Щека дубасит из СВТ-40 почти без пауз. С его способностью, даровавшей ему невероятную меткость, очень легко тратить минимум времени на наведение. Каждая пуля попадает в цель, но не куда-то, а в область головы, после чего решает калибр патрона.
Всё было кончено за полминуты или около того. Примерно восемь собак из обеих групп сумели бежать и, по опыту, больше мы их не увидим. Они, после таких тяжёлых потерь, уступят нам эту территорию — у них же свои собачьи понятия и, скорее всего, они могут решить, что мы останемся тут и будем кормиться с этого участка. А если участок занят кем-то более сильным, то на него лучше не возвращаться.
Сегодня же они смоются на четыре-пять десятков километров, чтобы потеснить местную стаю или влиться в её ряды. Но были зафиксированы случаи, что почти сразу после поражения стая распадается и особи разбегаются по окрестностям, чтобы найти более успешную стаю или просто сдохнуть при её поиске. Да и нахождение стаи тоже ничего не гарантирует, потому что альфа-пёс легко может не пустить.
Уж кого-кого, а мутировавших собак мы исследовали очень хорошо — даже следили за их повадками с помощью дронов. После получения мощных пиздюлей, псы, как правило, действуют именно так…
Евгений, наш специалист по животному миру, утверждает, что подобное поведение было свойственно собакам и в недавнем прошлом, поэтому тут они не демонстрируют ничего принципиально нового.
А вот кто реально изменил поведенческие паттерны — это волки. Раньше они вели себя почти так же, как бродячие собаки, но мутации завели их в такие эволюционные дебри, что это очень сильно сказалось на их повадках.
— Всё чисто, — сказал я. — Начинаем сбор трофеев. И посматривайте за небом.
Из-за постоянной угрозы со стороны тюленей, сбором туш занимаемся мы, КДшники. Ополченцы тупо не выживут, если тюлени решат напасть, поэтому мы берём риск на себя.
Быстро закидываем все тушки в шлюпку и Бубен доставляет её к сухогрузу, а мы ждали.
Через два десятка минут он вернулся на пустой шлюпке и мы пошли вглубь села.
Нужен транспорт, чтобы остальные могли добраться до Тамбовки, а я пойду на своих двоих. Надо размяться, ну и гораздо безопаснее разведывать пешком — меньше риск демаскировки.
«Я железнодорожные составы взрывал именно пешком», — подумал я, идя в направлении Тамбовки. — «Машины придумали те, кто не может бежать со скоростью шестьдесят девять километров в час…»
Глава двадцать третья
Конституционные привилегии
*Российская Федерация, Астраханская область, село Тамбовка, 8 мая 2027 года*
— Мальчик хочет в Тамбовку… — тихо пропел Череп.
— Чего? — нахмурился я.
— В смысле, чего? — не понял он.
— Песня такая была, — сообщила мне Палка. — Мальчик хочет в Тамбов! Ты знаешь чики-чики-чики-та! Но не летят туда сегодня самолёты и не ходят поезда…
— Хм… — хмыкнул я. — Окей…
До села примерно четыре километра.
Я уже всё разведал и вернулся к остальным, приехавшим на ржавой Газели, которой было плохо ещё до начала зоошизы. Но состояние двигателя, по словам Щеки, приемлемое, поэтому маршрут туда-обратно она выдержит.
— Всё, рассредотачиваемся, — приказал я. — Действуем по плану.
План простой: мне надо тихо замочить троих часовых, а затем мы проникнем в село и атакуем с трёх направлений местный дворец культуры, в котором засели уроды.
Я разнюхал там всё — знаю, сколько этих мудаков и кто в каком здании, благодаря ЭМ-зрению, поэтому мы их уработаем, если не будем тупить.
По соседству с ДК есть банкетный зал «Модерн», в котором тоже живут люди, причём их там не меньше сорока человек. Основная масса — нормальные люди, но минимум четверо — КДшники. Это я понял потому, что их ЭМ-поля работают гораздо интенсивнее, чем должны.
Не то, чтобы это давало прямо особые преимущества, но ЭМ-зрение позволяет мне легко отличать КДшников от нормальных людей — это было бы очень ценно, живи мы в нормальном мире, а не в долбаном постапокалипсисе…
Но мы в долбаном постапокалипсисе, поэтому в нашей дикой степи можно увидеть только зверьё и КДшников, а нормальные люди либо прячутся в городах, либо уже давно мертвы.
Приятно, конечно, иметь такой функционал, ещё приятнее, что сегодня ему нашлось практическое применение, но я не вижу в этом прямо особых перспектив. Возможно, с помощью ЭМ-зрения я смогу разоблачать диверсантов, которые будут пытаться проникнуть в Волгоград под видом нормальных людей, но что-то мне подсказывает, что такие дебилы до наших дней не дожили…
Ещё есть школа, но там водится не более пяти человек — возможно, у них исторически не сложилось с этим зданием, потому что зимой его было тупо нечем топить. Наверняка, они замаялись с отоплением одного только дворца культуры — здание не самое маленькое.
— А они точно тебя не заметили? — спросила Палка.
— Иди давай, — сказал я. — И не ссы — я профи.
Если бы они меня заметили, то точно бы устроили план-перехват, чтобы я не ушёл и не передал разведданные своим.
У этих сельских КДшников есть свой «Тигр» с пулемётом «Корд» на механизированной установке. Он у меня в сегодняшней программе мероприятий стоит вторым пунктом — его надо обязательно обезопасить, чтобы никто не успел залезть в него и осложнить нам жизнь.
Плохо то, что забрать его просто так не получится — надо ехать на нём до Астрахани, а там маяться с портовым оборудованием, чтобы поднять этот бронированный внедорожник на борт «Волго-Дона». Иных способов его присвоения у нас нет, но мы ещё посмотрим, удастся ли захватить его неповреждённым…
Щека, Лапша и Бубен двигаются северо-восточнее — как только мы зачистим дозорных, они двинутся в сторону ДК и поддержат нашу атаку.
Эти уроды выбрали очень хорошее местечко для наблюдательного пункта — двухэтажный жилой дом из пескоблока. Он стоит на открытой местности, но повезло, что тут давно не живут люди, поэтому окрестности сильно заросли и есть вариант подобраться скрытно.
Спустя полчаса с лишним я уже был на месте.
Нужно подобраться к двухэтажке и пустить в ход мой ПСС, который чудом пережил лесное пожарище и не выпал в процессе моей пламенной беготни.
Готовлю пистолет к бою и начинаю процесс скрытного проникновения в здание.
Пользуюсь густым кустарником и знанием, когда эти суки смотрят в мою сторону. Я вижу их отчётливо, как новогодние фонарики в ночи, а они меня видят очень хреново, потому что я в самопальном маскировочном костюме, изготовленном силами волгоградских мастеров.
Ронин сказал, что такой маскхалат называют «костюмом