Хозяйка кафе вернулась на своё место за кассой, аккуратно обходя по дороге все мостики и столбики, поддерживавшие хитроумное сооружение. Бартоломео во все глаза следил за передвижениями миниатюрной «Звезды» и думал о Теодоре и о том, что, наверное, огорчил его, отказавшись остаться и поиграть. На кого мог рассчитывать медвежонок, кто мог его утешить, был ли у него какой-то родственник, чтобы беспокоиться о нём, например, дядя, который мог бы накормить его завтраком или угостить десертом? Из-за чего он решил уйти из дома в таком юном возрасте?
— Внимание, лисицы, ваш поезд прибывает на вокзал! — прозвучал голос нутрии.
Крохотная копия «Русалки Бурного моря», поезда, курсировавшего вдоль морского побережья между портовым городом и Камушками, подвезла две порции марципанового торта и две чашки горячего шоколада с маршмеллоу прямо к столику, где лисы уже приготовили ложки в ожидании этого сладкого груза. Ах, шишки-кочерыжки, как же аппетитно это всё выглядело!
— А вот ещё кое-что для вас! — окликнула их Фарфорина и позвонила в колокольчик, висевший над кассой. — Чтобы вам не было скучно за столом!
Перед миниатюрным зданием вокзала, откуда «Русалка» уже отъезжала за другими заказами, стояли три фигурки лисиц, направлявшихся в сторону игрушечного катка. Бартоломео подошёл поближе и ахнул от удивления: на лисёнке, державшемся за лапы своих родителей, были точно такие же перчатки и шарф, как у него самого!
— Посмотри, дядя Арчибальд! — воскликнул он в то время, как продавец книг уже отправил в пасть полную ложку взбитых сливок. — Это они! Я узнаю папино синее пальто и мамину сумку! А между ними — это же я! Я…
— Успокойся, Бартоломео! — попытался утихомирить его Арчибальд, увидев, что по лбу племянника текут крупные капли пота. — Это хорошая новость, но не стоит так возбуждаться. Госпожа Медведица? Не могли бы вы кое-что нам пояснить, будьте так любезны? Бартоломео, ты что-то совсем побледнел. Бартоломео?
— Мне не… Мне не… нехорошо…
Арчибальд бросился к племяннику и едва успел подхватить его, прежде чем малыш упал со стула, он весь горел и не мог пошевелиться. Звон ложки, выпавшей из его лапы, показался Арчибальду раскатом грома.
Остаться на перроне
— Как мне надоели его приступы. Когда мы сможем возобновить поиски?
— Тише, Серафин, он может тебя услышать…
Бартоломео, весь в поту, задыхаясь, проснулся на своём диванчике в полной уверенности, что слышал спор родителей. И действительно, из коридора до него долетали их голоса, но то, о чём они говорили, ему совсем не понравилось.
— Мы теряем драгоценное время, Пимпренелла! Если мы не уедем на этой неделе, считай, что мы не уедем никогда, двух мнений быть не может!
— Ты же прекрасно знаешь, что он не нарочно.
— Иногда мне кажется, что он как раз нарочно не принимает лекарства, чтобы мы остались дома. Если он вовремя принимает всё, что положено, почему у него не прекращаются приступы?
«Но я же принимаю все лекарства! — подумал Бартоломео, возмущённый замечанием отца. — Я не знаю, куда они пропали. Я их везде искал, везде, где только можно. Разве что кто-то проник в наше купе, и тогда…»
Такое ведь уже было. А вдруг и правда кто-то снова залез к ним в купе?
— Ты прав, Серафин, — подумав, ответила Пимпренелла. — Мы не можем бесконечно откладывать поездку.
— Правильно говоришь, дорогая! И вот что я подумал: давай уедем немедленно, пока он не проснулся и не закатит при всех ещё одну истерику.
— Не будем целовать его на прощание, а то вдруг он проснётся. Пойду в купе за нашими сумками, выйдем на ближайшей станции, — в голосе матери слышалось сожаление.
— Не уезжайте, — слабым голосом простонал Бартоломео. — Пожалуйста… Умоляю вас… Подождите меня… Кхе-кхе…
Лисёнок отбросил одеяло, чтобы встать с постели, но почувствовал такую тяжесть в груди, словно каждое его лёгкое весило не меньше десяти килограммов. Напрягая все свои силы, чувствуя, что вот-вот упадёт в обморок, он поднялся на задние лапки и увидел за матовым стеклом в двери купе удалявшийся силуэт отца.
— Папа… мама… — с трудом пролепетал он.
Он с трудом дотянулся до блестящей медной ручки двери в тот момент, когда та вдруг начала поворачиваться. Кто-то собирался войти в купе с другой стороны.
— Мама?.. Это ты?
— Бартоломео, милый мой племянник, зачем ты встал? — обеспокоенно спросил Арчибальд, едва приоткрыв дверь. — Немедленно ложись обратно! Тебе ещё нельзя ходить, мой бедный малыш.
— Мне показалось, что я слышал голоса родителей, — ответил лисёнок, пока дядя укладывал его обратно в постель.
— Ты уже лучше дышишь. Ещё немного, и тебе станет полегче. Смотри-ка, что я нашёл за столиком у твоего дивана. Час назад я дал тебе лекарство. Надо было сказать мне, что ты их потерял, Бартоломео, — пожурил его дядя, поправляя одеяло. — Теперь осталось только найти мой блокнот, и я буду самым счастливым лисом! Пока ты отдыхаешь, я вернусь в кафе «На рельсах» и задам тамошним служащим пару вопросов по поводу твоих родителей, а также, что самое главное, скажу им, что тебе стало лучше. Как же они переволновались! Обещаешь мне, что не будешь вставать?
— Даю честное слово, дядя Арчибальд. Думаю, я ещё немного посплю.
Однако Бартоломео слишком боялся, что ему снова приснится этот ужасный сон. Он сел, опираясь на подушку, и стал думать о своих родителях.
Неужели они и вправду рассердились на него из-за того, что им пришлось вернуться? Вообще-то они всегда уверяли, что он совершенно не виноват в своей болезни и что они любят его всем сердцем, но лисёнок никак не мог избавиться от сомнения, прогнать которое были не в силах ни поцелуи матери, ни длинные письма отца: а вдруг они всё-таки жалели о том, что он появился на свет?
— Можно войти, Бартоломео? — прозвучал голос из коридора.
— Конечно, Теодор. Как мило, что ты пришёл проведать меня.
Дверь открылась, и медвежонок проскользнул в купе. Он держал лапки за спиной и выглядел смущённым. Имел ли он какое-то отношение к исчезновению лекарств и блокнота Арчибальда или просто испытывал чувство вины за своё поведение при прошлой встрече?
— Я видел, как твой дядя занёс тебя в поезд, ты был без сознания. Я очень беспокоился за тебя. Почему тебе надо принимать эти лекарства?
— Я расту быстрее, чем мои лёгкие, поэтому иногда,