В принципе, я уже решил, что пора его перевести. А то и с почётом проводить на заслуженную пенсию. Но сейчас торопиться не буду – иначе придётся закапываться в рабочие дела по самую макушку, искать нового управляющего... Ничего не случится, если Роман ещё пару-тройку месяцев посидит на своей должности.
В уже принадлежащий мне отель неподалёку от гостиницы приезжаю через полчаса после Алины. Захожу в номер, собираясь сказать, что нам уже пора к врачу, но девушка, бледная до синевы, лежит на кровати.
– Глеб, прости, пожалуйста! – голос сдавленный, еле слышный. – Я плохо себя чувствую. Ещё и в машине почему-то укачало… Можешь сегодня сам сходить? Завтра уже наверняка в норме буду, вместе пойдём… Обязательно!
– Ладно, – с трудом сдерживаю недовольство.
Случается. Она не виновата, понятное дело. Но всё равно раздражает.
– Спасибо, – Алина слабо улыбается, но тут же кривится.
– Хорошо, поправляйся, – киваю ей. – Приём у врача займёт, думаю, не меньше часа. Отдохни, я не буду тебя дёргать.
Ну и чёрт с ней, думаю, выходя из номера. Может быть, у репродуктолога будет София? В отеле я её не видел.
Кстати, раз она забеременела… ей нужно уволиться. Будет сидеть дома, со своими детьми, до родов я их полностью обеспечу.
Малышам надо какие-нибудь игрушки, что ли, купить. В груди становится тепло, вспоминаю двойняшек, которые так доверчиво цеплялись за мои руки.
До медцентра я дохожу за несколько минут, благо он близко. Поднимаюсь к нужному кабинету, но тот заперт, на звонок по мобильному врач не отвечает.
– Доктор Марчуков? – уточняет молоденькая медсестра в регистратуре, куда я спустился, чтобы спросить, где репродуктолог. – Его срочно вызвали в стационар, к пациентке, которую он ведёт. К сожалению, не могу сказать, когда освободится. Можете дать ваш телефон, мы вам позвоним.
– Не надо, – качаю головой.
Форс-мажор, бывает. Но зато… я сейчас могу пойти к Софье. И поговорить сначала с ней.
Глава 25
Глеб
Адрес девушки у меня есть. Сажусь в машину – пешком далековато, а ехать буквально минут пятнадцать.
Чем ближе подъезжаю, тем сильнее нетерпение.
Уговариваю себя, что это из-за того, что она беременна моим… точнее, моими детьми. Но в глубине души понимаю – я просто хочу её увидеть.
Паркуюсь возле нужного дома, из подъезда очень вовремя выходит жилец, так что не приходится звонить в домофон. Этаж, квартира… старенькая дверь. Хмурюсь. Небезопасно.
Звоню двойным сигналом почему-то.
Дверь распахивается почти сразу. Я сталкиваюсь взглядом с растерянными светлыми глазами. Девушка молча смотрит на меня, словно не понимает, что я тут делаю. Если б я сам знал…
– Здравствуй, Соня, – говорю первым.
– Здравствуйте, – она отступает от двери, без слов приглашая войти.
Проходит на кухню, куда я иду следом за ней, оглядываясь по сторонам.
Всё очень небогато, но аккуратно. И чистота. Только на кухонном столе горой разложена куча фотографий.
– Присаживайтесь, – Соня неловко поправляет волосы. – Извините за этот беспорядок…
– Не извиняйся, – тянусь к фотографии, где девушка, худая и с синяками под глазами счастливо улыбается, прижимая к себе два небольших кружевных свёртка.
– Это на выписке? – отчего-то спрашиваю у неё.
– Не совсем, – она качает головой. – Здесь детям уже больше месяца. Роды были тяжёлые… и раньше срока. Они потом ещё лежали в детской больнице. Это я их забирала оттуда.
Киваю, скользя взглядом по снимкам. Дети, дети, дети… пожилая улыбающаяся женщина с ними же. Измождённый вид. Но очень похожа на Соню.
– Это моя мама, – девушка не дожидается, пока я задам вопрос. – Её не стало чуть больше семи месяцев назад.
У меня вдруг перехватывает дыхание. То есть она ещё и мать похоронила совсем недавно…
Откладываю фото, которое до сих пор держу в руках и вдруг… цепляюсь взглядом за уголок другого. Это же…
Вытягиваю снимок и замираю. Знакомый угол здания, лепнина, даже край вывески виден. Один из моих отелей! А точнее… тот, в котором работал Роман. Где я встретил Алину. На фото три улыбающиеся и смеющиеся девушки в униформе горничных. И посередине Соня!
Перевожу взгляд на неё. Она словно немного побледнела, губы сжаты. Но взгляд… не то чтобы спокойный, скорее отрешённый.
– Соня, ты… работала в этом отеле? – задаю очевидный вопрос.
– Да, – она кивает.
– Когда?
– Эта фотография сделана чуть больше трёх лет назад.
– Ты уволилась?
– Да, – ещё один кивок.
– Почему?
– Потому что забеременела от человека, которому не нужны были ни я, ни мои дети, – следует спокойный ответ.
– Откуда ты знала, что вы ему не нужны? – меня охватывает странное состояние, предчувствие чего-то…
– Сделала выводы из определённых событий, – она безрадостно усмехается. – Но дело не только в этом. Я не могла там оставаться. Это было опасно.
– Почему? – мне перестаёт хватать воздуха.
Дёргаю за воротник, судорожно расстёгиваю пуговицу.
– Вам плохо?
– Нет… не знаю…
– Может быть, вызвать скорую?
– Нет, – лицо у меня пылает. – Ничего не пойму. Жар, что ли…
А потом…
Потом Соня подходит ближе, кладёт ладонь сбоку мне на лоб и прикасается губами к коже.
– Температуры нет, – говорит тихо, и я ловлю её взгляд.
– А мне почему-то кажется, что я весь горю, – такое ощущение, что эту фразу произношу не я, а кто-то другой, человек со стороны.
И следом меня накрывает невозможным, невообразимым чувством дежавю. И резко всплывшими воспоминаниями.
– Соня?..
Встаю, не в силах усидеть на месте. Девушка отодвигается, складывает руки под животом одна на другую. Такой материнский жест… Живота ещё, естественно, нет, но…
– Глеб, я должна рассказать тебе кое-что, – звучит тихий голос.
Я не могу выдавить из себя ни слова. Только смотрю на неё, подмечая мелкие детали. Чуть вздёрнутый нос. Густые волосы, сейчас забранные в небрежный хвост. Светлые, такие завораживающие глаза. Пухлые губы… чуть не сшибает с ног очередное воспоминание: я впиваюсь в эти губы своими, шепчу что-то, какие-то признания,