Женщина благодарно улыбнулась ей и поставила чашку на стол. Саня позвонила по стационарному телефону в лабораторию, попросила Дашу подойти и проводить женщину к ним, а также выдать необходимый материал. Когда дверь за ней закрылась, я все же задала беспокоящий меня вопрос, который не решалась озвучить, дабы не вогнать страдающую женщину в еще более упадническое настроение.
– А почему она пришла только сейчас? Неужели за все двадцать лет она больше ни разу не обследовалась?
– Прекрасный вопрос, Танчик. Наши люди, кроме медиков и государственных служащих, зачастую плюют на плановую ежегодную диспансеризацию с высокой колокольни. Надеются на русское авось. Только вот зачастую рак не болит до тех пор, пока станет неоперабельным. И пока действительно жареный петух не клюнет и черные гангренозные стопы не начнут отваливаться, пациенты никуда не пойдут. Если ты поливаешь увядший цветочек, то это его не спасет: нужно все профилактировать и не доводить до критических состояний. Все понимают только через боль и страх, что это такое. Если ты говоришь что-то абстрактное типа «алкоголь – это плохо, он поражает печень и мозги», все кивнут и продолжат пить дальше. А если наутро они чувствуют, как вместе с похмельем к ним приходит интоксикация и нежно гладит их по кружащейся головке, тогда уже в ход идут все доступные народные средства и молитвы в духе: «Господи, если я не умру, то точно брошу пить. Я больше никогда не буду брать в рот ни капли спиртного, только пусть меня отпустит».
– Ох уж эти ненастоящие сделки с судьбой, о которых все забывают сразу до следующей пьянки!
– Да-да, никогда не доверяй обещаниям пьяного человека. Кстати, алкоголизм может быть и скрытым, причем таким, что даже близкие люди не понимают, что их родственник спивается.
– Это как? Я думала, что запах спиртного и перемену настроения скрыть невозможно.
– Ты начинаешь пить, когда дома никого нет, чтобы не слышать осуждение или беспокойство за себя. Либо пьешь ближе к полуночи, когда все спят, а к утру все уже выветрится. Дома если и пьешь, то прозрачные напитки типа джина или текилы, смешивая с обычной или сладкой газировкой. Открыть самому себе глаза на проблему позволяет контроль потребления. У меня был календарик, где каждый день был в форме бокала: если пьешь – отмечаешь бокальчик красным, если нет – оставляешь прозрачным. Всего лишь месяц честной записи, и я стала пить реже одного раза в месяц, то есть пью только тогда, когда мы идем с подругами в бар, а иногда и того реже – бокал шампанского на Новый год и в день рождения.
– А со стороны ты кажешься такой собранной! Не думала, что тебе нужно было себя дополнительно контролировать с помощью приложений, – искренне удивилась я.
– Это было давно, еще лет восемь назад. Я не хотела становиться похожей на свою мать.
Мне всегда казалось, что родители должны вдохновлять нас, но иногда лучшее, что они могут нам дать, – это наглядный пример того, как делать не надо. Может, бежать навстречу своей мечте менее продуктивно, чем бежать от того, чего ты не потерпишь в своей жизни?
В дверь снова постучали – на этот раз бойко и настойчиво. Что-то многолюдно у нас сегодня!
– Открыто! – громко сказала Саня.
В кабинет вошел молодой человек лет тридцати. Видно было, что он очень переживает, но старается держать себя в руках.
– Здравствуйте, сегодня к вам привезли мою маму. Я бы не хотел, чтобы ее вскрывали, вы можете просто так отдать нам… э-э-э, тело? Чтобы мы ее завтра похоронили? – спросил он.
– Здравствуйте. Могу, конечно, но для этого вам нужно обратиться к главному врачу, который примет решение, удовлетворить вашу просьбу или нет.
– А нельзя ли без всех этих формальностей? Ведь там и так все понятно: она сгорела от рака за несколько месяцев, зачем лишний раз в человека скальпелем тыкать? – с досадой произнес молодой человек.
– Я понимаю ваши чувства. Действительно, если у человека подтвержденное онкологическое заболевание, то можно обойтись без вскрытия. Но, повторюсь, что это решение, к сожалению, принимаю не я, а главный врач, и если он даст добро, то пожалуйста: забирайте ее хоть сейчас, – мягко проговорила Саня.
Я в очередной раз восхитилась ее выдержкой и умением почувствовать настроение другого человека. Я бы из-за своей вспыльчивости уже разобрала его на препараты за высказывание про «скальпелем тыкать». Ты учишься восемь лет, а потом и всю свою жизнь, стремясь стать достойным врачом и уметь верно ставить диагнозы, вовсе не для того, чтобы тебя потом считали каким-то маньяком. Если ты такой умный, то иди и сам занимайся аутопсией, раз это так легко! Только не ной потом, что не можешь найти надпочечник или не знаешь, как выделить простату. Я понимала, что ему больно, он потерял близкого человека, но это не дает ему право вести себя так.
– Это, кстати, сын той женщины, на вскрытие которой мы пойдем, если главврач откажет выдать тело без аутопсии, – сказала Санни, как только за молодым человеком закрылась дверь. – Ладно, я пока пойду на вырезку. Если позвонит секретарша, то спускайся через полчаса в морг, история болезни у меня на столе, загляни в нее.
– Хорошо.
Через 15 минут на стационарный телефон действительно позвонили из приемной главного врача и сообщили, чтобы мы провели аутопсию в плановом порядке.
У родственников есть три дня на отказ от вскрытия, потому что патологоанатомы обязаны вскрыть тело в первые 72 часа после смерти.
Ведь чем дольше мы с этим затягиваем, тем больше будет происходить аутолитическое повреждение органов, и тогда разобрать, где прижизненные повреждения, а где посмертные, уже не представляется возможным. Если человек поступает не к нам, а к судмедэкспертам, то от вскрытия отказаться невозможно. И если у нас есть подозрения на насильственную смерть, мы также обязаны провести аутопсию. Особенно тщательно проверяются предположения об инфекционном заболевании – в таком случае мы можем взять участки тканей и отправить их в лабораторию. Аутопсия беременных проводится всегда, на любом сроке, а также при уходе из жизни в пределах родильного зала или спустя какое-то время после родоразрешения. Все мертворожденные дети на сроке после 12 недель также подлежат исследованию, как и те, кто не прожил свой первый месяц. Наш морг занимался аутопсиями только взрослых, а патологи морга в центре города принимали детей до 18 лет, а также исследовали плаценты с пуповиной, изредка отправляя часть тканей нам для второго мнения.
В истории болезни Кримьяновой З. И., 69 лет, было сказано, что в краевой больнице три месяца назад ей поставили диагноз рак общего желчного протока. Это полая трубка, которая соединяет печень, желчный пузырь и впадает в двенадцатиперстную кишку, чтобы излить туда желчь. В общем желчном протоке три слоя: эпителиальный, или самый внутренний, который состоит из однослойного цилиндрического эпителия, мышечный, представленный тонкими пучками спиральных миоцитов (это мышечные клетки), и наружный слой из соединительной ткани – адвентиция. Судя по данным, опухоль проросла только до мышечной оболочки желчного пузыря. Значит, метастазов она дать не могла. Странно, из-за чего же тогда умерла женщина?
Через полчаса я спустилась в раздевалку, сменила халат на хирургический костюм и привычную одноразовую экипировку и пришла к Сане в секционную. На обоих столах лежали женщины – пожилая и молодая. Видимо, вторую привезли только что, потому что у нас даже не было ее истории, без которой мы не имеем права прикасаться к телу.
– Что ты здесь видишь? – спросила Санни, стоя возле пожилой пациентки.
Я внимательно сверху вниз начала рассматривать тучную женщину.
– Ожирение третьей степени, не меньше.
– Верно, но это не самое главное. Что еще?
– Желтуху. Можно приоткрою глаза, взгляну на склеры?