— Знаешь, я бы предпочел приглашение в постель, а не на алтарь.
— Нашел время высказывать свои предпочтения, — фыркнула я, заприметив спелую шелковицу. И уже обращаясь к Рисе, крикнула: — Сделай из своих лент веревку, натяни между лошадьми, пустим их навстречу конникам. Это их немного задержит.
Подруга, поняв, что героическая кончина откладывается по техническим причинам, коротко кивнула и принялась за дело. Я же, подскочив к кусту шелковицы, сорвала горсть ягод и начала лихорадочно вычерчивать символы. Уже не руны — на них времени не было, а пентагерон.
Меж тем Риса с Диего пустили лошадей вскачь по краям дороги, натянув между кобылами импровизированную веревку. Кремень еще и наддал так, что казалось: клячам шлея под хвост попала, и они понесли вперед, возомнив себя рысаками.
Я же, закончив, приказала Диего:
— Забирайся на валун и ложись головой на восток.
То ли Кремень начал мне доверять (не самый мудрый выбор), то ли прикинул, что умереть в бою шанс куда выше, чем на импровизированном алтаре, и… Едва капитан оказался на черепе дракона, как я села буквально на брюнета — ибо места уже не было — и разорвала на нем рубашку.
— Вот так сразу, без прелюдии? — иронично протянул Диего.
Нашел время паясничать! Занесла над тем, кто успел стать мне отчего-то дорог, саблю.
— Ты знаешь, что делаешь? — увидев блеснувшее в лучах солнца лезвие, в последний момент спросил Кремень.
— Да! — выдохнула я. — Импровизирую!
И начертила на обнаженной мужской груди первый из трех символов. А едва кровь обагрила рассеченную кожу, как я полоснула лезвием и по своей ладони и, приложив ту к первому из багряных рисунков, протянула слова заклинания.
Меня ударило словно плетью. А потом еще раз и еще… словно я была на эшафоте и палач получил приказ запороть меня до смерти.
Перед глазами тут же поплыли кровавые круги. Силы в резерве было ничтожно мало, но этой капли хватило, чтобы активировать матрицу, которую я воссоздала мысленно. Плетение было сложным, многовекторным. Такого я ни разу еще не строила в этой жизни. А если где-то ошиблась — то узнаю об этом в посмертии.
Едва эта мысль успела промелькнуть, как я ощутила дыхание костлявой, которая, кажется, стояла прямо у меня за спиной.
«Не дождешься!» — стиснув зубы, про себя отозвалась я и продолжила вливать силы. Уже не резерва, собственной ауры. Да, без нее мне не жить, но… если я этого не сделаю, умрем мы все.
Моя магия струилась через тело Диего, проникая в ту брешь, что я создала еще на шхуне, когда впервые заглянула в чернословие, которое получил Кремень. Я потянула эту черную силу на себя, направляя в созданный канал, конечной точкой которого и был пентагерон — якорь для созданной мной матрицы.
Тьма сначала нехотя полилась по проторенному мной пути, а потом — резко рванула, почуяв свободу… Огромная. Дикая. Сметающая все на своем пути. Она ударилась в созданный мной маготок. Его мраку было мало. Слишком мало.
Проводимость канала была куда меньше, чем мощь проклятия. Так что шибануло и в мою сторону. Но почти тут же сила пробила себе русло по размеру…
Кажется, рядом просвистела пуля. Раздался отчаянный крик Рисы:
— Лив, берегись!!!
Я уже ничего не видела, балансируя на грани жизни и смерти и молясь лишь об одном: «Откликнись! Откликнись, демоновая ящерица! Пробудись!»
Истошное конское ржание раздалось совсем близко. Лошадиный топот. Еще одна пуля. Кажется, на этот раз она угодила в меня, и я пошатнулась. Или… Это череп покачнулся подо мной и Диего?..
Не успела об этом подумать, как гору залихорадило… Посыпались камни, послышались испуганные крики, проклятия…
Мертвый дракон начал подниматься, а магия из Кремня все текла и текла… Сколько же ее было. Тогда, первый раз заглянув в Диего, я поразилась силе чернословия и пошутила про сотню невинных дев, загубленных на алтаре ради создания такой мощи… Кажется, я слегка приуменьшила. На один нолик — так точно…
Глава 12
Через силу открыла глаза, чтобы увидеть творившееся вокруг… Дракон восставал, точно образцовый мертвец из могилы: медленно, неотвратимо, вселяя ужас во всех, кто оказался рядом…
Наши преследователи, те, что мчались впереди, взирали с ужасом. Их кони вставали на дыбы… кто-то упал на землю. Да так, что, кажется, свернул себе шею, другие понукали своих лошадей, чтобы те мчали прочь, туда, где была основная часть наших противников.
Тем, оказавшимся чуть дальше, страшно было немного меньше, потому они огрызались пулями…
Дракон же поднялся быстро, куда шустрее многих мертвецов на погосте… их иногда изрядно приходилось поторапливать, пока они копались… А этот ящер словно ждал того мига, когда его скелет вновь соберется из костей в контуры тела, и сын неба расправит свои костлявые крылья, между которыми тьма соткала подобие полупрозрачных перепонок.
Все же магии и в умершем звере было изрядно, раз она смогла сотворить такое…
Ящер издал истошный крик, огласивший все окрест. Полыхнуть он на людишек внизу не мог, а вот щелкнуть челюстями — вполне, что он и сделал. Раздался хруст, предсмертный крик… А я, почти теряя сознание, скомандовала Рисе:
— Забирайся!
И отдала мысленный приказ дракону замереть. Тот послушался нехотя, а подруга шустрой белкой залезла по позвонкам хвоста, очутившись рядом, и схватила меня за плечи, не давая упасть…
«А теперь — в небо», — прозвучал в моей голове второй приказ, и я отняла руку от Диего, разрывая поток тьмы, лившийся в дракона. Все, хватит. Должно хватить… Надеюсь…
Крылатый повиновался моей воле в этот раз куда охотнее. Тело мертвого зверя дрогнуло, словно он был готов напрячь свои лапы, чтобы оттолкнуться, и тут из кустов раздалось:
— А как же я! Возьмите меня! Куда вы без сундука с сокровищами…
Секретериус вопил раненым кабаном, мечась по взрытой костями поляне. И дракон не обратил бы на него внимание, если бы не последнее слово… Услышав его, ящер вздрогнул.
Видимо, расхожая поговорка про горбатого с могилой не обошла ящера стороной: даже посмертие не избавило сына неба от тяги к золоту…
Хотя, судя по тому, что вываливалось из сундука, чья крышка в результате беготни по поляне откинулась, «сокровища» у деревянного были специфические: пара камней, сандалия, веревка — все это летело из дубового, носившегося по земле. А еще кинжал, шпага… Знакомая такая.
У! Воришка несчастный! И неважно, что оружие мы сами украли со шхуны, как и ту целиком.
Я на миг отвлеклась на