжения по поводу Деншира.
— Приглашаю всех в столовую, — сказала Мари и, окликнув Эштона, попросила подняться на сцену, к ней. Супруги обнялись — нежно, с любовью, — и другие пары в зале последовали их примеру.
Глядя на все эти проявления нежности и страсти, Лукас от души жалел, что не может позволить себе даже обнять возлюбленную. Но вот гости начали покидать зал, и Лукас, взяв Кенди за руку, повлек ее за кулисы, в заднее помещение, и там, уже повернувшись к ней лицом, сказал:
— Кенди, теперь ты свободна. Указ о разводе запрещал тебе выходить замуж до тех пор, пока жив твой бывший муж, но его больше нет в живых.
— Об этом я еще не думала, — заметила она растерянно.
«А, к черту здравый смысл!» — подумал Лукас.
— Понимаю: это сейчас совсем не