– Ладно, хорошо, – Покровский кивает. – Езжай.
Я машинально делаю шаг назад, но мы с детьми пришли со стороны автобусной остановки, а Алина, естественно, идёт в сторону автомобильной стоянки, это противоположное направление.
Бросаю последний взгляд на удаляющуюся девушку, но тут Миша, видимо, устав сидеть в коляске без движения, начинает капризничать. Спустя пару секунд к нему присоединяется и Машуля. Они всё всегда делают вместе.
– Ну-ну-ну, – отдаю всё внимание детям, – вот, видите, мы уже почти приехали! Всё-всё, идём скорее!
Сдвигаю коляску с места, торопясь дойти до входа, но тут же приходится затормозить – на нашем пути встаёт человек. Поднимаю глаза… да чёрт! Я думала, он уже ушёл! Отвлеклась на детей.
– Здравствуйте, София… – Покровский смотрит на меня, словно пытается что-то вспомнить.
Отчество, наверное, забыл.
– …Константиновна, – добавляю на автомате и тут же спохватываюсь: – Ох, извините, можно просто София, конечно. Прошу прощения… – с трудом разворачиваю тяжёлую коляску, чтобы обойти мужчину и затащить её по пандусу ко входу.
– Это ваши дети? – Покровский опускает глаза на малышей, и мне чудится, что смотрит на них с какой-то тоской.
– Д-да, мои, – киваю. – Нам надо в больницу, извините, я…
– У вас что-то случилось?
– Дети плохо себя чувствуют, – сообщаю растерянно.
– Вы не заедете по этому пандусу, – хмурится мужчина, глядя на довольно крутой подъём.
– Почему же, заеду, я не раз заезжала, – возражаю спокойно.
– Вам даже на ровной поверхности тяжело катить коляску с двумя детьми.
– Простите, Глеб Евгеньевич, но я не спрашивала вашего мнения! – выпаливаю резко, рассердившись, потому что малыши снова начинают хныкать.
Лучше бы не очевидные вещи сообщал, а с дороги ушёл! Видит же, что мешает проезду!
Толкаю коляску к пандусу, но не успеваю затащить её наверх. Рядом с моими на поручень ложатся чужие руки.
– Отойдите, я помогу, – мрачно говорит Покровский.
От неожиданности я подчиняюсь. Мужчина подкатывает малышей ко входу и открывает нам дверь.
– С-спасибо, – благодарю ошарашенно.
– Не за что, – он снова хмурится. – Вам с мужем надо ходить сюда вдвоём!
– Я одна, – пожимаю плечами и только потом соображаю, что сказала.
Эта информация ему точно ни к чему.
Покровский отворачивается, что-то процедив сквозь зубы, а я закатываю двойняшек внутрь. Хорошо, что здесь уже можно оставить наш "транспорт". Высаживаю детей и беру их за руки. Надо попробовать попасть к педиатру, который наблюдал малышей с рождения.
– Куда вам нужно? – слышу за спиной и испуганно оборачиваюсь.
– Что? – непонимающе смотрю на Покровского.
– Идёмте, я вас провожу.
Тон мужчины отказа не предполагает.
Глава 10
Глеб
Чёрт знает что.
Вместо того, чтобы пойти к главному врачу и договориться насчёт финансовой помощи, которую я собирался оказать центру, почему-то иду рядом с девушкой, медленно ведущей за руки двоих детей.
Кидаю на них искоса очередной, уже не знаю какой по счёту взгляд.
Вот ведь… кому-то везёт. Совсем молодая, а уже двое карапузов. Ещё и растит их одна! Как только справляется?! И где тот ублюдок, который бросил девчонку с двойней?..
– Нам сюда, Глеб Евгеньевич, спасибо, что проводили, – вырывает меня из размышлений нервный голос.
И чего она так трясётся? За детей переживает?
Оглядываюсь и отмечаю, что в коридоре возле кабинета сидят несколько молодых мамочек с детьми. То есть, им ещё и в очереди торчать. А София сказала, что дети плохо себя чувствуют.
– Вам нужна помощь? – тихо спрашиваю у неё. – Вы же здесь просидите не меньше часа…
София смотрит на меня удивлённо, а потом неожиданно хмыкает, явно сдерживая улыбку.
– Это нормально, Глеб Евгеньевич, – пожимает плечами, в голосе прорываются ехидные нотки. – Понимаю, для вас, наверное, странно, что кто-то может сидеть в очереди… Но я привыкла.
Тут начинает капризничать один из малышей. Точнее, одна, судя по бантику на макушке это девочка.
– Сейчас, Машуля, сейчас, солнышко! – София подхватывает дочь на руки, что-то шепчет ей на ухо. А парнишка тем временем стоит рядом с матерью, уцепившись за её ногу, и внимательно разглядывает меня.
Даже не по себе становится на секунду от такого пронзительного взгляда. Сразу видно, ребёнок с характером.
– Так, идите за мной, – я уже устаю удивляться сам себе, но понимаю, что не могу просто оставить их здесь.
Не могу – и всё тут.
Раньше не замечал за собой настолько нелогичного поведения. Но я всегда считал, что у меня неплохо развита интуиция. И какие-то вещи делал просто по наитию. Это в основном касалось бизнеса, а не женщин и личных отношений. С Алиной, например, не было никаких предчувствий. Скорее уж наоборот… Ну да ладно, не время сейчас вспоминать об этом.
Главное в другом. Я чувствую, что не должен отпускать эту девушку с детьми. А раз так… значит, я им помогу.
– Идём, – повторяю Софии.
– Куда и зачем? – она пугается.
– К главврачу, он может дать распоряжение насчёт вас.
– Не надо, – девушка мотает головой. – Не надо, мы всегда справлялись сами! И сейчас справимся!
– Я вижу, – скептически смотрю на неё. – Неужели так сложно просто принять обычную помощь?!
София в ступоре смотрит на меня, а я снова опускаю глаза на её сына.
– Как тебя зовут? – спрашиваю ребёнка.
Он ведь уже достаточно большой, чтобы говорить? Никогда не имел дела с детьми…
– Миша, – слышу тонкий голосок.
– Отлично, Миша, пойдём в другое место, чтобы не стоять здесь? – протягиваю мальчику руку.
Когда Миша доверчиво даёт мне свою ладошку, что-то у меня в груди дёргается. Надо же… какой смелый ребёнок.
Хотел бы я, чтобы мой сын был таким же…
Безжалостно прогоняю тоскливую мысль.
Будет. За этим я и приехал сюда.
А пока мы поднимаемся в кабинет к главврачу. Секретарша при виде меня подскакивает, а затем удивлённо округляет глаза, увидев, что я иду за руку с малышом, а за мной с растерянным видом шагает девушка с малышкой на руках.
– У меня встреча с Петром Алексеевичем. Покровский, – представляюсь секретарю, и та торопливо кивает.
– Да-да, Глеб Евгеньевич, я сейчас сообщу…
Дверь кабинета открывается быстрее, чем секретарь успевает выйти из-за стола.
– Глеб Евгеньевич, рад, рад вас видеть… А это кто тут такой? – главный, мужчина средних лет, с абсолютно лысой, как мяч, головой, переводит взгляд мне за спину.
– Пётр Алексеевич, попрошу вас взять этих детей на личный контроль, их нужно срочно осмотреть, – осторожно вытаскиваю свою ладонь из пальчиков Миши и говорю ему: – Иди к маме!
Ребёнок послушно прижимается к материнской ноге, София обнимает его одной рукой, всё так же держа второй девочку.
– Конечно, сейчас, попрошу одного из наших врачей их принять, – кивает Пётр Алексеевич, – пойдёмте в кабинет. А вы… подождите, пожалуйста, здесь, совсем немного, – обращается к Софии, и та кивает.
Главный тут же вызванивает педиатра, велит срочно заняться малышами в приёмной, а сам откидывается в кресле и смотрит на меня.
– Я хотел бы обсудить с вами вопрос финансов… – сразу беру быка за рога.
– Понимаю, Глеб Евгеньевич, но давайте сначала о другом, – Пётр Алексеевич хмурится, глядя в папку, которую только что открыл, потом кидает на меня быстрый взгляд. – Ваша цель мне известна. Благодарю вас, что сообщили заранее и дали контакты ваших лечащих врачей, чтобы мы могли с ними связаться. По регламенту я не должен вам этого говорить… – мужчина барабанит пальцами по столу, вздыхает, – однако у нас с вами разговор особый. Вы собираетесь вложить деньги в наш центр, поэтому я не хочу вводить вас в заблуждение. Мы отправили запрос о вашей невесте её лечащему врачу. Вот только должен сказать вам прямо, данные, которые мы получили, вызывают некоторые сомнения.