Как с языка сорвалось, и сам не понял. Успокоил, мать твою. Тем более, точно зная о психологических проблемах Эльвиры. Довести до срыва в планы не входило совершенно.
— Дурак! — неожиданно с силой оттолкнув, в другое мгновение сменилась в лице. Аристов даже не сгримасничал. Однако не сомневалась, что просто сдержался. Не исключено, что перед ней решил слегка погеройствовать. — Господи, прости, пожалуйста, не хотела…
— Давай без извинений, — попросил он, постаравшись улыбнуться, не смотря на пронзившую грудину боль, добавив, — Терпимо.
Её успокаивал? О ней думал? Эльвира, прикрыв на несколько секунд глаза, постаралась собраться с мыслями. Что ж смелость-то куда-то в пятки уходит, как только заговорить о главном пытается. Трусихой давно пора перестать быть. Жесткий Аристов, да. Но не с ней. Вот тут даже себе солгать не получалось. А если…
— Костя, прости, я… — и снова сомнения, ничем не объяснимые. — Знаю, понимаю, что должна была раньше сказать. Ты мог так и не узнать, что, — пауза, во время которой не обратила внимание на взгляд Константина, — Я беременная, Костя, — сделав к нему шаг, теснее прижимаясь к груди, буквально выдохнула последние слова. — Думала, перенервничала из-за всего этого. Анализы сдала, а там…
Рад? Рад! Без сомнения — рад. Желание — подхватить на руки, закружить по комнате. Только сегодня близость-то под вопросом, а уж силовые упражнения и подавно. На руки подхватить не проблема. Удержать получится ли. Боль, тупая, ноющая покоя не давала.
— От меня сколько собиралась скрывать?
Не удивился? Вопрос — от кого скрывала? Чего боялась?
— Так ты знал? — сомнения в тоне скрыть не получилось.
— Скажем так — догадывался, — перехватив её взгляд, тепло улыбнувшись, со всей серьезностью поинтересовался, — Эля, хорошая моя, ну, медик твой будущий муж. Сопоставил некоторые моменты. Твоя неосторожная фраза. Неожиданно проснувшаяся любовь к соленым зеленым помидорам. Кстати, как удалось выяснить еще до того, как у нас с тобой по серьезному завязалось, ты терпеть не можешь именно их. А здесь еще и молоком запиваешь. Секунду, — попросил, дотягиваясь до брошенного на прикроватную тумбу, зазвонившего телефона. — Варейский, — произнес скорее для Эльвиры, чем для себя. — Да, Сань… — слушал несколько минут. Внимательно слушал. — Я понял… — голос вмиг стал напряженно-деловым. — Протоколируйте. Все документы — максимально внимательно.
Эля всё это время не сводила с Аристова пристального взгляда. Сердце стучало с замиранием в ожидании… Странно, но почему-то казалось, что должно еще что-то случиться. Не обманывали предчувствия. Никогда.
— Скажи мне, — попросила тихо, когда Аристов, закончив разговор, отвернувшись к окну и оперевшись о подоконник, погрузил комнату в глубокую тишину. — Костя, что бы не случилось, я рядом. И если могу чем-то помочь… — тихо продолжал звучать её голос, а ладошки коснулись его спины. Как хотелось, чтобы он просто расслабился, отдохнул. Чтобы весь кошмар последних дней, а может и не только, наконец закончился.
— Его больше нет, — заговорил, оборачиваясь и заключая Эльвиру в объятия. — Пытаюсь понять, что чувствую. Какое-то раздвоение. У меня был брат меньше суток. Не испытываю к нему ровным счетом ничего. Обе мои женщины принадлежали ему. Одна в качестве любовницы, вторая — будучи невестой, — при этих словах Эльвира почувствовала, как усилились объятия. — Он пытался забрать у меня всё, ненавидя только за то, что мать отказалась от него. Обстоятельства забрали у него жизнь.
— Костя, мне жаль, но это был его выбор, — в ней, кажется, пробудился от спячки психолог.
Что чувствовал Аристов, понять в действительности не могла. А вот что касалось собственных ощущений…
Наверно, так быть не должно, но именно в эту минуту почувствовала облегчение. Какая-то невидимая струна, остававшаяся натянутой до сих пор, не выдержав-таки напряжения, порвалась, мгновенно отпустив, принеся легкость и свободу. Её больше ничто не связывало с прошлым. Ей некого было бояться. Страшно от осознания того, на сколько легко и быстро может оборваться жизнь. И спокойно.
Ночь она провела в объятиях Аристова. Не отпускал её даже во сне. Стоило чуть отодвинуться, незамедлительно прижимал сильнее к себе. Они нужны были друг другу. А теперь — и еще одному человечку. Третьему. Который вот точно в данном случае — не лишний.
Эпилог
— Нет, Соколовская, ты мне объясни, куда такая спешка? — шипела Ирка, пока Аристов «испарился» в неизвестном направлении. — Вы, что, полтора месяца не могли выждать?
Решение о свадьбе они принимали на следующее утро после трагического завершения истории с попыткой Линской разорить мужа, подписав тому, одновременно, и приговор.
— Я могу решить вопрос и нас распишут хоть сегодня, — обнимая её ранним утром в постели, предложил тогда Константин. Обратив внимание на молчание, а, в самом деле, не знала, что ответить, добавил, — Или, всё же, хочешь свадьбу?
— Не знаю, — ответила тогда честно. На секунду задумавшись, поинтересовалась, — Предлагаешь мне поехать в ЗАГС в джинсах?
Озвученный ею вариант не устроил совершенно. Тень улыбки коснулась губ. Крепче обняв, словно боялся, что может ускользнуть, вынес вердикт: две недели. За две недели ей предлагалось определиться со свадебным платьем, а со своей стороны пообещал маленький праздник…
— По очереди — два, — напомнила Эльвира, оглядываясь в поисках будущего мужа.
Куда тот исчез, понять не могла. Снова — все невесты под присмотром, а она — брошена. Или — оставлена? А, какая, собственно разница, если рядом только Розова, на которую сегодня возложили почетную миссию свидетельницы. Ну, хотя бы эта на месте и есть гарантия…
Господи, давно всё забыть пора. А она снова параллели проводит.
— Эль, я еще поняла бы, будь ты девственницей не целованной и будущего мужа к себе на пушечный выстрел не подпускала, — не желала униматься Ирка. — Понятно, мужику горит, а у тебя принципы. Но, блин, спите-то вместе.
— Слушай, чем ты недовольна? — не поняла Эльвира, отвлекаясь от изучения присутствующих в зале пар. — Тут не только мои, твои капризы были исполнены. Костя хотел побыстрее. Мне без разницы, когда становиться мадам Аристовой. Хоть сегодня, хоть через два месяца. Мое дело было только с платьем определиться и украшение зала со свадебным тортом согласовать. Всем остальным сам занимался.
На этот раз всё было по-другому. Ко дню свадьбы она не была вымотана и выжата, подобно лимону. Её вообще планировалось за городом оставить на все две недели, предшествующие столь знаменательному событию. И мотивация убийственная, почти не поспоришь — свежий воздух полезнее городского. Вышел маленький конфликт. Упертость проявила. Уступил.
— Ну и где он? — поинтересовалась Эльвира, резко оборачиваясь к подошедшему Варейскому. Сегодня, хотя бы, и свидетель со стороны жениха — адекватный. И тоже — рядом. А вот жених…
— Так полагаю, родителей встречал и еще кое-кого, слегка опаздывающих, — с тенью снисходительной усмешки обронил тот.
Глянув в сторону входа, Эльвира не смогла сдержать удивления. Нет, то, что мама и Сергей Сергеевич подъедут к самому началу церемонии, была в курсе. Константин ревностно следил за здоровьем отца, а теперь еще и тёщи. А вот еще одну свадебную пару увидеть точно не ожидала. И никто даже словом не обмолвился!
Димка с такой гордостью шествовал рядом с Юлей, что можно подумать — королеву как минимум вел рядом. А еще — в его глазах светилось счастье. Да, у мужчин тоже такое бывает. Словами выразить не всегда решаются, но откуда-то изнутри, подобно фонарикам, начинает идти свет. И тогда они излучают заботу, тепло и тем же окружают самых дорогих и любимых.
— Это — как? — не удержалась от вопроса, когда Аристов, наконец, оказался рядом.
— А это — чтобы Дмитрий Сергеевич ответственности не решил избежать. Он сегодня под моим присмотром женится. Лично прослежу, чтобы в соответствующей графе подпись поставил.