Тот заверил, что совершенно свободен, а его намерение взять меня в жены крепко как никогда. Затем на тот же самый вопрос ответила и я. Мне показалось, или мой возлюбленный едва заметно выдохнул? Неужели он в глубине души боялся, что я в последний момент передумаю? Да еще так экстравагантно, в храме, прямо во время венчания, на глазах у нескольких десятков человек? Что ж, я с радостью дала церковный обет святого венчания. И радость эта была искренней.
Затем были произнесены три молитвы, поминающие многих святых супругов, от Адама и Евы до Захарии и Елисаветы, родителей Иоанна Крестителя, а также Приснодеву Марию.
– Благослови их, Господи Боже наш, якоже благословил еси Авраама и Сарру!.. Сохрани их, Господи Боже наш, якоже сохранил еси Ноя в ковчеге!.. Помяни их, Господи Боже наш, якоже помянул еси Твоих 40 мучеников, низпослав им с небесе венцы, – чуть нараспев говорил священник.
Помню, изучая описание обряда венчания, я удивилась тому, что в столь радостном чине вспоминают мучеников и их страдания. Оказалось, что это делается в знак того, что мученики не отказались от любви Христовой и перед лицом смерти, но показали в страданиях совершенное терпение, зная, что оно рождает любовь. И брак, как обретение единства все-таки двух разных людей, по мнению Церкви, вполне сродни мученическому подвигу, добровольной жертве самим собой ради другого, о чем и свидетельствует возложение венцов, поскольку их Господь возлагает на мучеников.
Что ж, этот торжественный, кульминационный и очень сокровенный момент наступил. На головы жениха и невесты, то есть мою и Виталия, возложили венцы с призывом Божьего благословения. Мой венец держала Натка, тоже напрочь утратившая свою смешливость, серьезная и даже насупленная, а венец Виталия – его друг еще с институтских времен Алексей Логунов. Служил он врачом на кораблях дальнего плавания, так что сегодня я видела его впервые, хотя и много слышала о нем. На нашу свадьбу он приехал, отпросившись из рейса.
– Венчается раб Божий Виталий рабе Божией Елене. Венчается раба Божия Елена рабу Божию Виталию, – услышала я заветные слова.
Наши свечи горели, как символы веры, венцы сияли знаком царственного достоинства, я чувствовала себя полностью преображенной, как будто только что заново родилась. А еще, пожалуй, я действительно поняла, что значат слова «божье благословение». Нам поднесли общую чашу с вином, которым мы причастились, в этот момент церковный хор исполнял «Отче наш».
Начался венчальный крестный ход вокруг аналоя, означающий, что венчание свершилось. Затем с нас сняли видимые венцы, напомнив, что небесные венцы божественной благодати и помощи остались на наших головах навсегда. Священник благословил нас двумя иконами – Спасителя и Богородицы, которые стояли перед Царскими вратами у иконостаса на протяжении всей службы. Их мы заберем с собой, чтобы отныне святые образа стояли в нашем общем доме.
Мы вышли на улицу, встретившую нас ярким солнцем и голубым небом, на котором не было ни облачка.
– Как же красиво, – протянула Натка и вытерла заплаканные глаза. – Я так расчувствовалась. Все-таки в этом обряде есть что-то особенное. Я себя теперь так чувствую, словно мы с Костей и не женились вовсе.
Вместе с гостями мы вернулись в наш арендованный замок, где на лужайке уже все приготовили к торжественной гражданской процедуре регистрации брака. Если быть совсем точными, то штамп в паспорте нам поставили в местном ЗАГСе еще вчера. По закону гражданская церемония обязательно предшествует церковной. Нам хотелось сделать наоборот, так что накануне мы просто заехали в ЗАГС и быстренько расписались, хихикая над тем, что сделали это практически тайно.
– Теперь у нас с тобой будет два дня свадьбы, – сказал мне Виталий и поцеловал. – Два же лучше, чем ни одного.
– Несомненно, – подтвердила я.
Гражданская церемония тоже прошла строго и красиво. Всю поляну щедро украсили цветами, мы в очередной раз подтвердили добровольность нашего желания пожениться, надели друг другу все те же кольца, поцеловались и расписались в копии документа, который вчера уже подписывали.
То ли по этой причине, то ли оттого, что гражданская процедура не шла ни в какое сравнение с венчанием, у меня не проходило ощущение некоторой театральности. Того душевного подъема, который я испытывала в храме, не было и в помине. Но я все равно радовалась красоте дня, искреннему счастью Виталия, радости гостей. После того как церемония регистрации нашего брака закончилась, я повернулась к ним, готовая принимать поздравления, и вдруг увидела в толпе Машку.
Моя подруга стояла чуть в стороне, то ли пропуская вперед других, то ли не решаясь ко мне подойти. Я терпеливо дождалась, пока нас поздравят родные и самые близкие, а потом двинулась к Машке, коротко предупредив Виталия:
– Я на минуточку.
Машка, видя, как я иду к ней, бросилась навстречу, припала к моей груди, бурно зарыдала.
– Ленка, прости меня, дуру. Я чуть все не испортила, я чуть тебя не потеряла. Я все-таки не смогла не разделить с тобой этот день. С утра проснулась и поняла, что никогда себе не прощу, быстро собралась, поехала в аэропорт и прилетела. На венчание опоздала, конечно, но хоть на роспись успела.
Да, не будешь же говорить, что по-настоящему мы расписались еще вчера.
– И правильно сделала, что прилетела, – я улыбнулась подруге и поцеловала ее в мокрую от слез щеку. – Какая же свадьба без тебя. Все, потом поболтаем, а пока я должна вернуться на свое место. Ты найди мою Саньку, чтобы она тебя проводила в гостевой дом, умойся и приходи обратно. У нас еще свадебная фотосессия, а где-то через час будем за стол садиться.
– Может, мне не надо за стол? – конфузливо спросила Машка. – Может, я обратно в аэропорт поеду?
– Вот уж нет. Раз я тебя заполучила, будем гулять по-настоящему, – заверила я. – Тем более что ты вон какая нарядная.
– Да я первое попавшееся платье из шкафа вытянула, в которое влезла, – махнула рукой подруга и вытерла щеки. – Ленка, ты правда на меня не сердишься?
– Правда не сержусь, – заверила я. – Наоборот, счастлива, что ты здесь, со мной.
Возвращаясь на свое место рядом с Мироновым, я улыбалась во весь рот. Моя Машка победила своих внутренних демонов и вернулась. Я не сомневалась, что теперь она всегда будет рядом со мной.
Остаток дня, а также весь следующий день наша свадьба пела и плясала, как это и было положено в лучших традициях. Первую нашу брачную ночь мы провели в специально подготовленной спальне, и была она восхитительной, как, впрочем, и все остальные наши ночи.
Я видела полное умиротворение на лице Миронова, как будто он наконец поверил, что я его, и это навсегда, что я никуда не сбегу, не оставлю его. Сбегать я и не собиралась. Когда мы проводили самолет с гостями обратно в Москву, то остались в замке вдвоем. Сашка и Мишка с няней улетели тоже, подарив нам хотя бы несколько дней полного уединения.
Душой я, конечно, рвалась к сыну, с которым после его рождения разлучилась впервые, но все-таки была искренне счастлива от разлившегося вокруг покоя и безмятежности, не нарушаемой даже любимым детским голосом, а только шорохом волн, шелестом деревьев и пением птиц.
В том самом замке, в котором я впервые поняла, что, пожалуй, влюблена в этого мужчину, мы провели вдвоем еще три дня, а потом тоже вернулись в Москву, в нашу повседневную жизнь, полную рабочих проблем. Вернулась в официальном статусе замужней женщины, которого так много лет избегала. Впереди меня ждала новая старая жизнь. Я надеялась на то, что она будет счастливой.
⁂
Дом и земельный участок стариков Сизовых теперь были в полной безопасности. Все документы на правильную регистрацию земли и недвижимости уже подали, и результат их рассмотрения не вызывал сомнений. Татьяна Ивановна и Василий Петрович совершенно успокоились. Более того, они говорили, что даже рады случившемуся.
Ситуация, потребовавшая от них немало нервов, закончилась благополучно, а в результате Татьяна Ивановна обрела кровных родственников, рядом с которыми, не зная того, долгие годы жила по соседству.
– Если бы не этот