— Тейлор? — я тянусь к своей девушке.
— Ммм? — сонно мурлычет блондинка.
Мы лежим на роскошной белоснежной постели в самом лучшем номере отеля “Хилтон”. На Тейлор только черные стринги и короткая белая майка. Почему-то, майка мокрая. Прилипнув к телу, она соблазнительно просвечивает.
— Ты все еще думаешь об Элвине? — спрашиваю, проводя рукой вдоль талии. Ее кожа нежная и гладкая.
— О Джо? Нет, что ты, Тимми, он такой неинтересный, другое дело — ты, — Тейлор обхватывает ладонью мое лицо. Я скольжу взглядом вниз, любуюсь ее грудью и бедрами. Она, пипец, какая горячая. — А с чего это ты решил о нем вспомнить? — с игривой улыбкой интересуется красотка.
Я пожимаю плечами.
— Да так. Пришло на ум. Ладно, крошка, уже поздно. Давай спать, — тянусь к ее губам и жадно целую.
Но Тейлор не хочет спать. Она хочет заняться любовью…
И когда она уже сидит верхом, а из одежды на ней, почему-то, одна лишь ковбойская шляпа, мне на лицо вдруг капает что-то холодное.
— Тима, вставай! — сквозь сон я слышу мамин голос.
— Ну ма-а-а-м! — ныряю головой под подушку, пытаясь уцепиться за ускользающую грезу.
Нет, нет, нет… На самом интересном!
— Немедленно просыпайся! — приказывает мама.
Стоп. Мама?! Откуда здесь мама? Ведь я же один живу!
Я медленно убираю подушку, приподнимаюсь и провожу по морде ладонью, стирая влагу. Прямо надо мной стоит маман со стаканом воды, из которого она меня, видимо, и поливала.
Я не в “Хилтоне”. Я в Ростове. Добро пожаловать в реальность.
Упав на кровать, обреченно вздыхаю.
Блин, мама!
Такой сон обломала… Это же была Тейлор Свифт!
Игнорируя строгий взгляд моей родительницы, я медленно сажусь, повыше натягиваю одеяло и забираю у нее из рук стакан с живительной влагой, часть которой уже впиталась в подушку.
— Кто тебя впустил? — хрипло бормочу, поборов жесточайший сушняк.
— Какая-то полуголая девица.
Неужели это был не сон?
Еще окончательно не проснувшись, я представляю, как Тейлор Свифт открывает дверь моей матери. Но потом вспоминаю, о ком она говорит.
Была тут какая-то вчера.
Мама наклоняется, чтобы поднять с пола мою разбросанную одежду.
Я незаметно просовываю руку под одеяло.
Слава яйцам, трусы на мне!
— Да? — делаю удивленное лицо. — Не знаю я никакую девицу.
Но маму не проведешь.
— Опять пьянки-гулянки? — она качает головой. — Опять штраф? Совесть есть у тебя?! — мама заводится с полоборота.
— Мам, ну хватит, — морщусь от ее резкой интонации. — Башка и так трещит, — пытаюсь вызвать у матери сочувствие.
Хоть каплю.
Как бы не так…
— В кого ты превратился, Тима? — причитает мама, развешивая мои измятые прокуренные шмотки на спинке кресла. — С твоими возможностями, с твоими способностями ты бы мог многого достичь, но, нет, ты будто нарочно гробишь свое будущее. Из московского вуза тебя отчислили… — она начинает перечислять все мои достижения.
— На меня плохо действует разлука с домом, — перебиваю ее.
— Летом в Испании ты что-то не очень рвался вернуться в родные пенаты, — язвит моя старуха.
Ну как старуха? Через два года ей будет сорок, но выглядит она намного моложе. Мои знакомые часто принимают ее за мою старшую сестру. Они же не видели и не слышали, как она меня строит.
— Ты обвиняешь меня в недостатке патриотизма? И что мне делать? Поднимать по утрам государственный флаг? Слушать Баскова? Матрешек коллекционировать?
— Хватит ерничать! — отрезает мама. — Я думала, хоть в этом году за ум возьмешься, — она разочарованно вздыхает.
Ее плечи опускаются.
— Мам, да все нормально, — пытаюсь замять ситуацию.
— Я поговорила с твоим отцом, — сообщает мама после паузы. Я навостряю уши — не нравится мне ее тон. — Больше он тебе ни копейки не переведёт. А я забираю машину. Посмотрим, так ли все у тебя будет нормально.
Я подпрыгиваю на кровати, сообразив, что мать все-таки перешла от угроз к действиям.
— Подожди, ну хорош! — таращу глаза. — Да ничего же не случилось! Ну позависали вчера немного. Выходной же! — оправдываюсь я, но вовремя вспоминаю, что сегодня лишь пятница. — Завтра! Завтра выходной!
— У тебя вся жизнь — сплошной выходной, — с горечью замечает мама. — Нет, Тима. Хватит, — и вновь ее голос тверже стали. — Избаловали мы тебя… Мы же с отцом как лучше хотели, ни в чем тебе не отказывали… — качая головой, она словно не ко мне обращается, а свою совесть успокаивает.
— Вы от меня откупались, — перефразирую ее слова.
Мама с укором смотрит мне в глаза.
— Да как ты можешь?!
— А что нет? — Я знаю, что говорю.
— Ты же меня позоришь! — мама решает зайти с другой стороны.
Не даром она — главный прокурор области.
— Ну извини… — пожимаю плечами.
Не знаю, что ей еще сказать. Подумаешь, штраф за превышение. Ну побухтели вчера с парнями. С кем не бывает?
— Нет, я это уже слышала, — хмурится мама. — По-хорошему ты не понимаешь. Где ключи от машины? — решительно спрашивает она.
— Это же подарок! — напоминаю ей.
— Ну и что? Получишь ее обратно, когда заслужишь. А если не отдашь ключи, я объявлю ее в розыск. Машина-то на мне.
Я закатываю глаза, но не могу не оценить мамину дальновидность.
— Мам, ну, блин, я что пешком ходить должен?
— Будешь ходить пешком, будешь на общественном транспорте кататься, в столовой студенческой питаться будешь, пока не докажешь, что тебе можно верить, что ты ответственный и самостоятельный. Что ты мужчина, в конце концов, а не маленький мальчик!
— Тим, я телефон свой ищу, — в комнату входит девушка, с которой я вчера познакомился.
— Какой телефон? — невинно хлопаю глазами.
Девушка, не обращая внимания на мои слова, осматривает комнату, а я разглядываю ее.
Кажется, Милена. Или Милана. Нет, Милана, была у меня до этого.
Точно, Милена.
А у меня отличный вкус.
Брюнетка. Люблю темненьких (Тейлор исключение). Такая фигуристая, симпатичная и, кстати, полностью одетая. Так что маман зря на меня погнала.
— А-а-а, вспомнила! — произносит девушка, уверенно направляясь ко мне.
Наблюдая за тем, как она подходит к моей кровати, лезет под другую подушку и достает свой айфон, понимаю, что я влип.
— Пока, Тим, — Милена подмигивает мне на прощанье и жестом показывает, что будет ждать звонка.
Ага, мечтай.
— Что это за девушка? — интересуется мама, когда та выходит.
— А я знаю? Она не моя. Чья-то из парней, — продолжаю отмазываться.
Где-то в других комнатах должны спать мои приятели — Фриц и Гошан. И, полагаю, не одни.
— Ну конечно, — мама мне не верит.
— Ма, да я с ней не… Она вообще не в моем вкусе! Мне серьезные девушки нравятся, умные там, скоромные, — я готов сказать, что угодно,