— Ладно, в любом случае, это, скорее всего, подделка.
— У нас нет подделок, разве что шлюхи, которых так любит наряжать мой брат.
— Ебануться, — выплевывает она.
— Не в этой жизни, — содрогаюсь я.
Мой брат может совать свой член во что угодно, у чего есть пульс, но для меня бессмысленный секс именно такой и есть: бессмысленный. Он меня не привлек. Просто оставил после себя чувство пустоты. Двадцать восемь лет небытия в конце концов становятся утомительными. Я пытался уладить вопрос с бывшей, но не смог этого сделать.
— Отведи меня к ней, — требует Кэш.
Когда мы входим в комнату, я почти жду, что девушка набросится на меня, отчитав за свое заточение. Вместо этого мы обнаруживаем ее спящей на кровати. Теперь ее ноги прикрывает длинная юбка, а верхнюю часть тела — кофточка без рукавов. Густые темные локоны рассыпаны по белому полотну. Лицо украшают черные ресницы. У нее маленький носик и пухлые, сочные губы. На яблочках ее щек проступают веснушки. Она потрясающе красива. И это делает ее опасной.
— Она похожа на нее, — объявляет Кэш, напоминая мне о своем присутствии.
Воздух между нами тревожит лишь наше дыхание.
— Но она — это не Клара, — напоминаю ему я.
— Думаешь, я этого не понимаю? — выпаливает он, и в комнате темнеет от его агрессии.
Кэшь тянется рукой к сердцу, пытаясь унять боль, возникающую при мыслях о Кларе.
— Она сказала, зачем явилась сюда?
— Только то, что здесь умерла ее сестра.
— А отец?
— Я ему не говорил.
— И не надо! — он быстро поворачивается, схватив меня за плечи. — Не смей ему говорить.
— Я этого и не планировал, — с упреком говорю я, убрав от себя его руки, и приглаживая лацканы своего костюма. — Мы должны дать ей поспать. Она сильно пострадала, добираясь сюда, мы можем обо всем спросить ее завтра.
Я направляюсь к двери и, оглянувшись через плечо, вижу, как Кэш, нахмурившись, приближается к кровати.
— Кэш?
— Я спущусь через минуту.
11
КЭШ
Черт, это не то, чего я ожидал от сегодняшнего вечера. Я ненавижу это время года — этот гребаный день. В годовщину смерти Клары мне все так же тяжело. Как будто разверзся ад и снова утащил меня туда, к крови, к боли… когда мы нашли Клару, и душа покинула ее взгляд. Увидеть Мону, вот так просто лежащую здесь, — это как жестокая шутка. Мне нужно выпить. Как возможно, что она так на нее похожа, и в то же время настолько от нее отличается, чтобы понять, что это не обман моих глаз? Меня переполняет желание лечь рядом с ней и вдохнуть ее запах, потеряться в коротких воспоминаниях о времени, которое мы провели вместе. Это не Клара, придурок.
Почему она здесь? Какая ей выгода из того, что она сюда явилась? Почему она нас не боится? У меня в голове крутятся мысли о Кларе — ее смех, ее улыбка, то, как каждое прикосновение было для нее новым ощущением. Ее невинность так и тянуло осквернить.
Девушка начинает ерзать, и я задерживаю дыхание. Когда я вижу, что она не просыпается, я подтаскиваю к кровати стул и плюхаюсь на него. Она прекрасна, совсем как Клара. Я посижу с ней еще всего лишь несколько минут, а потом уйду.
Я, моргая, открываю глаза, и спустя несколько секунд понимаю, что, должно быть, заснул. Я вздрагиваю, увидев, что, склонившись надо мной, на кровати стоит девушка с лампой в руках.
Какого хрена? Я не могу пошевелить руками. Она привязала меня к чертову стулу одной из драпировок от кровати.
— Кто ты? — настороженно спрашивает она, невероятно широко распахнув глаза.
— Ты меня связала?
Мне хочется смеяться. Колт за это меня прикончит.
— Кто ты такой? Ты не тот парень, что запер меня здесь.
Она уверена в этом, несмотря на то, что мы близнецы. Мои волосы и глаза более светлого оттенка.
— Я его брат. Мы близнецы, — рычу я, пытаясь освободиться от ее пут. — Будь добра, развяжи меня пожалуйста?
По-прежнему держа перед собой лампу, словно какое-то оружие, она отступает в другой конец комнаты.
— Почему ты смотрел, как я сплю?
Черт, держу пари, ей было жутко от этого проснуться.
— Мне просто было любопытно о тебе узнать. Ты похожа на Клару.
Мои слова застают ее врасплох. Ее глаза вспыхивают, и она опускает руки.
— Откуда ты знаешь Клару?
Я вздергиваю подбородок, указав на ее цепочки.
— Я помог ей их выбрать.
С ее прелестных губ срывается вздох, и она обхватывает ладонью кулоны.
— Вы братья Уорд, — шепчет она.
— Каюсь, — ухмыляюсь я.
— Откуда вы ее знали? — Мона подходит ближе, опустив, наконец, лампу. — Вы были друзьями?
— Разве она тебе обо мне не рассказывала? — спрашиваю я, сбитый с толку тем, что Клара не упомянула обо мне в разговоре с самым важным человеком в своей жизни. Клара всегда говорила о своей сестре и о том, как хочет спасти ее от развращенной морали отца.
— Нет.
Черт, это больно.
— Мона, пожалуйста, развяжи меня, — говорю я, назвав ее по имени, чтобы успокоить.
— Откуда ты знаешь мое имя?
— Потому что Клара о тебе говорила. Она любила тебя больше всех на свете.
— Не говори за нее, она меня бросила меня, — запинаясь произносит она, ее захлестывают гнев и печаль.
— Она планировала за тобой вернуться, — честно говорю я.
— Ты знаешь, кто ее убил?
Ее вопрос звучит обвиняюще.
Я хмурюсь. Неужели до нее не дошли слухи?
За ее спиной открывается дверь. Она снова поднимает лампу, направляя ее на Колта.
— Я чему-то помешал? — весело спрашивает он. — Островитянка, ты пытаешься меня завести? — добавляет он и, пройдя мимо нее, оказывается передо мной. — Серьезно? Не справился с хрупкой женщиной?
— Пошел ты. Развяжи меня, — выдавливаю я. — Колт!
Я киваю в сторону выбежавшей из комнаты Моны.
— Она далеко не уйдет, — Колт дергает за удерживающую меня ткань.
Когда он, наконец, меня освобождает, я выхожу из комнаты на ее поиски. Колт оказался неправ. Мона направилась не к входной двери, которая надежно заперта. Она сбежала через окно в библиотеке.
— Хммм, этого я не ожидал, — размышляет вслух Колт, заглянув мне через плечо.
Мона бежит к воротам, и ее волосы развеваются у нее за спиной, словно плащ.
— Она босая, — выдавливаю я.
Колт достает свой телефон и звонит стоящему