Тема враждебности при изнасиловании в исследовании Кантера и др. (2003) состоит из девяти элементов, которые отражают явно агрессивное взаимодействие между преступником и жертвой. Шесть переменных делают акцент на том, что определяется как агрессивный стиль: рвет одежду, многочисленные акты насилия, единичные акты насилия анальный секс, унижает жертву, вербальное насилие. Агрессия и враждебность также подразумеваются в действиях, которые показывают, что жертву заставляют принимать активную роль в преступлении: оральный секс, «заставляет жертву делать сексуальные комментарии» и «заставляет жертву принимать участие». Существует четкая параллель между действиями, категоризируемыми здесь как враждебность, и жертвой как средством, в теории Кантера (1994), которая резюмируется в Примере 7.2, и агрессивной областью у Кантера и Хэритэджа (1990). Эти выводы также совпадают с классификацией Бартола (1986) некоторых преступлений как экспрессивных.
Шесть переменных интерпретированы как преступное поведение, которое демонстрирует контроль преступника над преступлением. Преступник контролирует жертву, связывая ее, затыкая ей рот, угрожая ей, чтобы она не заявляла о преступлении, и используя оружие. Другие действия, такие как использование повязки на глаза и переодевание, отражают попытку преступника скрыть свою личность. Существует четкая параллель между действиями, категоризируемыми как контроль, и жертвой как предметом в модели, предлагаемой Кантером (1994), которая резюми-. руется в Примере 7.2. Обе эти темы состоят из действий, которые имеют отношение к демобилизации жертвы и предполагают различные формы предварительного планирования и подготовки со стороны преступника.
Четыре аспекта изнасилования интерпретированы как преступное поведение, которое напрямую связано с преступным поведением за рамками сексуальной составляющей преступления. Преступник в этом случае явно использует возможности, которые предоставляет преступление, для какой-то дальнейшей важной цели, а не просто для немедленного сексуального удовлетворения от изнасилования. Это поведение включает требование вещей от жертвы, кражу личных вещей, кражу вещей, поддающихся идентификации, и кражу вещей, не поддающихся идентификации. Эти переменные поддерживают инструментальную категоризацию, предложенную Бартолом (1986).
Следующие шесть действий интерпретируются как преступное поведение, которое имеет явные составляющие вовлеченности. Определенно присутствует тема попытки вовлечения жертвы с такими видами поведения, как сексуальные комментарии преступника, делает комплименты жертве, идентифицирует жертву, целует жертву и намекает, что знает жертву. И снова существует четкая параллель между действиями, категоризируемыми здесь как вовлеченность, и жертвой как личностью в модели Кантера (1994), которая резюмируется в Примере 7.2, и областью интимности Кантера и Хэритэджа (1990).
Эти темы, как представляется, отражают различные психологические процессы, идентифицированные в литературе по изнасилованию. Все они, как представляется, берут свое начало в теоретических моделях, из разных точек зрения, и отражают типы взаимодействия, которые будет иметь прёступник в ситуации изнасилования.
Еще один пример бихевиориальной модели насильников был представлен Кантером (1984). Он предположил, что насильников можно различать в терминах роли, которую они определяют для жертвы. Насильственное поведение различалось тремя способами, в зависимости о того, как преступник видит жертву: как «средство», «предмет» или «личность».
Средство
Внутри этой темы, преступник использует жертву как носителя для своей собственной выгоды. Например, преступник может действовать жестоко по отношению к жертве, преследуя цель сексуального удовлетворения или денежную выгоду. Типичные виды поведения, которые можно увидеть в рамках данной темы, включают ограбление и сексуальные посягательства. Виды поведения, определенные внутри этой темы, также считаются более преувеличенно-насильственными, чем те, которые можно увидеть при других темах.
Предмет
Здесь преступник относится к жертве как к деперсонифицированному предмету, который предназначен для того, чтобы им манипулировать и его контролировать. Таким образом, типичные виды поведения внутри этого стиля совершения преступления будут включать затыкание рта, связывание, угрозы и вербальное унижение.
Личность
Здесь преступник будет относиться к жертве скорее как к человеку, а не как к предмету, и может демонстрировать виды поведения, которые свидетельствуют о какой-то псевдо-интимности. Таким образом, преступник будет интересоваться жизнью своей жертвы и может просить, чтобы жертва участвовала в половом контакте вербально или физически, как будто между ними есть отношения.
ЦЕННОСТЬ БИХЕВИОРИАЛЬНЫХ СИСТЕМ КЛАССИФИКАЦИИ
1. Статистические методы, которые используются для того, чтобы определить стили совершения преступления на основе анализа поведения, эмпирическим путем вал ид иру ют теорию или точку зрения, связанную с темами, внутри которых они происходят.
2. Хотя эти системы классификации строятся на анализе преступного поведения, сторонники этого подхода не утверждают, что виды поведения имеют место в социальном вакууме. Безусловно, ранняя модель Кантера и Хэритэджа делает акцент на том, что изнасилование — это форма социального взаимодействия, и что темы, которые определены — это способы, которыми преступник взаимодействует с жертвой.
1. Бихевиориальные модели описывают действия, происходящие на месте преступления, а не мотивации насильников. Таким образом, когда для уголовного расследования даются новые дела, офицеры полиции и аналитики имеют объективные рамки, внутри которых можно заметить отсутствие или присутствие определенного поведения.
2. Использование тематического подхода к классификации преступников может быть более действенным, чем приписывание значения поведению на индивидуальной основе. Таким образом, темы не зависят от всех имеющихся в наличии форм поведения. Они требуют только наличия поднабора форм поведения.
3. Поведение на месте преступления часто используют для того, чтобы связывать преступления, что известно как компаративный анализ ситуации (ССА), когда не хватает доказательств или показаний очевидцев. Следовательно, преступления считаются связанными или несвязанными с точки зрения того, насколько бихевиориально похожими были преступления. Тематический анализ изнасилований может быть практическим способом проведения ССА вместо того, чтобы сравнивать преступления пункт за пунктом.
1. Эти модели, как и все остальные, полагаются на преступления, о которых было заявлено. Следовательно, учитывая высокий показатель отсева, представляется весьма вероятным, что они представляют только поднабор изнасилований. Необходимо дальнейшее исследование для того, чтобы определить, можно ли таким же способом различать и другие изнасилования.
2. Без учета информации от самих преступников, эти модели дают мало сведений о мыслительных процессах преступников. Следовательно, они могут быть полезной отправной точкой для терапевтических вмешательств с насильниками, но их нужно будет перевести на намного более высокий уровень, что касается когнитивных процессов и установок преступников, если они действительно должны иметь вес.
СЕКСУАЛЬНОЕ НАСИЛИЕ В ОТНОШЕНИИ ДЕТЕЙ
Только в последние несколько десятилетий в развитых западных странах сексуальный контакт между взрослыми и детьми четко определен как преступный. Юридическое определение стало включать «совращение несовершеннолетних», что является сексуальным контактом с ребенком, не достигшим возраста согласия; и законы запрещают вступление в брак с ребенком, не достигшим соответствующего возраста. Тем не менее, все еще существует много стран и много субкультур, где сексуальные отношения с детьми не считаются преступными. Это стало ясно, когда волны сексуального насилия стали выявляться то в одном, то в другом государстве. Часто таким действиям косвенным образом потворствовали организации, такие как части католической церкви и ведомства, которые занимаются размещением детей, предположительно для их же защиты, такие как детские дома.