— Судя по вашему лицу, новости хорошие, — заметил Морозов, и я кивнул.
— Более чем. Синод проголосовал за восстановление службы благочестия. Зубов будет назначен его главой.
— Хорошее название, — одобрил воевода. — Красивое. Да и начальник нового ведомства подобран идеально. Только один вопрос: не будет ли препятствовать всему этому Совет?
Он посмотрел на меня, ожидая ответа, но я покачал головой:
— У Синода есть независимый от княжества бюджет. Осипов не может запретить старшему жрецу тратить деньги по своему усмотрению.
Морозов коротко кивнул.
— Тогда все хорошо.
— Николай Арсентьевич…
Голос секретаря за спиной заставил меня обернуться. Вера стояла в дверях, и заметив, что я обратил на нее внимание, произнесла:
— Я договорилась о встрече с мастером Костомаровым. Он примет вас у себя в любое удобное для вас время.
— Отлично, — довольно произнес я. — Тогда пора ехать в город, Владимир Васильевич.
Воевода кивнул и встал из-за стола:
— Пойду подгоню машину.
Он вышел из комнаты. Я же еще некоторое время посидел за столом, допивая отвар. Перевернул блюдце под негодующий взгляд Мурзика, а затем тоже встал и направился к выходу.
* * *Когда я вышел из дома, машина уже была подогнана к крыльцу. Морозов стоял у открытой пассажирской двери и трепал по холке довольного Аргумента.
Я улыбнулся, некоторое время наблюдая за этой картиной. Затем спустился с крыльца и подошел к авто. Сео в салон. Морозов закрыл за мной дверь, обошел машины, устроился на водительском сиденье и завел двигатель.
Мы выехали за ворота поместья, и пейзаж сразу раскрылся во всей северской красоте. Дорога тянулась между высоких деревьев. Воздух был прозрачен, солнце светило мягко, будто не спеша разогреться всерьёз. Я чуть приоткрыл окно. Ворвавшийся в салон ветер пах землёй. Некоторое время я просто сидел, откинувшись на спинку и смотрел на дорогу. Свет и тень мелькали на стекле, как кадры из старой плёнки. Колёса машины мерно шуршали по гравию, и этот ритм будто убаюкивал.
— С каждым разом дорога словно становится короче, — заметил воевода.
— Не дорога, Владимир Васильевич, — ответил я, глядя в окно. — Просто мы уже привыкли к частым поездкам в город.
Воевода хмыкнул, но не стал комментировать. Вместо этого уточнил:
— Едем в экологическое ведомство?
Я покачал головой:
— Сначала заедем в жандармерию. Нужно поговорить с Зубовым и обсудить его новое назначение.
Морозов кивнул, и остаток дороги мы ехали молча. Рыжего меха в кустах я так и не увидел.
Вскоре мы добрались до города. Машина мягко вошла в поворот, и на мгновение весь город открылся перед нами: Каменные дома с потемневшими фасадами, вывески лавок, запах свежего хлеба и горячего кофе, редкие крики уличных торговцев, блестящие крыши, дымящие трубы, река, переливающаяся на солнце. А вдали, над всем этим, возвышались сверкающие шпили Высокого Перевеса.
Морозов свернул на знакомую улицу, остановил машину у здания жандармерии. Заглушил двигатель и повернулся ко мне:
— Прибыли, князь, — произнес он.
— Спасибо.
Я открыл дверь и вышел из салона. Двор здания жандармерии был пуст. Только на скамье рядом с урной лежал толстый полосатый кот и с тоской смотрел на прыгающих неподалеку воробьев. Я поднялся по ступеням крыльца, потянул на себя тяжелую створку и вошел в здание.
В холле пахло бумагой и табаком. Сидевший в дежурной части жандарм, заметив меня, поспешно нажал кнопку, пропуская меня в помещение. Я прошел к окошку и с улыбкой уточнил:
— Добрый день. Мастер Зубов у себя?
Дежурный кивнул и собирался уже объяснить, как пройти в кабинет начальника жандармерии, но я просто махнул рукой:
— Спасибо. Я знаю, куда идти.
Поднялся по широкой лестнице, свернул в нужный коридор. Остановился у приоткрытой двери с табличкой, на которой были написаны фамилия и инициалы Зубова. Постучал в створку и дождавшись «войдите», шагнул в помещение.
Начальник жандармерии сидел за заваленным бумагами столом и увлеченно читал что-то, перелистывая страницы лежавшей перед ним папки. Но заметив меня, он тут же оставил свое занятие. Выпрямился, расправил плечи и взглянул на меня настороженно:
— Добрый день, мастер Медведев, — начал он. — Случилось чего?
Я покачал головой и подошел к столу:
— Просто хотел сказать, что синодники подписали приказ о создании ведомства по контролю за… старшим народом. Здание уже арендовано. И новой службе очень нужен мудрый начальник, который мог бы ее возглавить.
Зубов замер, потом медленно кивнул. В глазах мелькнул тот самый огонь, что бывает у человека, который дождался своего часа. А через мгновение на губах начальника жандармерии проступила искренняя, радостная улыбка:
— Спасибо, что добились этого, — отрывисто произнес он. — Это и правда нужно для Северска.
— Понимаю. Для того все и задумывалось. Так что начинайте передавать дела преемнику и переводитесь в новое ведомство.
Зубов кивнул и произнес.
— Служу Северску и князю.
— Вам нужно будет обсудить все подробности со старшим жрецом, — продолжил я.
Он только усмехнулся:
— Это уже мелочи, мастер Медведев.
— Тогда до встречи в новом ведомстве, мастер Зубов, — произнес я, протягивая начальнику жандармов руку. Хозяин кабинета встал на ноги, пожал мою ладонь, и я невольно отметил, что рукопожатие вышло неожиданно крепким. А затем развернулся и направился прочь из кабинета.
— Мастер Медведев.
Голос начальника жандармерии прозвучал, когда я уже подошел к двери. Остановился, обернулся, глядя на сидевшего за столом Зубова.
— Признаться, когда вы только прибыли, я не особо верил в перемены, — начал хозяин кабинета после недолгой паузы. — Думал, вы обычный молодой и избалованный аристократ, который прибыл из столицы, чтобы занять удобное кресло. И в лучшем случае вы будете не вредить княжеству, полностью отдав управление Совету. А в худшем…
Зубов на мгновение замер, а затем продолжил:
— В худшем, не ведая, что творите, пойдете на поводу у промышленников. Но теперь я вижу, что вы и правда прибыли для того, чтобы не отдать княжество пришлым. Это дорогого стоит, Николай Арсентьевич.
Во взгляде Зубова читалось