— Садись. Ждем только тебя. Насколько я знаю, ничего непоправимого не случилось. Но те, кто оставался работать на ночь, кого-то изловили. Нужно посмотреть кого. — И сокрушенно покрутила головой: — давно у нас не было на планете таких встрясок. Такое ощущение, что где-то началась гражданская война.
Мобиль сорвался с места на предельной скорости, круто забирая в сторону будущей фабрики по пошиву белья. Место под нее Совет выделил на северной окраине города, у подножия высокого холма. Местность там была унылая, даже трава не росла сплошным ковром. Все больше щебень, чахлые редкие кустики и полное отсутствие деревьев. Ближайшим соседом будущей фабрики была закрытая школа для мальчиков. По задумке Совета будущие мужчины должны были стажироваться на фабрике. А самые отпетые — отрабатывать наказания.
Я не вмешивалась в их политику. В этом отношении мне было все равно. Вернее, не совсем все равно, но портить отношения с Советом я пока не собиралась. Потом что-нибудь придумаю. В конце концов, фактической хозяйкой фабрики буду я. А значит, и правила на ее территории будут моими.
На данный момент меня больше заботили другие проблемы. И пока Мирайя маневрировала, выбирая место для парковки, я прикидывала, где мне взять повара. Такого, чтобы хорошо готовил и не трепал языком налево и направо. Все же, предпочтительней для меня было бы, чтобы мы с Марком оставались одни во флигеле. Но, по-видимому, это будут только мечты. У меня не хватает времени готовить самой. Марк не умеет. А вскоре, как только Сашер доберется домой, у меня еще появится и охранник. А может быть и не один. И охранника тоже нужно будет кормить. Так что, судя по всему, не мне капризничать.
Почему-то все самое неприятное по вселенскому закону подлости происходит именно тогда, когда ты вообще не ждешь гадостей от судьбы. Мы всю дорогу от усадьбы Алиарны до места будущей фабрики держались настороже и внимательно следили и за дорогой, и за обочиной. И только когда Мирайя сбросила скорость и начала искать место под парковку на неровной, изрытой выбоинами и усеянной строительным мусором площадке, мы расслабились. Алиарна достала комм и начала кому-то надиктовывать список покупок, я начала строить планы в уме. И именно в этот момент раздался резкий хлопок, словно кто-то хлопнул в ладоши над самым ухом. Мобиль подкинуло. Алиарна ударилась головой и выронила комм. Мирайя судорожно материлась сквозь зубы, пытаясь справиться со взбесившейся техникой. Но сегодня, видимо, был не наш день. После второго хлопка я тоже не удержалась, и обо что-то приложилась головой. Висок взорвался мучительной болью. А ясное утро неожиданно заволокла ночь.
Глава 10
Во всех книгах и всех фильмах бесстрашная героиня, придя в сознание, продолжает притворяться обморочной и добывает бесценную информацию, которая в дальнейшем помогает ей одержать верх над противником. Я же, очнувшись, бездумно села. И сразу же со стоном схватилась за голову: висок словно гарпуном прострелило.
Рядом кто-то раздраженно прошипел:
— Заткнись! А то пришибу раньше времени!
Боль сразу как-то резко притихла, притаилась в глубине моей черепушки. А я наконец додумалась открыть глаза и осмотреться.
Увиденное повергло в глубокий шок. Я сидела на каменистом полу крохотной полутемной пещерки. Скорее даже норы, а не пещеры. Где-то наверху, примерно на уровне моей головы, слабо светилось небольшое пятно входа. Или скорее лаза. Свободного пространства вокруг было так мало, что кроме меня тут поместилось бы еще пару человек, не больше. И то, места для маневра уже бы не осталось. Как я тут оказалась, для меня было загадкой. Последнее, что я помнила — это взбесившийся ни с того, ни с сего мобиль Мирайи и удар головой. Неужели меня выбросило из мобиля и я каким-то невероятным образом провалилась сюда?
В голове все плыло, мозг плавился от боли, меня мутило. От малейшего мыслительного усилия перед глазами начинали мелькать какие-то пятна. Поэтому, наверное, не удивительно то, что в пещере я не одна, я сообразила одновременно с тем, как увидела нацеленное на меня дуло какого-то оружия. Я замерла, глядя на этот черный равнодушный глазок, как кролик на своего палача. Пещера была освещена тонким лучиком света, прорезавшим ее напополам. И именно в этом лучике с холодным равнодушием замерло что-то, отдаленно похожее на бластер, черное, жуткое. А рука, удерживавшая оружие, скрывалась в тени. Тот, кто прятался под противоположной стеной, прошипел:
— Замри и ни звука! Тогда еще немного поживешь! Может быть.
Холодный цинизм фразы словно лезвием полоснул по сердцу. Тело оцепенело. А сердце в груди, наоборот, словно взбесилось. Резко захотелось в туалет. Но я не могла ни шевельнуться, ни открыть рот и что-то сказать, ни отвести взгляда от вороненого дула, безучастно смотрящего мне в лицо.
Где-то совсем рядом с пещерой раздались голоса. Нервные, возбужденные, вот только разобрать, о чем говорят, оказалось невозможным. То ли я слишком нервничала, то ли злую шутку сыграло эхо, но голоса я слышала, как прибой. Он то накатывал, то отдалялся. А я все не могла отвести взгляда от оружия и мужского пальца, побелевшего от усилий на спусковом крючке.
Сколько я так просидела, сказать сложно. Но все тело затекло и одеревенело. В ноги нестерпимо впивались мелкие камешки, в изобилие валяющиеся на полу. А я вся словно окоченела. И только когда голоса у пещеры стихли, оружие медленно опустилось вниз. А я не сдержала облегченного вздоха. Тот, кто держал меня на прицеле, усмехнулся:
— Умненькая девочка. Жаль, что ты кому-то перешла дорогу и тебя придется убить.
Странно, но эта фраза меня почему-то не тронула. То ли я уже перегорела, перебоялась. То ли подспудно заранее знала, что другого конца у этой истории не будет. Но так или иначе, на известие о своей грядущей смерти я не отреагировала. Только хрипло попросилась:
— В туалет хочу.
Темнота под противоположной стенкой слегка всколыхнулась, мужчина пожал плечами:
— Терпи. Или можешь все делать тут. Но имей ввиду: сидеть в этой луже ты будешь потом еще несколько часов, до темноты. Пока все не уйдут. Тогда сможем отсюда выбраться.
Я недоверчиво уставилась в темноту:
— Ты идиот? С чего ты