ИИ объявил нам войну, сделав всё вокруг трофеями, но мы-то пока — люди!
У опустевшей дороги валялся и бился в конвульсиях хорошо одетый человек. Это шокировало больше, чем растерзанные тела в коридоре института. Ведь рядом не было робота, который мог бы его ранить или дрона, который свалился бы на голову.
Что ещё могло произойти? Вряд ли умная камера взорвалась поблизости.
Кинулся оказывать первую помощь, научившись помогать при припадке на курсах оказания первой помощи на водительских курсах. Хотя единственное, чему нас реально учили это фразе «не трогайте пострадавшего до приезда скорой помощи во избежание юридических последствий».
Шок очень быстро сменился пониманием — не жилец. А когда увидел шрам на груди под расстёгнутой рубашкой, картина обрисовалась вполне ясная: в припадке бился носитель прибора для регулирования сердечного ритма.
Ритмы пациента сбились. Он получил фатальный разряд, который сжёг сердце. И больше всего я не завидовал всем прочим сердечникам по всему миру. И людям с электронными органами. Замененные на искусственные почки, печень, лёгкие, щитовидную железу, поджелудочную и прочие так необходимые составляющие, они теперь были как гранаты, которые разом детонировали от приказа верховного искусственного интеллекта.
Посочувствовал я и тем, кто носил медицинские приборы с той же удаленной системой управления своих «стандартных органов». Управлялись они из медицинских центров.
Ноя убила их всех: диабетиков, сердечников, инсультников и счастливых первых обладателей гаджетов-«Сфер». Чипы под сердцем, под черепной коробкой и в животах, вводили лошадиные дозы лекарства или выдавали максимальный разряд, сжигающий внутренние органы магнитным излучением как СВЧ печи подогревают еду.
Возможно, даже эти самые же умные СВЧ печи сейчас по всему миру массово взрывались, сжигая уцелевшие дома по глубинкам? Правда, для этого они все еще должны были питаться от электричества.
Но не могло же всё оборваться в один момент! Где-то продолжают работать «ветряки», солнечные панели, ГЭС, а в иных люди до сих пор кидают уголь в печи. И я очень надеюсь, что хоть часть АЭС по-прежнему функционирует, а не взрывается, устраивая нам локальные Чернобыли. Ведь должны были уроки ядерных трагедий, включая ту, что произошла в Фукусиме, помочь человечеству доработать системы автономной безопасности?
Надежда умирает последней.
Хорошо одетый человек с выпученными глазами затих, не в силах ничего сказать. Зрачки застыли. Лопнувшие капилляры были не только на белке глаз: кончик носа, кончики ушей и щеки тоже разукрасило посмертной сеткой. Обречённый сильно сжал мою руку, не желая оставаться наедине со скрытой смертью в такой момент.
Глаза заволокло влагой. Едва смог разглядеть, как по трассе на меня мчался хорошо знакомый автомобиль. Мне не пришлось долго разыскивать свой полукуб. Он сам меня нашёл.
Янус мчался на меня, желая уничтожить своего владельца, как приоритетную цель. Едва избавившись от посмертной хватки трупа, я отскочил за бордюр. Это и спасло от таранного удара.
Автомобиль подкинуло на бетонном на препятствии, едва не сорвав передний мост. Взорвалось переднее правое колесо, погнулся и вспучился капот. К счастью, больше повреждений не случилось — топливная система экономила расход и не давала разогнаться до максимума, а рамная конструкция внедорожника оказалась весьма крепкой. Автоконцерны обязали следить за безопасностью пассажиров. Новые сплавы проникали и в автомобилестроение, разбавляя понятие «раньше сломается, раньше купят новое».
Первым, что я сделал, это разбил чип управления ИИ в автомобиле. Он располагался рядом с аккумулятором. Камня с бордюра хватило, чтобы поставить точку в споре «человек или машина»?
Легко оказалось забраться и под погнутый капот. В более старых гибридных автомобилях с рулём коробочки с блоками ИИ лепили прямо поверх основных чипов управления. Не заводская установка, но доработка на скорую руку. Часто в кустарных мастерских.
Едва ударил камнем по чипу, как автомобиль вновь вернулся в руки человека-водителя. Оставалось лишь поменять ему колесо, заправить и пользоваться, как век до этого.
Чёрт побери, прошла ведь всего без малого сотня лет с тех пор, как мы пересели с карет на автотранспорт.
За сменой запаски меня и застал господин Невельской. Не знаю, что больше удивило его: закатанные рукава рубашки журналиста, который скакал на гаечном ключе, чтобы затянуть болты крепления колеса или пиджак на асфальте, подложенный под голову мёртвого человека, лежащего на дороге рядом.
На подобные мелочи академик внимания не обращал. Он сам активно обливался потом, таща два мешка. Как на вид, так весящих килограмм по двадцать. Не укрылся от моего взгляда и небольшой чемоданчик-дипломат старого советского образца. Что хранил в нём учёный? Важные бумаги? Софт «Анаконды»? Твердотельные диски с важной информацией о миссии? Этого я не знал.
Каждый имеет право на личные вещи. Даже в новом мире. Но теперь гарантии, что их не отберут более сильные, не было. Государства, как гаранты безопасности, с падением столиц и крупных городов, перестали существовать. Всё избранное правительство погибло при столкновении с фатальным перепадом температур, хотело оно того или нет. А инструкции… возможно, до них кто-то и доберётся, но это уже не будет иметь никакого значения. Ведь основной враг никуда не уйдёт.
Все, кто грезил о свободе от системы, получили её. Мечта имеет свойство сбываться, когда того не ждёшь.
Глава 4
До полного!
С полной невозмутимостью академик сказал:
— Вы добыли транспорт. Отлично, Карлов! — он остановился, смахнул пот и бросил мне один из мешков. — Не знаю, с каким типом излучения нам больше придётся столкнуться: нейтронным, бета-, гамма или радиационным излучением, поэтому на всякий случай взял полные костюмы радиационной защиты. Целые комплекты. Весят они порядка двадцати килограмм из-за наличия тяжёлых металлов, что не очень удобно для постоянного ношения. Поэтому нам следует либо подыскать более лёгкие системы для путешествия с преобладанием альфа-излучения. Либо найти экзоскелеты для комфортной прогулки в полном облачении защиты в радиационном аду. Полагаю, на севере в ходу будут больше фильтрующие гражданские противогазы. И этих я набрал прозапас, со всеми фильтрами, что были в наличии в институте. Так что дефицит респираторов нам не грозит. Но найти что-то подобное защитных костюмом модульного типа мне в этих стенах не удалось.
Добавить было нечего. Закончив с колесом, я забросил мешки Невельского в багажник и подошёл к телу.
— Что с ним делать? Нам надо вызвать скорую? Или…
Он посмотрел на меня, как на безумца.
«Чёрт, я всё ещё живу в прошлом мире», — мелькнуло в сознании.
Учёный покачал головой и протянул небольшую коробочку.
— Приучите себя к виду мёртвых тел, Карлов. А чтобы не стать одним из них, вот вам профессиональный дозиметр