Я, может, и был бы не прочь послушать о махинациях этих Водяновых, но ситуация не располагала. Наверняка ведь будут шушукаться о чём-то, связанном с ректорской вознёй. Как бы это не вылилось в проблемы для меня.
* * *Интерлюдия
Сквер утопал в вечерних сумерках, тишину нарушало лишь уханье голубей, что-то клюющих с земли. Кроме этих птиц, не было иных свидетелей встречи спокойной девушки и нервного парня.
Татьяна Рожинова, закутанная в дорогое пальто, сидела на скамейке, её лицо было бесстрастным. Она отламывала крошки от батона и кидала их птицам. Рядом с ней, ёрзая от холода и, возможно, нервного напряжения, сидел Глеб.
— Итак, ситуация сложна и проста одновременно, — начала Татьяна без предисловий, её голос был ровным и деловым. — Нам нужно, чтобы Миша абсолютно уверовал в то, что Алексей собирает на него компромат. Достаточно серьёзный, чтобы уничтожить его репутацию и карьеру отца.
Глеб кивнул, его тонкие губы изогнулись в подобии улыбки, в которой было больше злорадства, чем веселья.
— С Огневым это несложно. Он и так на грани паранойи. Особенно после дуэли с этим Стужевым. Достаточно небольшого толчка.
— Толчка будет недостаточно. Нужно что-то серьёзнее, — поправила его Татьяна. — То анонимное послание не сподвигло его на действия, как мы ожидали. Он должен увидеть доказательства. Или их убедительную имитацию.
— Какие? — спросил Глеб, наклоняясь вперед.
— Во-первых, нам нужен доступ к его вещам. К его конспектам. Ты живёшь с ним в одной комнате. Это твоя задача. Нужно найти что-то, что можно будет представить как «улику». Личную вещь, черновик с небрежными заметками — что угодно, что имеет к нему прямое отношение.
— С заметками вряд ли, он дневников не ведёт, — задумался Небесный. — А вот личная вещь… Думаю, подойдет платок. Он, когда нервничает, пот со лба вытирает.
— Неплохая идея, — благосклонно кивнула Татьяна. — Все знают, что по таким следам можно вычислить употребление стимуляторов. И кое-чего потяжелее, — она ухмыльнулась, пристально посмотрев на парня: — Он ведь не догадывается, что не только синюю пыльцу вдыхает?
— Нет, — На лице Глеба расцвела мстительная и довольная улыбка. — Он так погружён в себя и в придачу настолько самоуверен, что не поверит, даже если ему в лоб скажут об этом.
— Хорошо. Дальше — ключевой момент. Он должен увидеть платок у Стужева. Например… — она ненадолго задумалась. — Я подложу платок в сумку Стужева на самый верх. А ты, проходя мимо, якобы случайно зацепишь её так, что всё содержимое вывалится на пол. Он соберёт свои вещи, а платок не тронет, так как впервые увидит его. Но этого будет более чем достаточно. У Миши ведь на платках есть инициалы?
— Разумеется, как у любого аристократа, — восхищённо ответил Глеб. — Инициалы, герб, всё в вышивке. Гениальный план!
— Разумеется, других не имею, — довольным тоном ответила девушка. — Зная Алексея, он обязательно съязвит над Огневым из-за брошенного платка. А это только добавит огня в топку мнительности Миши.
— А дальше он сам всё додумает. Он сразу решит, что Стужев его стащил для чего-то. Для сбора образцов, например. И что издевается над ним специально, показывает, что Миша уже в его власти.
— Именно, — кивнула Татьяна. — Его собственная подозрительность сработает за нас. Возможно, даже сорвётся и нападёт на Стужева прямо там, при свидетелях. Но даже если этого не случится, не забудь подтвердить его догадки.
— Обижаешь, Татьяна, — хмыкнул Глеб, сверкнув взглядом. — Я даже упомяну, что видел его с озёрской фракцией.
Татьяна внимательно посмотрела на него, оценивая.
— Да. Это хорошая идея. Ты его сосед, друг и поставщик, он тебе доверяет. Твои слова станут последней каплей. Он однозначно не выдержит и хоть что-то предпримет.
— И попадёт в ловушку, которую мы для него приготовим, — закончил мысль Глеб, счастливо улыбаясь при этом.
— Распределим задачи, — вернулась к делу Татьяна. — Ты отвечаешь за вещь и за разговор с Михаилом. Я организую «случайную» встречу в библиотеке. День и время я тебе сообщу. Всё должно выглядеть максимально естественно. Играть ты умеешь, так что не подведи.
Глеб кивнул, поднимаясь со скамейки, чем распугал голубей, но ненадолго. Ушлые птицы тут же вернулись обратно за своей порцией крошек, оставшейся на снегу.
— Будет сделано, не сомневайся.
Парень повернулся и быстро зашагал прочь. Счастливый, он будто уже был готов начать праздновать и подпрыгивать от переизбытка чувств.
Татьяна осталась сидеть, наблюдая, как его фигура растворяется в сумерках. Улыбка сползла с её лица. Она бросила птицам последнюю порцию хлебных крошек и тоже поднялась со скамейки, чтобы уйти в противоположную сторону.
Очередной ход в этой игре должен принести результат.
* * *Библиотека была наполнена приглушённым шёпотом и шелестом страниц. Мы вшестером — я, Земская, Рожинова, Цветаева, Мясоедова и Снежнов — оккупировали длинный стол, заваленный книгами по политологии и экономике. Конкретно я сражался с докладом о влиянии магических артефактов на экономику, чувствуя, как мозг потихоньку закипает.
Какая же нудятина! Вот кому это вообще может быть интересно?
Неожиданно мой стул качнулся, отрывая от написания заметки. За спиной послышался возглас и глухой звук удара.
Я обернулся и увидел, что о мою стоящую под стулом сумку с конспектами кто-то умудрился споткнуться, и тетради поскользили по плитке. А в спинку моего стула вцепился один из подсосов Огнева. Собственно, сам граф стоял рядом с ним, бегая глазами туда-сюда. Выглядел он обеспокоенным и таким, будто пытался слиться с окружением.
— Ты чего свои вещи тут развалил на весь коридор? — буркнул дружок графа с лёгкой ухмылкой, смотря на меня с явным превосходством. — Пройти невозможно! А если бы не я споткнулся, а сам Огнев? Упал и поранился? Что тогда?
— Тебе глаза для чего? Для красоты? — огрызнулся я, поднимаясь. Встал наравне с ним и вышло, что я оказался чуточку выше. — Ходить, видимо, не научился ещё. Под стулом стояла сумка, у тебя ноги кривые? И чего ты мне своим графом тычешь? Он сам что, язык проглотил?
— Сам ты… кривой… — начал было Глеб, но его слова застряли в горле. Он смотрел не на меня,