— Благодарю вас, Ваша Честь, — сказал я.
Когда я это произнёс, голос у меня дрогнул. То, что случилось за последние два часа, заставило меня почувствовать дрожь.
Я повернулся и обнял Мэгги, а затем вернулся к дочери. Вскоре мы все трое обнялись, и ограждение зала суда неловко пролегло между дочерью и родителями. Затем я обменялся рукопожатиями и улыбками с Сиско и Босхом. Я промолчал, потому что слова давались с трудом. Я знал, что всё это случится позже.
Глава 53
Пятница, 28 февраля
Мы ждали целый день, прежде чем устроить празднование в баре «Красное Дерево». К тому времени по пресс‑конференциям и в СМИ уже разнеслась весть о том, что с меня сняли все обвинения и оправдали. Казалось уместным собраться там, где начались все потрясения в моей жизни. Не было ни приглашений, ни списка гостей. Это было открытое приглашение — кредитная карта компании Лорны лежала у барной стойки, чтобы оплачивать счёт.
Народ набился быстро, но я позаботился о том, чтобы команда защиты зарезервировала большой круглый стол в задней части зала специально для нас. Я сидел там, как крёстный отец в гангстерском фильме, в окружении своих капо и принимал поздравления и рукопожатия от тех, кто пришёл на вечеринку, чтобы отпраздновать редкую победу защиты.
Напитки лились рекой, хотя я сохранял трезвость, пил апельсиновый сок со льдом и для стиля добавлял несколько коктейльных вишен. Мойра, бармен, радуясь, что ей не придётся давать показания, называла этот коктейль «Липким Микки», и это название прижилось, хотя большинство остальных в баре уже пили его, разбавляя водкой.
Я сидел между двумя бывшими жёнами: слева от меня — Мэгги Макферсон, рядом с ней — наша дочь, справа — Лорна, за ней — Сиско. Гарри Босх расположился прямо напротив меня. Большую часть времени я молчал, просто впитывал всё происходящее и изредка поднимал бокал, чтобы чокнуться с очередным другом, который наклонялся через плечо Босха, чтобы поздороваться.
— Ты в порядке? — прошептала мне Мэгги в какой‑то момент.
— Да, всё отлично, — сказал я. — Просто привыкаю к тому, что всё кончилось, понимаешь?
— Тебе стоит уехать. Поехать куда‑нибудь и очистить голову от всего этого.
— Да. Я как раз подумывал съездить на несколько дней на Каталину. Там только что снова открылся «Зейн Грей», и там очень приятно.
— Ты уже там был?
— Э‑э, онлайн.
— Интересно, сохранился ли там тот зал с камином, который у нас был раньше.
Я подумал об этом — о времени, когда мы были вместе и катались на выходные на Каталину. Вполне возможно, что именно там была зачата наша дочь. Не испортил ли я это воспоминание, взяв туда Кендалл?
— Знаешь, ты могла бы поехать со мной, — сказал я.
Мэгги улыбнулась, и я увидел в её тёмных глазах тот блеск, который так хорошо помнил.
— Может быть, — сказала она.
Мне этого хватило. Я улыбнулся, глядя на толпу. Все они пришли ради бесплатной выпивки. Но и ради меня тоже. Я понял, что забыл про Бишопа. Надо было его пригласить.
Тут я заметил, что Сиско и Босх склонили головы друг к другу и о чём‑то серьёзно разговаривают.
— Эй, — сказал я. — Что?
— Просто говорю об Оппарицио, — ответил Сиско.
— А что с ним? — спросил я.
— Ты знаешь, почему они его убрали, — сказал Сиско. — Гарри говорит, что им пришлось.
Я посмотрел на Босха и слегка запрокинул голову — мне хотелось услышать его версию. Я никому не рассказывал о своём разговоре со специальным агентом Рут на заднем сиденье патрульной машины помощника шерифа Пресли.
Босх наклонился через стол так далеко, как только мог. В баре было шумно, и это было неподходящее место, чтобы выкрикивать версии убийства.
— Он позволил личным делам помешать основному, — сказал Босх. — Ему следовало разобраться со Скейлзом чисто. Избить, закопать, засунуть в бочку из‑под нефтепродуктов и сбросить в канал. Что угодно, только не то, что он сделал. Он использовал ситуацию — какой бы она ни была, — чтобы попытаться свести с тобой старые счёты. Это была его ошибка, и она сделала его уязвимым. Он должен был уйти, и главное — он это знал. Не думаю, что он прятался в Аризоне от тебя и повестки. Он прятался от пули.
Я кивнул. Бывший детектив отдела убийств всё понял правильно.
— Думаешь, они нашли его через нас? — спросил я. — Проследили за нами до него?
— Ты имеешь в виду, проследили за мной, — сказал Сиско.
— Не грызи себя, — сказал я. — Я послал тебя туда.
— Насчёт Оппарицио? — спросил Сиско. — Я ничего не чувствую к этому парню.
— Возможно, так оно и было, — сказал Босх. — Он мог сам оступиться. Рассказать своей девушке или кому‑то ещё. Позвонить.
Я покачал головой.
— Этот трюк с обслуживанием номеров, — сказал я. — Значит, киллер знал, что мы за ним следим. Думаю, они использовали нас, чтобы добраться до него.
Я вспомнил видео, снятое «индейцами», которое я передал агенту Рут. Киллер из обслуживания номеров был белым, лет сорока, с редеющими рыжими волосами. Он не выглядел угрожающе. Выглядел неприметно. Выглядел так, словно его место — в той самой красной куртке, в которой он и пробрался в номер Оппарицио.
— Что ж, очень жаль, — сказала Мэгги. — Он пытался повесить на тебя обвинение в убийстве, Микки. Как и Сиско, мне трудно сочувствовать Луису Оппарицио.
Разговор перешёл в плоскость предположений о том, кто является настоящей целью федеральных властей, и большинство сошлось на том, что это, вероятно, какой‑то корпоративный гангстер, кто‑то из казино Лас‑Вегаса, поддерживавший эту аферу с биотопливом. Но всё это было выше наших возможностей. Я мог лишь надеяться, что, когда‑нибудь агент Рут позвонит мне и скажет: «Мы его поймали». Тогда я узнаю личность человека, который в конечном итоге чуть не разрушил мою жизнь.
Вскоре я снова просто наслаждался моментом и наблюдал за людьми в баре. В конце концов мой взгляд упал на женщину, стоявшую у стойки, и я извинился, выйдя из‑за стола, чтобы присоединиться к ней.
— Вы пробовали «Липкий Микки»? — спросил я.
Дженнифер Аронсон обернулась