РРРР! — Рокот заставил вздрогнуть пирамиду, колыхнулось пламя в лампах. Сияние внутри чудовищного существа погасло, и паук замер.
Дряхлый служитель развернулся и зашагал к людям.
— Встантэ, — велел он, — Холд-Ырр-Бначк-Сэтл — Хозаын Тэнэт Мудросты изрэк своэ слово!
Хорст поднялся, ощущая, как предательски дрожат ноги. Он не ждал от уродливого бога ничего хорошего. Разве такое страшилище может знать что-нибудь о милосердии? Велело выпустить из пленников кровь, не иначе…
— Мы просым ызвыныт нас, — прошамкал старик и опустил голову, — слышком давно в нашы горы нэ попадалы подобныэ вам, так что нашы воыны не поналы, кто оказалса у ных в руках.
Хорст застыл с выпученными глазами. Страх исчез, растворился в удивлении. Перед ними извинялись! Перед людьми, давними врагами! И кто — служитель главного святилища, чуть ли не местный саттеарх!
Такое можно было представить только во сне!
— Надэус, вы нэ дэржытэ на нас обыды, — продолжал вещать старик.
— Какая обида, братишка? — развязно пробормотал Авти. — Все нормально, клянусь трахнутым Хаосом!
— Хорошо, — древний холиаст кивнул, на лице его отразилось облегчение, — нашы воыны достават вас на ту сторону гор! Удачы вам и пуст вашы богы нэ отвэрнутса от вас!
Хорст молчал до самого выхода из пирамиды и, только когда они выбрались наружу, накинулся на Авти с вопросами:
— Что стряслось? Почему нас отпустили?
— Ты недоволен? — хмыкнул шут. — Предпочел бы героически умереть на жертвенном камне?
— Нет, но интересно же.
— Все просто. У тебя на шее болтается одна безделушка, которая говорит знающему, что ты не просто человек, а фишка на игровой доске магов!
— Какая фишка? — Хорст уже слышал что-то подобное от странного незнакомца на постоялом дворе.
— Самая маленькая, скорее всего. — Шут ухмыльнулся. — Холиасты не дураки и не испытывают никакого желания вмешиваться в игры магов. Вздумай они убить тебя или причинить какой-нибудь вред, магия ударит по ним, причем совершенно непредсказуемым образом.
Хорст мрачно засопел. Ощущать себя предметом, который кто-то двигает, было неприятно.
— Ну а ты что? — спросил он. — Тоже фишка в чьей-то игре? Почему тебя до сих пор не угрохали?
— Увы, этого я тебе сказать не могу. — Авти развел руками.
— Ох, вокруг меня в последнее время развелось слишком много тайн, — пробурчал Хорст и отвернулся.
По роскошной Долине фроны брели с тем же равнодушием, что и по горным тропам. Прямо из-под копыт, дурашливо вопя, вылетали похожие на громадных ос черно-желтые птицы, но даже это не сбивало горных коней с ровного шага.
Хорст покачивался в седле, клевал носом. Перед тем как отправить людей восвояси, их основательно накормили, так что в животе бурчало, а веки сами собой слипались.
Из-за деревьев показалось озеро. Хорст равнодушно смотрел, как оно проплывает мимо, и, только когда Глаз Неба остался позади, понял, что по пути к святилищу они проехали мимо южного берега, а сейчас миновали северный…
Неужели решили возвращаться другой дорогой?
Сонливость точно ветром сдуло. Хорст огляделся — солнце в окружении симпатичных кучевых облаков болталось над горными хребтами, и лучи его касались левой Щеки.
Небольшой отряд вполне определенно двигался на запад.
Но ведь Вестарон лежит на севере!
Хорст повернулся к Авти. Тот напевал что-то себе под нос и выглядел довольным жизнью, как медведь, дорвавшийся до малинника.
— Ты заметил, куда мы едем?
— Нет, а что? — шут прервал песню и осмотрелся.
— Нас везут не в ту сторону! Совсем не туда, откуда мы приперлись!
— Ну и что? — На бородатой физиономии отразилось некоторое недоумение. — Мне без разницы, каким перевалом нас вернут за горы. Везде жизнь, везде люди…
— А мне не все равно! — Хорст ткнул фрона в бока и догнал предводителя холиастов. — Послушайте, куда вы нас везете?
— К пэрэвалу Ал-Браыр, — прозвучал ответ, — У западного краа гор.
— Но мне надо на север, в Вестарон! — выкрикнул Хорст.
Горец воззрился на него с некоторым удивлением.
— Холд-Ырр-Бначк-Сэтл вэлэл отвэзты вас на запад.
— Зачем?
— Нэ знау, — холиаст равнодушно пожал плечами, — мнэ всэ равно. Но мы выполным эго волу, дажэ эслы нам прыдэтса вас свазат!
Намек был более чем откровенным. Понурив голову, Хорст замедлил ход своего скакуна и вскоре поравнялся с Авти.
— Не напрягайся, — посоветовал тот, — рано или поздно доберешься ты до Вестарона.
— Лучше бы раньше, — вздохнул Хорст. — И чего только этот бог решил, что так будет лучше?
Солнце неторопливо двигалось по небу, и так же неспешно перебирали ногами фроны. Когда впереди показался странной формы холм, Хорст не сразу догадался, что это статуя Матери-Земли.
Холиасты свернули влево, собираясь объехать исполинскую скульптуру по широкой дуге. Отсюда, с близкого расстояния, она смотрелась не менее величественно, взгляд не мог охватить всю фигуру целиком, отмечая только детали — нос размером с крепостную башню, округлое плечо, тянущуюся почти на ход руку, валы-пальцы.
Когда ветер подул со стороны статуи, Хорст на мгновение ощутил сильный аромат сырой земли. Такой запах царит над миром весной, когда сходит снег и пропитанная водой почва готова вскормить новую жизнь.
Сейчас был разгар лета.
Ехали вдоль скульптуры долго, и лишь когда солнце наполовину скрылось за стеной гор на западе, Мать-Земля осталась позади. Хорст в последний раз обернулся — из полутьмы выступали колоссальные ступни, торчащие подобно двум фрагментам крепостной стены.
Тот, кто задумал и соорудил подобное, был либо гением, либо безумцем.
Или магом.
Проснулся Хорст от истошных криков. Совместное путешествие с Авти, которого время от времени мучили «ночные кошмары», приучило уроженца Линорана спать даже под громкие звуки, но шум, который подняли холиасты, разбудил бы и мертвого.
Они вопили, точно перепуганные птицы, и суетились вокруг лежащего Авти.
— Владыка-Порядок, у него опять приступ? — пробормотал Хорст, приподнимаясь. — Ну а эти-то чего? Первый раз, что ли, слышат?
— Ааааа!
Дикий вопль заставил Хорста испуганно подпрыгнуть. Если раньше шут орал, то сейчас он просто разрывался от крика. Трудно было поверить, что такие звуки может издавать находящийся в здравом рассудке человек!
Горцы расступились перед Хорстом, он опустился на колени. Трепещущее пламя костра освещало лицо Авти, плотно сжатые губы и закрытые глаза. Видно было, как перекатывается кадык на тощей морщинистой шее.
Лицо шута покрывали крупные, величиной с ноготь, фурункулы, которых не было еще вечером. Они вспухли на коже подобно язвам. Один из них лопнул, из него потек белесый гной.
Хорст ощутил рвотный позыв.
— Что с ным? — встревоженно спросил один из горцев. — Болээт?
— Не знаю, — отозвался Хорст, — сейчас спрошу…