Затем от меня последовала серия быстрых ударов — апперкот, хук в корпус, удар коленом. Всё быстро и чётко.
Михаил упал на песок, огонь вокруг него погас. Но я на автомате продолжил избиение, сев на него сверху.
Да, он был в отключке, и мне следовало остановиться. Но бойцовский клуб плохо повлиял на мою психику: я совершенно забыл, что так действовать не следовало в данных условиях. Я просто шёл по проторенной дорожке, ожидая гудка, возвещающего окончание боя.
Меня оттащили два преподавателя и начали поливать водой через свою магию. Только вот это не работало, огонь не потух, продолжая питаться моей маной.
— Подождите! Да стойте вы! — крикнул я.
Наконец, они прекратили, а я обратил внимание на ожоги на их ладонях. Выходило, несмотря на кажущуюся эфемерность, пламя обжигало как обычное.
Прикрыв глаза, я сосредоточился. Огонь потреблял очень мало маны, потому мог гореть очень долго. Я постарался «прикрыть вентиль», но с первой попытки это не удалось.
Мана совершенно меня не слушалась, тогда я потянулся к дару. Тому самому свечному огоньку, и попытался взаимодействовать с ним, чтобы он обрубил связь с пламенем.
Наконец, всё получилось. Сначала я ощутил, что мана больше не потребляется, а потом открыл глаза и увидел, что огонь действительно потух.
Местами форма была прожжена — ткань всё же не выдержала.
Михаила тем временем вынесли на носилках, а меня объявили победителем.
Казалось бы, всё прошло даже лучше, чем я планировал, но… Что это вообще была за чертовщина? Я даже не высушил свою одежду, хотя мог. Надеюсь, никто не понял, что это пламя было моё. Хоть бы было так…
Но мне не повезло. Когда я вошёл в комнату дуэлянта, встретил звенящую тишину. И не потому, что там было пусто. На меня смотрели удивлённо, испытывая шок, непонимание и недоверие. В общем, спектр эмоций на лицах был не самый приятный для меня. Ну, кроме Марии, она всем своим обликом будто кричала — а я говорила!
— Почему твоя магия… такая? — хмурилась Виктория. Она первой нарушила тишину.
— Почему ты маг огня, а не холода, как Мария? — голос Анны звучал тихо, но ее было прекрасно слышно.
У меня встал ком в горле, но я его проглотил. Это не должны быть мои эмоции. Какая мне разница, что меня назовут бастардом? Это тело и личность не мои. Я лишь играю роль.
— Мой прадедушка по отцовской линии был сильным магом огня. В сочетании с мамой… этот ген неожиданно для всех пробудился. И да, меня проверяли. Я действительно сын своего отца.
Звучало так себе. По глазам видел, что мне никто не верит.
— Мария. Ты ведь не будешь лгать? — я посмотрел на ухмыляющуюся сестру.
— Это действительно так. Отец признал его как своего сына. Проводилась проверка, да и прадедушка действительно был магом огня. Хоть мы его живым и не застали.
Если подруги словно держали дистанцию, не зная, как реагировать, то Василий будто сомневался, стоит ли ему что-то говорить. Приоткрывал рот, но ни единого слова так и не вырвалось.
— Не смотрите на меня так, — я высоко поднял голову. — Я не бастард.
«Не как ты» — чуть было не сорвалось с моих губ, но я сдержался. Не хотелось подставлять его. Хоть данная информация, по моему мнению, лежала на поверхности, просто никто глубоко не рыл, не наводил справки. Рано или поздно, это всплывёт наружу. Но, по крайней мере, не из-за меня.
Я вздохнул и прикрыл глаза, сосредоточившись на даре. Создал вокруг себя тепло, и одежда моментально высохла.
Мне показалось, или дар стал работать лучше, чем обычно? В отличии от той же нейтральной.
Я поднял руку и выставил указательный палец. Попытался покрыть его маной, но ощутил прокол в сторону дара и остановился. Мана будто стала тягучей, и дар легче откликался, чем она. Причём легче даже по отношению к обычному состоянию.
— Алексей Стужев? — я вздрогнул от грозного голоса.
Обернулся. Это Щебнев вошёл в комнату. Он окинул группу поддержки хмурым взглядом.
— Вам здесь делать больше нечего. Потом наговоритесь и поздравите победителя.
Когда мы остались одни, он взял меня за руки и поднял их, немного задрав рукава. У меня внутри всё упало: браслеты сменили цвет! Они ранее были серыми, металлическими, но сейчас на них будто появился малиновый налёт.
Щебнев молча снял их и сунул себе в карман, а потом одел на меня новые. Я посмотрел на него с благодарностью:
— Я никогда этого не забуду.
Он ничего не ответил, а вскоре в помещение вошла группа преподавателей, в том числе двое тех, кто остановил меня и обжёг руки. Их уже исцелили.
Проверяли меня тщательно, но основная улика — браслеты — сно говорили о том, что я не вышел за рамки своего магического лимита. Меня даже лекари осмотрели.
Мне пытались задавать каверзные вопросы, по типу, хотел ли я покалечить Огнева. Вообще, они вели себя так, будто я его в кому ввёл, хоть я и был уверен, что это не так. Я ж забивал его в отключке больше для вида, из-за привычки. Плохой привычки. Надо лучше следить за собой в будущем.
После часа мучений меня всё же отпустили. Пока я добирался до общежития, заметил на себе косые взгляды, сопровождающиеся недобрыми шепотками. Но стоило мне прямо глянуть на кого, сразу прятали глаза, отворачивались, либо вообще уходили.
— Ты как? — подскочил ко мне Василий, который топтался у входа в общагу.
— Нормально…
Он молчал, пока мы не зашли в комнату.
— Ты ведь слышал уже? — его голос был напряжён.
— Слышал что? — не понял я.
— Слух пошёл, что ты бастард. Теперь только об этом и говорят. Даже больше, наверное, чем о том, что ты в лазарет Огнева отправил.
Шикарно, слов нет. Низкие слухи везде любимы.
Что за дурной