— Милочка, я три раза была замужем, и в годы юности у меня отбоя не было от поклонников, так что поверь, о мужчинах я знаю если не всё, то почти всё. И если мужик бьёт жену и выбрасывает её вещи, плачась мамочке, что его уволили с работы, то это тьфу, а не мужик! Я бы такого огрела по меж глаз сковородкой и вышвырнула вон, чтобы место в квартире не занимал.
Между женщинами тут же завязалась ссора, а показавшийся из спальни Егор, у которого красовался фингал под левым глазом, увидев Пашу, словесно на него набросился, требуя у участкового, чтобы тот его арестовал за нанесение физического вреда.
И в таком галдеже мне даже было трудно думать, словно гул голосов заглушал мои мысли.
Совсем не этого я ожидала, возвращаясь домой, как и не думала увидеть стопку документов, лежавшую прямо на кровати.
Похоже, что моё появление оторвало Егора от важного дела… Оформленного кредита на машину, часть которого была сразу же уплачена наличными. И сумма как раз сходилась с деньгами, которые находились на вкладе мужа и предназначались для первого взноса за ипотеку.
Какого чёрта?
То есть, стоило мне уйти, Егор вышвырнул мои вещи и присвоил себе деньги, побежав покупать дорогую машину?
Это как вообще понимать? Это нормально?
Поймав мой удивлённый взгляд, когда я вышла из спальни с документами, бывший презрительно фыркнул, потеряв весь интерес к Паше.
— Что? Я заслужил эту машину!
— О да, она очень нужна безработному мужчине без прав.
— На права я уже сдал. А машина мне нужна для солидности, чтобы…
— Боже, Егор, ты просто невероятный… кретин! Втихаря посещал автошколу, потратил наши общие деньги, хотя не имел на это никакого права, ты… Ты просто жалкий! Ты же понимаешь, что при разводе…
— Кредит будет делиться между нами, — злорадно закончил за меня Егор.
— И? По твоей логике я буду выплачивать половину суммы за кредит, а когда мы его погасим, то ты будешь единолично пользоваться машиной? Егор, это так не работает.
— А зачем тебе машина, у тебя же нет прав.
— Милочка, ты вышла замуж за дебила. То ли ты полная дура, то ли влюблённая дура, — прошептала мне Наталья Дмитриевна, вступив в новую словесную схватку с моей свекровью, стойко отстаивавшую дешёвое достоинство Егора.
— Так, граждане, успокойтесь! — попытался унять балаган участковый, но его никто и слушать не стал.
И в итоге, спустя больше часа, совместным усилием хозяйки квартиры и Паши, Егору пришлось съехать из квартиры. Правда, перед этим он не забыл обложить меня матом с головы до ног, дав понять, что это я виновата во всех его неудачах.
— Не думай о нём и его словах. — Протянув мне бокал с красным вином, Паша сел рядом, задумчиво смотря перед собой. — Тебе главное понять, что ты ни в чём не виновата.
— А я уже ни в чём себе не виню. Мне казалось, что я буду жалеть, что столько лет прожила с Егором, корить себя за слабость и всё такое, но вместо этого я радуюсь, что наши отношения подошли к концу и я свободна. Меня немного пугает будущее, но зато теперь я смогу спокойно возвращаться домой, зная, что никто не встретит меня с кислым видом.
И всё же, как же быстро всё произошло. Я семь лет жила с Егором, а потом раз, буквально за сутки порвала с ним.
Одобрительно кивнув, Паша распил со мной полбутылки вина, после чего ушёл к себе, позволив мне насладиться желанной тишиной.
Глава 9
— Знаешь, Алина, я тебя никогда не любил! — буквально выплюнул эти слова бывший, когда мы с ним встретились спустя несколько недель, чтобы решить вместе с юристом, как мы поступим с его кредитом.
И ситуация была не в пользу Егора. Ему или надо было найти кругленькую сумму, чтобы вернуть часть моих накопленных денег, или, выплатив кредит вместе со мной, продать машину и вернуть мне половину от её стоимости. В любом случае, его план оставить себе машину, а меня в дураках, прогорел по той простой причине, что закон в данной ситуации был на моей стороне.
— И зачем ты мне это говоришь? Чтобы ещё сильнее упасть в моих глазах? Так не старайся, ты и так уже на самом дне. Ниже падать просто некуда.
Егор надменно изогнул брови, смотря на меня как на что-то мерзкое. И было смешно оттого, как он пытался сделать меня крайней, так сказать, главной злодейкой своих неудач, лишь бы спастись от осознания, что это он никчёмный мужчина.
— Следи за языком! Иначе кто знает, вдруг, возвращаясь поздно домой…
— Егор Романович, я также советую вам следить за своим языком, — строго произнёс нанятый мной юрист, Арсений Елисеевич, — иначе озвученные угрозы сыграют против вас. И теперь, если с моей клиенткой что-то случится, я направлю полицию по вашему следу.
Чуть не подпрыгнув на стуле, Егор всё же сдержался, промолчав, но почти не участвовал в разговоре, сидя с видом человека, чью гордость задели.
И порой я искоса смотрела на бывшего, радуясь, что я полностью освободилась от флёра любви и зависимости, благодаря чему могу видеть его настоящим, без прикрас и смягчений.
Вроде бы прошло всего семь лет, как мы поженились, а с нашей первой встречи восемь, но за этот короткий срок Егор заметно изменился, будто вся та гниль, что в нём таится, стала просачиваться наружу, отображаясь на его внешности.
Его черты лица будто заострились, хотя тут напрашивается слово озлобились, взгляд стал тяжёлым, на лбу и под глазами появились дорожки из морщин, на висках уже виднелись залысины, и в глаза бросался нездоровый, желтоватый цвет кожи.
Спустя где-то час мы с бывшим вышли из юридического центра, собираясь разойтись разными дорогами. Но он взял и дёрнул меня за руку, агрессивно спросив:
— Ты же спишь с соседом? Просто признайся. Скажи правду. Я должен… Нет, я заслуживаю её знать!
— А зачем тебе это? Даже если я скажу, что не сплю с Пашей, ты мне не поверишь. Ну а если хочешь ещё сильнее меня возненавидеть, то просто спроси у своей матери, что она думает обо мне. Уверена, она обольёт меня грязью с ног до головы.
— Да ты и мизинца её не стоишь!
— Соглашусь. Мне