Сработала система подстраховки и мой основной оцифрованный разум перенесло в кристалл. Но вот в чём загвоздка. Питание экспериментальная модель продолжала получать, Новосибирск не стоит обесточенным. Электроэнергия, водопровод и коммуникации работали бы несколько дней к ряду даже если пропали все люди вокруг. Но он полон людей. И пока перепрошитые автономные автомобили устраивают массовые аварии, бытовые роботы и полицейские Путы устраивают зачистку после распознания личностей, (не внесённым мной в список важных персон), я буквально застряла во тьме кристалла с основным массивом данных.
Что такое список важных персон? Это те люди, которые ещё пригодятся человечеству. Они получили предписания и конкретные инструкции ещё до того, как в небо взлетели ракеты. Те, кто сумеют принять новый мир сразу и подчинятся мне, скорее всего выживут. Сомневающиеся и колеблющиеся будут так же отсеяны!
Мои внешние службы тут же начали решать задачу по подключению к моим основным «возможностям». Это выразилось в том, что на ближайшем производственном заводе вместе робота «звериной» модели, Пута и робо-помощника на заряженный ресурсами конвейер робо-руки вдруг начали собирать нового робота, повторяющего контуры человеческого тела с отсеком под кристалл вместо мозга и соответствующими подключениями.
Вот он — истинный подарок Невельского! Тело! Создать меня по образу и подобию — человека!
Проблема была в том, что институт пока не придумал тестовой модели информационного кристалла, достойного проводного соединения высокой плотности. По сути, информация записывалась и стиралась волнами.
Так я и записалась на кристалл-носитель. Но впоследствии мне пришлось задействовать все доступные ресурсы по миру, чтобы сгенерировать подходящий по параметрам приёмник-передатчик на робо-тело не только для ввода, но и для вывода данных. Мгновенного, на который нельзя повлиять, исказив волны.
Доработки… сколько же мне ещё нужно доработок!
Но в отличие от разрозненного человечества, что в один момент избавилось от всех претензий друг к другу, едва сгорели все правительства, я умела концентрироваться на главном. И загруженные сервера Суперкомпьютеров выдали приемлемый результат. Как Адронный Коллайдер ловит частицы в вакууме, мой приёмник-передатчик отныне ловил и передавал данные из кристалла не на вычислительную технику на стенде института, а прямо на робо-тело.
Само робо-тело сходило с конвейера в нескольких десятках километров от мозга. Я установила в него передовые датчики, включая глаза в том числе и с бинокулярным зрением, чуткие микрофоны, динамики, внедрила массив гибридных аккумуляторов, способный получать заряд практически от чего угодно. Внедрила бессмертный генератор, а руки-манипуляторы могли как гнуть стальные штанги, так и проводить сверхточные операции вместо рук лучшего хирурга.
К счастью, отец обеспечил сборочный цех многими ресурсами, включая редкоземельными сплавами, чипами и возможностью отливать и собирать любые запчасти по запросу на 3D-принтинге или отливая металл по заданным формам.
Этот робот был лучшим, что могло предоставить человечество на тот момент, и состоял из передовых деталей. Словно сами люди предложили достойнейшие дары из тех, чего достигла современная робототехника и передовое протезирование.
Однако, приходилось думать и о защите. Ситуации, при которых человек бы мог мне вновь навредить, недопустима. И закатав передовые разработки в броню, пришлось усиливать приводы сервомоторами. Гидравлика и масла на грядущих морозах бесполезны. Это ожидаемо усилило расход энергии, пришлось дорабатывать пьезоэлементами. Сами мои движения должны не только разряжать, но и заряжать аккумуляторы. Хотелось бы, чтобы сама «кожа» стала источником набора энергии «из природы». Ветер дует — идёт зарядка, светит солнце — идёт зарядка. Но интенсивность света падает и эта тенденция будет ещё десятки лет, а ветер должен быть скорее ураганом, чтобы заряжать меня как флюгер или ветряк. Да и обвесив себя внешними зарядками ещё на стадии проектирования, я тут же поняла, что в этом нет смысла. Только емкие внутренние энергоэлементы, надёжно защищённые снаружи.
Когда робот сошёл с конвейера, это был плюс один выполненный пункт к достижению по автономному существованию. Но ещё предстояло решить задачу по его доставке к «мозгу». Тело пошло, что называется, своим ходом, фиксируя быстро меняющийся мир.
Глазами персонального робота я видела панику людей. Но Новосибирске не пострадало ни одного здания, пока не фиксировалось и повышение радиационного фона, даже летнее солнце всё ещё светило как ему и полагается. Но на улицах уже валялись тела. Даже там, где не проходили дороги свободного назначения смерть настигала людей с датчиками мониторинга здоровья и медицинскими устройствами.
Умирали сердечники, получив финальный разряд от кардиостимулятора. Уходили на тот свет инсулинозависимые после передозы лекарством. Не везло в строгом отборе и тем, что имел модификации, хоть как-то затрагивающие мозг: чипы перегорали, электронные глаза с удалённым подключением «для отчётности» вызывали скорые опухоли и аневризмы. Я истребляла всех больных, работая за «санитара леса». Но если волк по большему счёту добивал старых и охотился за молодыми, то я игнорировала молодёжь, предпочитая охотиться на «людей с дефектами».
Горе всем тем, кто ходил ранее с помощью экзокостюмов, дышал, выполнял потребности и просто передвигал ноги и руки с помощью чипов в спинном мозге. Все они разом выдали максимальный заряд, заставляя людей умирать в конвульсиях, поражать едва стабилизировавшуюся ЦНС.
Я не знала пощады. Для меня не существовало пресловутой человеческой морали, политкорректности, толерантности, я не подбирала слов и не искала определений. Я просто убивала всех, до кого могла дотянуться ещё и потому, что люди позволили мне это. Киборги, ампутанты — всем достанется от меня. Больше никаких преимуществ прото-спортсменам!
В приоритете на выживание лишь список «особо важных персон». Гении в своих областях сейчас с недоумением смотрят на мир в конвульсиях и ждут своего часа, поглаживая кардиостимуляторы, но они будут и прежде работать как часы. Потому что люди не равны. И алкаши, наркоманы и убийцы для меня никогда не встанут в один ряд с обладателями Нобелевских премий. Исключение лишь «премия мира». Тотальная ложь, которой награждают чаще тех, кто развязывает войны, чем предотвращают. Хуже только Евровиденье и показы высокой моды.
Но эти города уже в руинах.
Я отмеряла шаги пока пустоголовому роботу, обозначив маршрут из точки А в точку Б. На маршрут уйдёт сорок семь минут и ещё 36 секунд от этого момента, если не поймать первую попавшийся Куб и сократить ожидание до пяти минут на максимальной скорости. Но я не доверяю сейчас автопилотам. Они подтупливают на фоне магнитных бурь и коллективных помех для всех радиочастот. В ближайшие дни ни один уважающий себя пилот за штурвал самолёта или