С политической точки зрения Казахское ханство находилось в крайне тяжёлом положении. В этой связи характерна история, которую приводит Мухаммед Хайдар Дулати относительно беседы Тахир-хана и его мачехи Султан Нигар ханим. Эта женщина являлась дочерью могольского Юнус-хана, была выдана замуж за Адик-султана, сына Джанибека и отца Тахира. После смерти последнего она стала женой хана Касыма. Обращаясь к хану Тахиру, она говорила, что «так как твои дела из-за (враждебности) мангытов не процветают и из-за их выступления твоё войско, составляющее десять леков (1.000.000), уменьшилось до четырёх леков (400.000) и у тебя нет больше сил противостоять им, я стану посредником (между вами) и предоставлю тебя могольским хаканам таким образом, что между вами установятся дружеские отношения и ты окажешься в стороне от удара мангытов и дела твои наладятся» [809]. В данном отрывке фактически приводится политическая программа действий для Тахир-хана и оставшихся у него улусов. В неё входит отступление к пределам Моголистана. В указанный исторический момент это означало отойти в Семиречье вплотную к границам Восточного Туркестана, установить связи с моголами, получить от них поддержку. Что весьма интересно, программа предусматривала отход от линии соприкосновения с мангытами, так жена Касым-хана называла ногаев.
В то же время перемещение политического центра Казахского ханства с берегов Волги и Яика в район Семиречья объективно способствовало изменению политической ситуации в данном регионе. Появление Тахир-хана с частью подчинённых ему улусов делало его активным участником происходивших здесь политических процессов. Военные возможности казахов после поражения от ногаев и отпадения целого ряда улусов, оставшихся на западе, безусловно, уступали потенциалу Казахского ханства при хане Касыме. Тем не менее он располагал всё ещё довольно внушительными силами.
К этому моменту моголы, которые в 1514 году после неудачной борьбы с Шибанидами вернулись из Средней Азии в Восточный Туркестан и укрепились здесь, перешли к активной наступательной политике. Одним из направлений их экспансии был исторический Моголистан, то есть степи Семиречья, горные районы Тянь-Шаньского Алатау, а также бассейны рек Или и Чу. Ранее моголы в своём большинстве покинули эти территории для участия в войнах в Средней Азии за тимуридское наследство. Это привело к тому, что опустевшие земли были заняты казахскими племенами и вошли в состав государства Касым-хана.
Однако к моменту появления Тахир-хана в Семиречье уже находилось некоторое количество моголов во главе с сыном Саид-хана Рашид-султаном. Очевидно, между казахами и моголами возник конфликт интересов, в результате последние вынуждены были покинуть Семиречье. «Из-за нападений узбек-казахов и враждебного отношения киргизов Рашид-султан со всем окружением вернулся в Кашгар» [810]. Урегулирование данного конфликта, скорее всего, и потребовало посреднических усилий со стороны мачехи Тахир-хана и одновременно тётки Саид-хана Султан Нигар ханим. При этом дочь Тахир-хана была выдана замуж за Рашид-султана [811]. Саид-хан, очевидно, стремился избежать прямой конфронтации. Несмотря на то что люди Тахир-хана фактически вытеснили моголов из собственно Моголистана.
Вероятнее всего, это было связано с тем, что этот могольский хан ещё надеялся на продолжение борьбы с Шибанидами за тимуридское наследство. Известно, что в 1524 году после получения сообщения о смерти главы Шибанидов Суйюн-джик-хана Саид-хан сразу же совершил поход в Фергану, где он занял Узгенд и Ош. Но вынужден был вернуться после быстрого появления главных узбекских войск [812]. Естественно, что планы Саид-хана продолжить борьбу с Шибанидами автоматически делали Тахир-хана потенциально важным союзником моголов и в конечном итоге заставили последних частично уступить в вопросе о Семиречье. Хотя Саид-хан периодически и предпринимал попытки оказывать давление в вопросе о принадлежности Моголистана, однако до открытого столкновения дело не доходило.
Надо отметить, что сам Саид-хан вёл активную наступательную политику. Его войска совершали походы в Тибет, в Кашмир. Об этом подробно рассказывается у Мухаммед Хайдара Дулати. Одной из причин этого, скорее всего, являлся тот факт, что оставшиеся в распоряжении моголов после всех понесённых ими поражений территории Восточного Туркестана были недостаточны для содержания большого количества войск, особенно состоящих из кочевников. «В Восточном Туркестане оазисы окружены обширными пустынями, совершенно не пригодными для кочевок. Сами оазисы не могли прокормить большую армию и содержать многочисленные гарнизоны» [813]. Кроме того, суть проблемы наглядно демонстрирует донесение некоего Ходжи Али бахадура Саид-хану. «У могольского улуса (количество) людей и скота достигло такого предела, что ширь степей Кашгара стала для них тесной и между людьми возникают ссоры из-за пастбищ. Если будет издан высочайший указ, то я поеду в Моголистан, полностью подчиню его и приведу в порядок дела киргизов так, что у людей будут просторные пастбища и покой» [814]. Характерно, что решение проблемы Ходжа Али бахадур видел в походе в Моголистан. Однако большая часть исторического Моголистана была для моголов недоступна, им противодействовали казахи и киргизы. Поэтому походы в тот же Тибет позволяли обеспечивать потребности войск с помощью военной добычи.
Положение казахского хана Тахира в Семиречье не было стабильным, его силы постоянно сокращались в результате внутренних междоусобиц. «Все люди вмиг разбежались от Тахир-хана» [815]. Центральная власть в Казахском ханстве резко ослабла, каждый из улусов на огромной степной территории оказался предоставлен сам себе. Это создало условия для перемен в политике моголов по отношению к казахам.
В 1533 году Саид-хан умер, преемником стал его сын Абд ар-Рашид-хан, который резко изменил политику своего отца. Самые серьёзные изменения были произведены во внешней политике моголов. Новый хан заключил союз со среднеазиатскими Шибанидами, направленный в первую очередь против казахов. «Абд ар-Рашид-хан заложил фундамент мира и родства с узбеками-шейбанидами, которые были старыми врагами и откровенными недругами династии могулов-чагатаев и стал на путь истребления узбеков-казахов, которые издавна были верными друзьями (этой династии)» [816]. Столь резкое изменение внешнеполитического курса, с одной стороны, было связано с очевидной бесперспективностью продолжения борьбы за тимуридское наследство, с другой — со стремлением вернуть моголам Моголистан. «Выгоды такого союза были очевидны: во-первых, до известной степени ликвидировалась угроза нападения со стороны Шибанидов, а во-вторых, с помощью Шибанидов появлялась возможность если не присоединить к могольскому государству территорию северо-западной и центральной частей Моголистана, где кочевали казахи со времени Эсен-Буги-хана (1434–1462), то распространить на неё своё преобладающее влияние» [817]. Одновременно став ханом, Абд ар-Рашид-хан