Майкл откатился на спину и закинул руку за голову. Он хотел провести время здесь с ней, но две женщины нарушили их уединение. Возможно, было лучше вернуться в столицу, где он снял бы для них комнаты подальше от своей квартиры. Майкл закрыл глаза, представляя, как ведет Кэтрин в оперу, посещает вместе с ней галереи и осыпает подарками. Не глупыми безделушками, которыми откупаешься от любовниц, а что-то важное, что Катрин оценит. Он не заметил, как провалился в глубокий и сладкий сон, не омраченный мыслями о наследстве.
50
Когда Кэтрин проснулась, за окном все еще лил дождь. Стараясь не шуметь, она выбралась из постели и прошмыгнула в свою комнату. После сна ее волосы напоминали гигантское воронье гнездо, поэтому пришлось потратить достаточно времени, чтобы расчесать их и стянуть в низкий узел. Кэтрин не стала звать горничную и вполне справилась сама. К тому же процесс одевания ее успокаивал.
Одни и те же целенаправленные действия, которые приводили к ожидаемому результату. Если бы только все в жизни было точно так же.
Кэтрин расправила подол платья, посмотрелась в зеркало и, удовлетворенная результатом, покинула спальню. Ей хотелось повидаться с родными без мужа.
Пусть его поддержка оказалась как нельзя кстати, но она должна была встретиться сними лицом к лицу.
К счастью, мать и Лилиан бодрствовали в светлой гостиной, куда Кэтрин проводила одна из служанок. Ей бы хотелось пройтись и осмотреть все поместье, как обещал Майкл, но обстоятельства сложились иначе. Возможно, когда позднее у них появится свободное время, не отведенное для ругани, препирательств, или супружеского долга, то они смогут это сделать.
— Ваша светлость — воскликнула мать, когда Кэтрин вошла в гостиную.
— Матушка, прошу, — заставила себя улыбнуться Кэтрин. — Мы же можем обойтись без формальностей, когда остаемся наедине. В узком кругу:
Она села на диванчик рядом с Лилиан и взяла ее за руку, ободряюще сжав. На лице сестры мелькнула бледная улыбка, но когда их мать деловито кашлянула, она угасла.
— Конечно. Китти, я думаю, ты не оставишь свою бедную мать и сестру прозябать в нищете. Мы и без того долгие четыре года кое-как справлялись, пока ты была неизвестно где, — начала без прелюдии миссис Моррисон.
Кэтрин налила себе чай, потому что мать, похоже, не намерена была быстро закончить свой монолог. И вскоре она узнала, что они продолжили жить, как и прежде, только без нее. Кэтрин не видела в этом чего-то страшного, как об этом говорила ее мать. Просто раньше все держалось на ней. Но они вольны были пойти куда хотят и могли общаться с другими людьми, тогда как она вынуждена была жить затворницей. Только труд не позволил ей впасть в уныние.
— Вы не хотите узнать, как я провела эти четыре года? — сделав глоток, Кэтрин поставила чашку на колени и воззрилась на мать.
— Должно быть, неплохо, — отмахнулась миссис Моррисон. — Ты же герцогиня!
Кэтрин провела пальцами по тонкому фарфору и поняла, что не может вспомнить, как выглядят кружки в ее доме. Сколько дней назад она уехала?
— Ты права, — согласилась Кэтрин. — Моя жизнь превратилась в сказку после того как я вышла замуж за человека, который этого не хотел и пытался предотвратить наш брак, дав отступных. А когда не получилось, сразу же после свадьбы отослал меня подальше с глаз, не дав попрощаться с родными. Ты об этом, матушка?
Кэтрин показалось, что она вот-вот задохнется, но если бы она не сказала сейчас, то не решилась бы сделать этого в другое время.
Миссис Моррисон пару раз раскрыла и закрыла рот, словно выброшенная на берег рыба, а после прищурилась.
— вот видишь, вышла замуж и отрастила зубы, что даже так разговариваешь с матерью, — с ехидством проговорила она.
— Я просто говорю, как есть, — ровным тоном ответила Кэтрин.
ЕЙ хотелось, чтобы мать обняла ее, пожалела и расспросила о том, как ее младшая дочь в шестнадцать лет справлялась со всем. Но вместо этого та предпочла сыпать ядом. Нежность была не в ее характере, миссис Моррисон всегда думала только о себе, и о том, как выгоднее сбыть дочерей с рук. Остальные аспекты, такие как счастье, любовь, уважение в браке, ее не интересовали. Женщина, прожившая в весьма скромных обстоятельствах всю жизнь, считала, что деньги могут решить абсолютно все.
— Чего вы от меня хотите?
— Кэтрин, дорогая, — перешла на другую тактику мать. — Ты стала богата и теперь везде видишь подвох. Но разве случится что-то плохое, если ты позаботишься о своей старой матери и сестре, которая из-за тебя не вышла замуж?
Кэтрин проглотила обиду. Ничьи доводы рассудка не образумят эту женщину. Она ощутила тонкую, как хрустальная игла, грусть. Больше она не принадлежала к семье Моррисон, и теперь это было слишком очевидно. Кэтрин сама хотела увидеть их, связаться, узнать, как они жили все это время. Но оттого, как именно все случилось, на душе скребли кошки.
— Я обсужу это с его светлостью, — Кэтрин поднялась, поставив чашку на стол, уставленный сладкими и холодными закусками. — Прошу меня извинить.
Кэтрин почти выбежала из комнаты. Хотелось спрятаться, но едва она свернула в первый попавшийся коридор, как налетела на экономку.
— Ваша светлость, — женщина средних лет первой пришла в себя. — Могу я вас спросить?
— Да, конечно, — ответила Кэтрин, сморгнув слезы, которые собиралась пролить
где-нибудь в одиночестве.
— Что подать на ужин?
— А что вы обычно подаете? — выпалила первое, что пришло в голову, Кэтрин.
— Обычно мы не подаем, ваша светлость. Его светлость не бывал здесь с малых лет имение пустовало. Но не волнуйтесь, мы готовы исполнить любую вашу просьбу.
Кэтрин сглотнула, не зная, что ответить. Она была готова к тому, что ее могут встретить с холодностью или просто не будут замечать, но к тому, чтобы к ней обращались с бытовыми вопросами, она оказалась не готова.
— Я поняла, — кивнула Кэтрин, сцепив руки в замок и намереваясь выиграть для себя немного времени, чтобы собраться с мыслями. — Можете проводить меня на кухню, там я смогу принять решение.
— Конечно, идемте.
51
Майкл, к своему удивлению, после пробуждения не обнаружил Кэтрин в постели.
Он заглянул в ее комнату, посетил пару гостиных и галерею, которая, как казалось Майклу, могла бы заинтересовать его жену.
— Да где ее черти носят, — процедил он, начав беспокоиться.
Заметив одного из слуг, он махнул ему рукой.
— Где моя жена?
— Ее светлость на кухне, — ответил лакей и отвел глаза.
Майклу это не понравилось. Что она могла забыть там, где ей быть не полагается?
Ему с трудом верилось, что проведя столько времени засучив рукава, она до сих пор не оценила прелести богатой жизни. Он быстрым шагом направился к лестнице для слуг намереваясь выяснить, чем занята Кэтрин. Еще в коридоре он услышал голос жены и это пробудило любопытство. Остановившись у открытой двери, за которой обычно кипела жизнь, он осторожно заглянул внутрь, чувствуя себя вором.
Кэтрин стояла рядом с большим длинным столом и о чем-то увлеченно болтала с поваром, тогда как остальные работники кухни тихо копошились, занимаясь своими делами. Герцогиня выглядела безупречно, не считая небольшого пятна муки на щеке и подоле платья.
— Ваша Светлость — пискнул чей-то тонкий голосок и присутствие Майкла оказалось обнаружено.
Кэтрин повернулась к нему и приветливо помахала рукой. Сердце тяжело ухнуло в груди. Ямочка на щеке Кэтрин, ее открытая улыбка. Он так хотел видеть ее такой увлеченной. Легкой, радостной, по-настоящему счастливой, и теперь стоял, боясь приблизиться и все разрушить.
— Чем вы заняты, душа моя? — прочистив горло, спросил Майкл, насладившись тем, как Кэтрин порозовела от его слов.
— Мистер Перкинс показал мне, как приготовить пирог с грушей.
— произнесла Кэтрин так, будто была занята чем-то интересным.
— Вот как, — протянул Майкл, приблизившись к столу.