Она привлекала внимание, ничего для этого не делая. Ее естественную красоту было невозможно игнорировать. Но она, казалось, не верила в свою привлекательность. Раньше Шариф отнесся бы к этому цинично, полагая, что Лия отлично знает, что умеет привлекать мужское внимание. Но теперь он в этом сомневался.
Он правильно сделал, собрав о ней больше информации. Лия оказалась совсем не такой, какой он ее себе представлял.
Глава 7
— Как тебе удалось получить здесь столик, не заказывая его заранее? — спросила Лия, любуясь изумительными видами из окон эксклюзивного ресторана на Эйфелевой башне. Потом она закатила глаза и произнесла: — Глупый вопрос. Можешь не отвечать.
Она посмотрела на Шарифа, который по-прежнему был в костюме-тройке, в который переоделся в самолете перед посадкой. Он выглядел свежим, словно только что проснулся после десятичасового сна.
Официант принял их заказы. Хотя они расположились не на самом верху, люди внизу походили на муравьев.
— Я просто пошутила, когда сказала, что ты должен прийти. Я не хотела мешать твоей работе.
Официант принес белое вино и налил два бокала.
Шариф поднял свой бокал.
— За здоровье!
Лия чокнулась с ним бокалом.
— За здоровье! — Она сделала глоток и почувствовала, что взгляд Шарифа стал оценивающим. Она внезапно занервничала, не зная, почему.
Поедая вкусную закуску из спаржи и горячее блюдо из куриной грудки, Шариф убаюкивал Лию ложным чувством безопасности, ведя непринужденный разговор о ее симпатиях и антипатиях, начиная с фильмов и книг и заканчивая произведениями искусства. Оказалось, ему тоже нравятся остросюжетные мрачные комиксы.
— В моей шотландской школе-интернате была много комиксов. Я брал их, прятался в садовом сарае и часами рассматривал их. Как-то меня наказали, решив, что я сбежал.
Лия ахнула:
— Тебя наказывали?
Шариф поджал губы.
— Школа была не из лучших. — Он поставил бокал с вином и наклонился вперед.
Лия размышляла о темноволосом мальчике, который подвергался ужасному унижению вдали от дома. И она оказалась не готова к следующему вопросу Шарифа.
— Когда ты собиралась сказать мне, что это была не ты на тех фотографиях?
— Что-что?
— Ты услышала меня. На тех фото была не ты.
— Откуда ты знаешь?
— Я внимательно рассмотрел их после того, как понял, что ты ведешь себя не как избалованная светская львица.
Лия почувствовала себя крайне уязвимой.
Шариф откинулся на спинку стула.
— Я хочу знать, почему ты не сказала мне правду, когда я спорил с тобой об этом. Зачем притворяться тем, кем не являешься?
Лия признала поражение.
— В тот день, когда ты поднял эту тему, мне было проще позволить тебе поверить в то, что ты хочешь. Я почти не знала тебя. Все произошло так быстро. — Избегая его взгляда, она взяла салфетку. — Я была не готова признаться в том, кто я, а ты, похоже, не хотел этого знать. — Она посмотрела на него. — Ты слишком упорно убеждал меня, что для тебя я — купленная компаньонка для публичных мероприятий.
Шариф слегка смутился.
— Да, ну… Я не мог смириться с тем, что ты и моя жена, и та таинственная женщина из оазиса. И тебе следует признать: твое поведение в ту ночь не позволяло мне думать о тебе лучшее.
— Я сомневалась, что ты мне поверишь, поэтому притворялась, — призналась Лия.
— Если ты не развлекалась на яхте и не торчала в ночных клубах, чем ты занималась?
Встретив взгляд Шарифа в упор, Лия вздернула подбородок.
— Я люблю танцевать и ходила в ночные клубы.
— Но, как и большинство людей, ты наверняка не устраивала там скандалы. Кто эта девушка на фотографиях?
— Модель с Ближнего Востока. Одна из моих сестер заметила, что она похожа на меня. Те же волосы. Рост…
— Она совершенно другая. Она почти в два раза худее тебя, и у нее плоская грудь. — Он уставился на грудь Лии, и ее соски сразу напряглись.
Лия с трудом выдавила:
— Я тоже думаю, что мы с ней не похожи. Но она работала на моего отца. Он платил ей, чтобы она вела себя как избалованная светская львица и представлялась мной.
— Зачем он это делал?
Лия старалась не обращать внимания на знакомую боль в груди.
— Он предпочитал говорить, что я шляюсь по Европе. Он не желал признаваться, что я уехала из Тарака, чтобы жить независимо от всех.
— Чем ты занималась?
Сердце Лии забилось чаще. Ей было ненавистно осознавать, что она хочет произвести впечатление на Шарифа.
— Я окончила Оксфорд за два года и получила диплом магистра истории экономики и социологии.
— Магистр? Ты училась в магистратуре?
Лия покачала головой:
— Нет, я занималась с репетитором в Тараке, потом прошла собеседование в Оксфорде, и меня приняли. — Она скривила губы. — Я уверена, мне помогло то, что я была иностранной студенткой и мне не надо было платить стипендию.
Шариф покачал головой.
— Сколько языков ты знаешь?
— Арабский, английский, французский. И довольно неплохо говорю по-итальянски и по-испански.
— Если ты не развлекалась на яхтах и в ночных клубах то, что ты делала?
— Однажды летом я работала на винограднике во Франции. А еще я работала в библиотеке Оксфорда.
— И твоя семья недовольна твоими занятиями?
— Мой отец консерватор. Он не одобряет мое стремление к независимости. Если честно, ему будет наплевать, если я вообще исчезну.
Лия посмотрела на Шарифа, и он пожалел ее.
— Мой отец отвернулся от меня давным-давно. Это случилось после смерти моей матери. Он занимался только другими своими женами и детьми.
Шариф натянуто произнес:
— Вот почему я не хочу заводить детей. Я натерпелся от своего отца, и никому не пожелаю такого папашу.
— Мы не наши отцы.
— Ты хочешь детей?
Честно говоря, Лия в этом сомневалась.
— Я хочу жить свободно и независимо. Я не понимаю, как можно это делать, рожая детей. И я знаю, что говорю как эгоистка.
Шариф покачал головой:
— Нет ничего эгоистичного в том, чтобы желать того, что большинство людей считает само собой разумеющимся. Ты получишь полную свободу через год, Лия. Ты будешь богата и сможешь делать все, что хочешь и где хочешь.
И снова вместо облегчения слова Шарифа спровоцировали у нее обиду и ощущение душевной пустоты.
Телефон Шарифа завибрировал на столе. Лия моргнула и огляделась. Она так увлеклась разговором, что не заметила, как ресторан опустел.
— Хорошо, до встречи, — произнес Шариф в телефон и убрал его. — Это мой брат Никос. Он и его жена Мэгги будут сегодня на благотворительном балу. Ты с ними познакомишься.
— Они живут в Париже?