— Понятия не имею, — отозвался тот, кто все это время бережно держал меня на руках, нес так осторожно, словно я была хрустальной. — Но разберусь. А пока… Медкапсула рабочая? Не хочу мучать девочку и нести ее в больничное крыло. Это далеко…
— Конечно, конечно… — услышала я бормотание Гимро. Потом ноги в тяжелых ботинках торопливо протопали по полу. А потом до меня донеслось: — Вот!.. Кладите ее сюда!..
Расставаться с теплым и надежным телом Дайренна оказалось неожиданно страшно. Захлестнувшая почему-то с головой паника едва не заставила вцепиться в командора обеими руками. Но я вовремя спохватилась и сумела пересилить себя. Позволила декану осторожно опустить меня на подложку медицинского аппарата.
Когда командор убрал руки и начал выпрямляться, я краем глаза заметила метнувшегося к изголовью капсулы Гимро. Но Дайренн его остановил одним словом:
— Погоди! — А потом спросил у меня, глядя, кажется, прямо в душу своими ледяными карими глазами: — Кто это сделал, девочка? Облегчи мне жизнь, скажи сразу, чтоб не пришлось отсматривать камеры!
Несколько секунд мы, не отрываясь, глядели друг другу в глаза. И мне почему-то начало казаться, что я вижу в темных зрачках собственное отражение. Но не такое, какой я была сейчас: истерзанной и избитой, а спокойной, красивой и уверенной в себе. Неожиданно отчаянно захотелось сообщить Дайренну все, что я знала. Да только какой в этом был смысл? Я же ничего ровным счетом не видела!
— Я не видела никого, — пробормотала, в конце концов, не имея сил отвести в сторону взгляд, разорвать зрительный контакт с деканом. — Они подкрались сзади и набросили мне на голову какой-то плотный мешок, через который даже дышать не получалось, и начали бить.
Дайренн переглянулся с Гимро.
— Посвящение?.. — донеслось до меня бормотание игумара.
— Запускай сканирование! — мрачно скомандовал декан в ответ.
Было очень похоже, что эти двое хорошо друг друга понимают. Но от меня смысл происходящего ускользал. А спрашивать не было сил. Спасибо хоть крышку капсулы закрывать не стали. И спустя стандартных десять минут я смогла услышать:
— Серьезных повреждений нет, — доложился Гимро. И мрачно добавил: — Что-то не похоже на посвящение. Били сильно, но так, чтобы не покалечить.
— Могли старшие присматривать, чтоб не покалечили и не убили. Потому что в таком случае разбирательства было бы не избежать. Или осторожничали, потому что девушка, — сухо отозвался командор. Наградил меня долгим нечитаемым взглядом. А потом распорядился, не отводя от меня глаз: — Закрой Аврору на ночь в капсуле! Ей это не помешает. А я пойду отсмотрю видео. И завтра вытрясу душу из факультета. Сколько можно! Дойдет до начальника академии — головы полетят у всех.
Крышка капсулы пришла в движение, готовясь отрезать меня от всего мира до полного излечения полученных повреждений. Но еще до того, как она надежно встала в свои пазы, командор Дайрен успел отдать приказ:
— Аврора, комнату не покидать, даже если капсула завершит работу раньше, чем я или капитан-лейтенант придем за тобой! Это понятно?
Я успела одними губами ответить «да». А потом сработала программа медицинского сна, и я отрубилась, провалившись в теплую тьму, почему-то пахнущую горьким мхом и морозным хвойным лесом — запахом, который я учуяла от тела несущего меня на руках декана.
Выбираясь утром из капсулы, я словила дежавю: в помещении, кроме Гимро, были уже знакомые мне игумар и фарн. Но на этот раз они сидели за столами мрачные и не зубоскалили. В мою сторону даже не смотрели. Настороженно покосившись на них, я выбралась из капсулы и вопросительно покосилась на Гимро. Капитан-лейтенант был, к слову, ненамного веселее своих коллег.
— Все, — сумрачно сообщил он мне, — топай в казарму, приводи себя в порядок, потом на завтрак и на занятия! И в темпе, в темпе! Чтоб мне не пришлось выслушивать за твои опоздания!
После такого напутствия мне ничего не оставалось, кроме как пробормотать утреннее приветствие фарну и игумару, и убраться вон. Настенный хронометр равнодушно сообщил мне, что у меня сорок минут на то, чтобы добраться до своей комнаты, принять душ и добежать до аудитории на первую пару. Разминку я благополучно провалялась в медкапсуле.
Когда я попала в столовую, она уже опустела. Я оказалась чуть ли не единственным посетителем в ней. Быстро взяла завтрак, быстро, иногда давясь, проглотила. Времени было очень мало, а первая пара оказалась сдвоенной лекцией для всех первых курсов: введение в военное дело. Дальше мы будем делиться, каждый поток в соответствии с выбранной специальностью. Но пока так. Так что я вполне понимала приказ Бидиэнша не опаздывать, чтоб не опозориться на всю академию. Тем более что существовал риск не найти себе свободного места после начала лекции.
В лекционную я вошла за пять минут до сигнала о начале занятий. Вошла и замерла на пороге: огромный амфитеатр был полон курсантов.
Глава 4
Первая засада — я еще не знала своих одногруппников в лицо. А здесь, как я понимала, собрались только первые курсы. Остальным «Введение…» уже ни к чему. В огромной аудитории еще было несколько свободных мест. Но все они располагались поодиночке, в разных частях лекционной аудитории, а я не понимала, к кому можно подсесть.
— Эй, Рори! — вдруг прогремел откуда-то сверху знакомый задиристый голос. Павелик. Чтоб ему!.. — Давай к нам! С нами не заскучаешь! Пилоты знают, как обращаться с красивыми девушками!..
Я даже огрызнуться не успела, как кто-то слева осадил нахального килла:
— Ты бы помалкивал, летун! Пока мы тебе крылья не повыдергивали!.. Не только пилоты знают, как обращаться с девушками!
— Я сюда учиться, вообще-то, пришла, — опомнившись, отрезала я. — В отличие от некоторых.
В ответ послышались нестройные смешки.
— Гусева, иди сюда! — позвал меня, кивнув на место рядом с собой, какой-то незнакомый мрачный фарн.
Понадеявшись, что если инопланетник знает мою фамилию, значит, мы с одного факультета, и я не нарвусь на новые неприятности, быстро поднялась на несколько уровней и села на предложенное место. Не успела я активировать планшетник, как в аудиторию вошел Дайренн…
Я сама такого от себя не ожидала, но при виде командора сердце в груди екнуло. А в ноздри снова забился аромат мха и хвои. Словно принесенный сюда невесомым сквознячком. Как во сне, я ощутила на себе руки декана. И невольно гулко сглотнула… Я сошла с ума?
— Что, уже влетело от декана? — хрипловатым шепотом спросил сосед, явно услышав, как я сглатывала при виде Дайренна. Но совершенно неправильно это истолковав.
Я открыла рот, чтобы ответить. Поняла, что не знаю, что говорить. И тут же его закрыла. К счастью, ответ и не понадобился: в этот миг, обведя тяжелым взглядом холодных карих глаз огромную аудиторию, килл заговорил:
— Приветствую вас, курсанты, на вводной лекции по основам военного дела. У кого-то из вас это второстепенный предмет. Изучив его основы, вы сдадите мне зачет, и мы с вами попрощаемся. У кого-то лекций будет немного больше, вдобавок к зачету этим курсантам придется написать мне пару рефератов. Ну а у кого-то «Военное дело» будет одним из основных предметов. И с этими курсантами я буду встречаться очень часто. Но об этом потом. А для начала я хотел бы поговорить с вами об офицерской чести и недопустимости некоторых проступков…
В аудитории запала холодная, настороженная тишина. Меня будто парализовало. Я ощутила, как внутри натягивается невидимая, но болезненная струна. Палец так и не дотянулся до кнопки активации записи на планшетнике. Я так и замерла. Будто загипнотизированная. Отчаянно хотелось втянуть голову в плечи. А еще лучше — сползти под стол и спрятаться там. Казалось, все присутствующие уже догадались, о чем речь, и смотрят только на меня. Похоже, два «приключения» подряд оставили в моей душе неизгладимый след…
Декан, выдержав, по его мнению, приличествующую ситуации паузу, заговорил вновь, тяжело роняя в пустоту слова: