Глава 9
На трехчасовую встречу мы пришли в приподнятом настроении, несмотря на антураж. Мы сделали ровно то, что планировали — и закрепили это протоколом утреннего заседания. К тому же Дженнифер и Циско обещали хорошие новости. Я попросил Дженнифер начать.
— Помнишь Андре Лакосса? — спросила она.
— Еще бы, — сказал я. — Мой звездный час.
Это была правда. «Штат Калифорния против Андре Лакосса» можно было высечь на моем памятнике. Дело, которым я гордился больше всего. Невиновного человека, против которого навалилась вся система, обвиняли в убийстве — и я добился оправдания. Дело было не в процессуальных тонкостях, а в самой сути обвинения. Суд настолько ясно установил его невиновность, что штат был вынужден возместить ему ущерб, причиненный незаконным преследованием.
— И что с ним? — спросил я.
— Он увидел новости о твоем деле и хочет помочь, — сказала Дженнифер.
— Как именно?
— Микки, ну ты же понимаешь. Ты выбил ему семизначную компенсацию за незаконное преследование. Он хочет отплатить. Он позвонил Лорне и сказал, что может внести двести тысяч на залог.
Меня слегка качнуло. Андре едва выстоял, когда его держали здесь же, в «Башнях-Близнецах», во время суда. Потом я договорился об урегулировании, взял треть — и это было семь лет назад. Похоже, он распорядился деньгами с толком и теперь готов вложить часть, чтобы вытащить меня.
— Он понимает, что эти деньги не вернутся? — спросил я. — Двести тысяч — это порядочная доля того, что он получил.
— Понимает, — сказала Дженнифер. — И это не последние его деньги Он оказался удачливым инвестором. Лорна говорит, он вложился в криптовалюту, стартовый капитал разросся. Он предлагает две сотни без условий. Я хочу немедленно просить слушание по залогу. Уговорим Уорфилд снизить до двух с половиной — трех миллионов, как и должно быть, — и ты выйдешь.
Я кивнул. Деньги Андре могли закрыть десять процентов установленного залога. Но была загвоздка.
— Это великодушно, но делу вряд ли поможет, — сказал я. — Берг не согласится на уменьшение залога. И нет гарантий, что Уорфилд тоже. Если Андре хочет вмешаться, лучше подумать об оплате экспертов, исследований, вещественных испытаний и переработок для всей команды.
— Нет, босс, — сказал Циско.
— Мы это обсудили, — сказала Дженнифер. — И есть еще один человек, готовый помочь. Еще один донор.
— Кто?
— Гарри Босх, — произнесла она.
— Да ладно, — сказал я. — Он полицейский в отставке. Он не может…
— Микки, прошлым летом ты выбил ему миллион компенсации и не взял ни цента, — напомнила Дженнифер. — Он хочет…
— Я не взял оплату, потому что ему могут понадобиться эти деньги. Он хотел увеличить свою страховку. Кроме того, я учредил трастовый фонд, и он вложил их туда.
— Слушай, он может воспользоваться ими или занять под них, — настаивала она. — Важно другое: тебе нужно выбираться. Здесь опасно, ты худеешь, выглядишь плохо, здоровье под угрозой. Помнишь, что говорил Сигел? «Выгляди как победитель — и ты им станешь». Сейчас ты не выглядишь победителем. Костюм — это хорошо, но ты бледен и изможден. Тебе нужно выйти, прийти в форму к суду.
— Он сказал: «Веди себя как победитель…» — буркнул я.
— Неважно. Смысл тот же. Это шанс. Люди сами пришли. Мы их не просили. Андре сказал, что включил телевизор на прошлом заседании и увидел тебя — и это вернуло его туда, от куда ты его вытащил.
Я кивнул. Она права. Но брать деньги — особенно у Босха, сводного брата, которому они нужны — мне не хотелось.
— И еще: ты должен быть дома на Рождество и увидеть дочь, — сказала Дженнифер. — Твой запрет на посещения ранит ее так же, как и тебя.
Последний довод попал в сердце. Я скучал по дочери. По ее голосу.
— Ладно, я тебя услышал, — сказал я.
— Хорошо, — кивнула Дженнифер.
— Думаю, удастся сбить до трех миллионов, — сказал я. — Но, вероятно, это предел.
— Три миллиона мы закроем — произнесла Дженнифер.
— Тогда готовьте, и не намекайте, что у нас есть три. Пусть Берг думает, что мы еле-еле тянем. Просим один, она торгуется до двух-трех — и мы «соглашаемся».
— Принято, — сказала Дженнифер.
— И последнее, — добавил я. — Точно уверены, что Гарри и Андре предложили сами? Не вы их подтолкнули?
Дженнифер пожала плечами, взглянула на Циско.
— Честное слово, босс, — сказал он. — Лорна подтвердит.
Я поискал малейший признак лукавства — не нашел. Но увидел, что Дженнифер что-то тревожит.
— Что, Дженнифер? — спросил я.
— Если судья поставит условие залога, — сказала она. — Браслет на лодыжку. Справишься?
Я задумался. Это было проблемой — шаг влево, шаг вправо, всё под контролем — в период, когда мне нужно строить защиту. Но я вспомнил о Рождестве и о дочери.
— Не предлагайте это сами, — сказал я наконец. — Но, если включат в условия — приму.
— Хорошо, — кивнула она. — Подам ходатайство сразу, как выйдем. Если повезет, завтра — предстанешь перед судьей, и на выходных будешь дома.
— Хороший план — сказал я.
— И еще кое-что от Гарри Босха, — добавила она.
— Что?
— Он предлагает подключиться к защите — если нам это нужно.
Я замешкался. Между Циско и Босхом всегда тлели искры — оба детективы, только один пришел из полиции, другой — из адвокатуры. Босх уже на пенсии, но опыт и связи — золото. Это могло и помочь делу, и разгладить складки в команде. Я еще обдумывал, когда Циско снял вопрос.
— Он нам нужен, — сказал он.
— Ты уверен?
— Приводи его, — кивнул Циско.
Я понял, что он делает: ради меня отодвигает любые трения. В другом деле он бы сказал, что Босх не нужен — и, может, был бы прав. Но когда на кону моя жизнь и свобода, Циско хотел использовать любую доступную помощь.
Я поблагодарил его взглядом и повернулся к Дженнифер.
— Сначала вытащите меня отсюда, — сказал я. — Потом встречаемся с Босхом. Пусть заберет из архива все, особенно фото с места. Он в этом ас.
— Уже занимаюсь, —